Шику удивленно озирается, цепляясь за мою руку. Мы усаживаемся на кухне, ты разливаешь чай по фарфоровым чашкам из старого сервиза. Ты всегда заваривал божественный чай, нигде и никогда я не пробовал ничего подобного. Только у тебя и еще у мамы.

На столе в корзинке зефир и печенье. Ты садишься напротив нас, будто определяя границу, кладешь подбородок на сцепленные пальцы и задумчиво наблюдаешь, как мы пьем чай: я с удовольствием, Шику — с опаской.

— Останешься со мной, Шику? — вдруг спрашиваешь ты. Мальчик переводит растерянный взгляд с меня на тебя и обратно, мучается выбором. Мы с тобой переглядываемся с улыбкой, нам не надо слов, чтобы понять друг друга.

— Почему ты не предлагаешь остаться мне? — спрашиваю.

— Потому что это твой дом, ты и так рано или поздно вернешься сюда.

— Лучше рано, — иронизирую я.

— Лучше поздно, — хмуришься ты.

— Шику, пей чай, он не отравлен. О, зефир! — я хватаю лакомство из корзинки, но ты не бьешь меня по руке, как в детстве. — Шику, попробуй, это тебе не цаква.

Мне, наконец, удается заставить его улыбнуться. Мальчик несмело протягивает руку и пробует незнакомую штуку, кивает, мол, вкусно.

— Ну, так что? Останешься? — спрашиваешь ты. Мордашка Шику светится от счастья.

Мне становится немного грустно.

— Тогда мне пора, — говорю я, вставая, — дела, дела…

В первый момент мне кажется, что все случившееся приснилось: горящий «Мустанг», Шику, чаепитие… Я снова лежу в танке, ощущая спиной каждую кочку.

— Проснулся?

Знакомое лицо склоняется надо мной, круглое, с хитрыми зелеными глазами и угольно-черными бровями. Голос тоже кажется знакомым, но, хоть убей, не могу вспомнить, кому он принадлежит.

— Не узнал, — с притворной грустью констатирует незнакомец, на самом деле он вполне весел, — Райт, дубина, это же я, Жан Веньяр к твоим услугам.

— Богатым будешь, — шепчу, чувствуя, что голос куда-то подевался. Сколько же я провалялся на снегу?

Теперь я его узнал, твой приятель по академии, командир танковой роты, Веньяр. Другого такого шутника и не сыщешь во всех вооруженных силах империи. Рядом с Жаном сидит полусонная Танюшка.

— Жан, как я здесь оказался? — спрашиваю, хватая его за руку.

— Вы попали в засаду. Ты как-то выбрался из танка, девочку вытащил. Ай, какая красивая девочка, сам бы такую вытащил!

— Жан!

— Тут мы подоспели, пугнули их, нары и убрались, они сейчас умные стали, на рожон не лезут, но ты с одним сцепился, не помнишь? — Веньяр задумчиво наморщил нос.

— Помню, — чуть не в крик говорю я, — что было дальше? Куда он делся?

— Он тебя заворожил, — уже серьезно продолжает Жан, — вы оба упали. Мы поостереглись стрелять, и девочка очнулась, закричала нам. Ну, так он потом поднялся, а ты остался лежать.

— Он сказал что-то?

Веньяр странно смотрит на меня, будто врач, прикидывающий, сколько взять с больного за лечение.

— Нет, ничего не сказал. Он… заплакал.

— А потом?

— Потом ушел. Он еле живой был, доходяга, даже патроны тратить не стали.

Жан усмехается и протягивает фляжку. Я делаю глоток и не чувствую вкуса, только аромат крепкого коньяка. Пью, то ли за здравие, то ли за упокой моего маленького спасителя.

Конец первой части.

Яркий свет слепит глаза. Я щурюсь, едва сдерживаясь, чтоб не закрыться ладонью. Голос доносится из темноты и кажется бесплотным, хотя с его обладателем мы уже успели познакомиться. Капитан Рэндел взял меня в оборот почти сразу после прибытия в расположение вооруженных частей империи — особый отдел времени зря не теряет.

— Начнем с самого начала. Назови имя и звание.

— Дан Райт. Рядовой запаса с 18 ноября 973 года.

— Рядовой? Странно. Возраст?

— Двадцать семь.

— Когда и как попал в Нарланд?

— Двадцать второго августа 974 года, — я нарочно называю дату на два дня раньше предполагаемого подписания мирного договора, — через портал в междумирье.

— С какой целью?

— Хотел оказать посильную помощь мятежникам в борьбе с нарголльской наемнической армией.

— Какая благородная цель!

Я поджимаю губы.

— Чего молчишь?

— Не могу знать, что говорить. Вы не задали никакого вопроса.

— Аэродром обнаружил ты?

— Да, господин капитан.

— На твоем шлеме были камера и микрофон. Свидетели утверждают, что на какой-то момент связь с тобой пропала. Что случилось?

— Меня захватили нарьяги.

— Как же ты сумел выбраться?

— Усыпил внимание и вырубил конвой.

— Конвой? Это были нарьяги?

— Мне кажется, люди.

— Что значит, тебе кажется?

— На них были шлемы с защитным забралом, я не видел лиц.

— Что было дальше?

— Я добрался до скутера и постарался увеличить расстояние до аэродрома.

— Ты везунчик!

Молчу. Лампа палит, как солнце в пустыне, по лицу стекают струйки пота. Я держусь из последних сил.

— Но, полагаю, все было иначе. Недаром Ромари Алвано увел с аэродрома эскадрилью за полчаса до ракетного удара. Как думаешь, почему?

— Не могу знать, господин капитан.

— Ты имел связи с нелюдями?

— Нет, господин капитан.

— Райт, ты осведомлен о том, что тебя ждет за дачу ложных показаний?

— Да, господин капитан.

— Свидетели утверждают, что ты имел связь с недружественными лицами нечеловеческой расы.

— Это был ребенок. Мальчик. Я спас его от локхи.

— Очень порядочно со стороны человека, брата которого растерзали нелюди.

Сжимаю и разжимаю кулаки под столом. Спокойно, Дан!

— По словам свидетелей, ребенок находился с тобой в лагере мятежников больше месяца. А потом ушел. Куда и почему?

— Я полагаю, к своим сородичам.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он был в числе тех, кто устроил засаду на нашу колонну.

— Капитан Веньяр рассказал, что вы сражались. Это правда?

— Да.

— Тогда почему он тебя не убил?

— Не могу знать, господин капитан.

— Не прикидывайся, Райт. Вы не дрались, а разговаривали. Нарьяг не убивать тебя шел, а спасти. Почему?

Молчу.

— Отвечай!

— Мне нечего ответить, господин капитан.

— А я могу ответить за тебя, Райт, — ехидно говорит Рэндел, — ты нужен им зачем-то. Скажешь, зачем?

— Не могу знать.

— Для чего ты пробрался в Нарланд?

Разговор закольцевался.

— Оказать помощь мятежникам.

— А может, ты сговорился с нарьягами еще в междумирье? Знаешь, что грозит тебе за измену?

— У меня гражданство Штормзвейга. Между Нарголлой и междумирьем подписан договор о прекращении военных действий.

Договор не подписан и не будет. Наверняка, кто-то из мятежников проболтался о бойне в «Грандкарине». Тогда я точно смертник.

— Откуда тебе известно о мировом соглашении? Все держалось под секретом. Ты покинул междумирье за два дня до подписания договора, — голову морочит, проверяет.

— От моей девушки, Аделины Умано.

— Дочери Ринарио Умано?

— Да, господин капитан.

— Где ты сговорился с нарьягами?

— Я не сговаривался с нарьягами.

— С какой целью 15 ноября 973 года Корд Райт прибыл в Штормзвейг?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Отвечай!

— Он прибыл… прибыл, чтобы убедить меня вернуться в расположение части, — впервые мой голос дрогнул.

— Как он оказался в Нарланде?

— Его захватили в плен нарьяги.

— Вот как? А у нас другие сведения. Тебе известно, что 5 июня того же года подполковник Райт был в Нарголле?

— Нет, не известно! Какое это имеет значение?

— Тогда ничего не смогли доказать, но есть данные, что Райт имел отношение к поставкам оружия нарголльской армии.