За спиной контролёров протяжно завыли системы кондиционирования МООКовского агрегата, выходящего из спячки. Что и привлекло начальника смены — Альберта, который влетел в комнату, выпучив глаза. После чего, наградив подчинённых самыми нелестными эпитетами, очень нехорошим голосом спросил:
— Почему новый передатчик активен?!
— Так это, Альберт… Мы тут ни при чём! — сразу поднял руки ушлый Лин Гао.
А Мирко активно закивал и подтвердил:
— Это всё тот странный пакет с данными!
— Какой пакет? — сразу подобрался Альберт и кинулся к пульту.
Несколько движений руки, и карта из диспетчерской сменилась ещё одной. А потом ещё одной. На всех картах имелись отметки каких-то кораблей. Вот только совсем других, явно не исследовательских!.. И самое главное — ни один не находился рядом со сломанным маяком…
И тогда Альберт сделал то, чего делать очень не хотел. Он потребовал идентификатор человека, который только что заставил убиваться в цейтноте всю смену энергетиков станции — потому что новый передатчик был мощен и весьма прожорлив. А новых генераторов почему-то никто завезти на станцию не додумался.
Немного поартачившись, центральный управляющий станции на Плутоне всё-таки выдал данные космического корабля, с которого шла передача. А заодно и идентификационный номер человека, который отправил сообщение.
— «Ризон», регистрационный номер SF-1784-PP, — прочитал Альберт. — Корабль принадлежит миллионеру Мэйсону Нэшу…
— Космополит! — поморщился Гао.
— Да, из этих… — согласился Альберт. — И это его идентификационный номер? Что-то мне кажется, космополиты другие номера личным чипам присваивают…
И, конечно же, контролёры не смогли удержаться и проверили номер личного чипа в базе. А она незамедлительно сообщила им, что номер не найден среди текущих регистраций.
— Альберт, ты в архиве глянь! — посоветовал Мирко.
— Без тебя знаю!.. — огрызнулся начальник смены, раскрывая архив, где хранились данные всех людей, которые когда-либо посещали станцию.
И вот там, под спудом данных, накопившихся больше чем за десять лет, таинственный автор сообщения был найден…
— А-а-ахренеть! — единственный, кто решился издать хоть звук, был Мирко.
Впрочем, его можно было понять. С объёмного изображения над пультом контролёров на них смотрел мальчик лет девяти-десяти.
Некто Данила Краснов.
Когда в отсек связи ворвался пожилой начальник станции, Дмитрий Грин, трое мужчин так и смотрели на изображение, всё ещё пытаясь прийти в себя…
— Это кто? — спросил начальник станции, не став тренироваться в мате.
— Это человек, который отправил сообщение через спящий маяк! — ответил Мирко. — И это сообщение активировало новый фотонник.
— Помолчи! — попросил начальник станции, увидев имя.
— Шеф, надо блокировать передачу! — серьёзно сказал Альберт, беря себя в руки. — Ваши полномочия…
— Мы не будем блокировать передачу! — нахмурив брови, ответил Дмитрий. — Она составлена правильно. Я не имею права вмешиваться!
— Но это отправил ребёнок!.. — воскликнул Альберт.
— Это отправил взрослый человек, — отмахнулся Дмитрий. — Ты на дату рождения посмотри! Ему уже больше двадцати лет…
— Но он не отмечался у нас на станции! — предпринял последнюю попытку Альберт.
— Отмечался, — ответил Дмитрий.
— Его дело в архиве! Он прилетал сюда давным-давно и улетел! — Альберт весь покраснел от возмущения.
— Он не улетал из этого сектора… — с тяжёлым вздохом ответил Дмитрий.
По счастливой, для Дана, конечно же, случайности, Дмитрий Грин был одним из немногих людей, кто помнил странную историю с бесследным исчезновением исследовательского корабля, на борту которого находились два молодых учёных и их сын.
И если бы не это, Дмитрий предпочёл бы придержать странный пакет данных — и только потом выяснять, как, кто и почему его отправил. Но, вспомнив имя и фамилию, а также увидев дату, ему не пришлось поднимать архивы, чтобы узнать, почему дело отправилось именно туда — в архив.
— 11 марта 2359 года корабль с семьёй Красновых на борту бесследно исчез! — проговорил Дмитрий. — Через пять лет дело отправили в архив.
— А вдруг он попался пришельцам? И те заставили его запустить внутрь нашей системы вирус-убийцу?! — испугался Гао, который любил фантастику, но оценил взгляды присутствующих и быстро свернул тему: — Ну я просто предположил…
Запустившись, передатчик притушил свет в коридорах станции, а потом за тридцать секунд отбарабанил присланные данные на Землю, в штаб-квартиру МООК. А затем снова спокойно ушёл в спящий режим. Его работа была выполнена.
Потеря пакетов, неправильная интерпретация сообщений на Земле, а ещё перехват фотонной связи пришельцами и подмена вирусом, способным уничтожить всю информационную среду Солнечной системы… Да, теоретически фотонную связь перехватить нельзя, но пришельцы — это такие страшные твари! Особенно, если порождены непомерной фантазией фантастов… Ну или скучающих контролёров электронных систем…
И всё это не остановило присланную Даном информацию. Поэтому она вполне себе обычным путём поступила на сервера передатчика на Земле, а затем была отправлена на сервера штаб-квартиры МООК. И тут вышла на сцену ещё одна, самая последняя случайность. Дан знал лишь одного человека в МООК, а именно куратора родителей. И наизусть помнил его имя и адрес терминала в штаб-квартире МООК.
И, по странному стечению обстоятельств, Михаил Цой всё ещё был куратором, всё ещё имел тот же адрес терминала — и вообще собирался вскорости уходить на заслуженную пенсию. А потому перестал бегать по кабинетам высокого начальства, брать новых подопечных и просто спокойно дорабатывал последние месяцы, передавая дела будущим сменщикам.
Он вошёл в кабинет ровно в половину шестого. Дома его ждала жена и внуки, приехавшие на отдых к бабушке и дедушке. Конечно, от тропических островов, на которых строили штаб-квартиру, самих тропиков почти и не осталось — так, по берегу ещё пальмы росли. Но выбраться на перенаселённой Земле в тропики, да ещё и когда в родном Владивостоке зима — такое удовольствие не каждый мог себе позволить…
Михаил улыбнулся, сворачивая рабочие окна терминала. Пора было идти домой. Ему нравилось работать в МООК, но возраст брал своё. Внимание было уже не то, и сил оставалось мало. Но пока он работал и знал, что от его решений зависит благополучие людей, которые рады были даже владивостокской зиме, лишь бы не смотреть в чернильную пустоту космоса — он заставлял себя выкладываться на полную…
— Домой идетё, дядя Миша? — спросил относительно молодой сотрудник, который был одним из тех троих, кому предстояло заменить Цоя.
— Пойду. Чего тут высиживать? — подтвердил Михаил. — И ты иди… Не засиживайся. Усталость вниманию не спосо!.. О-о-о-о!
— Способствует? — уточнил сотрудник, глядя на будущего пенсионера.
— Это что такое? — удивился Цой, рассматривая входящее сообщение с вложением такого объёма, как будто там целая энциклопедия собрана.
Надо сказать, что если бы не старый и опытный Цой, которого в МООК ценили, любили, уважали и на которого равнялись новички, такое сообщение легко и непринуждённо упорхнуло бы в какую-нибудь папку «СТРАННЫЕ СООБЩЕНИЯ», которые обычно любят заводить молодые сотрудники.
И там бы оно мариновалось пару недель, прежде чем его нашёл бы какой-нибудь проштрафившийся сотрудник, которого посадили эту папочку разгребать. И всё равно это сообщение могло остаться без внимания, потому что Дан Старган дал ему название: «Червоточина. Планета Эрфа. Полная информация по Солнечной системе II». А такое необычное название хоть и привлекло бы взгляд, но не вызвало бы желания открыть сообщение.
Ведь в любую большую организацию ежедневно поступает множество странных звонков и сообщений. И любой, кто их читает, подумает, что писал такое сообщение полный псих. Дан о таких тонкостях не знал: он просто хотел, чтобы его услышали. И невольно обрёк своё сообщение на пару-тройку месяцев мытарств. А то и вовсе на полное забвение…
