— Что ж, бери машину и езжай. Крис тебя держать не будет.

Феннер ехидно усмехнулся.

— Э, нет. Пусть девочки любуются моими портретами, развешанными на столбах и в витринах. Потрясающее зрелище. Ты разве не видел?

— О чем ты?

— Когда мы проезжали охотничий магазин по дороге в Чикагский филиал, там хозяин выставил наши портреты в витрине в виде мишеней. Что, по-твоему, мы должны делать? Радоваться и гордиться или дрожать от страха? По популярности мы превзошли Рузвельта и Валентино!

— Мне не страшно, Олин! Что такое мясорубка, я знаю!

Лицо Феннера стало серьезным.

— Тихо, Тони! Это тема не должна звучать в нашем доме. Никакой тоски! Одна лишь легкая музыка.

— Не паясничай.

— Лучше паясничать, чем скрести самого себя изнутри когтями по ребрам.

— Ты не прав. Нужно быть собранным, а не расслабленным. Пока мы находимся на военном положении, слать лучше в сапогах.

— Я предпочитаю мягкую постель с белыми простынями. Крис дал мне гарантии, и я верю ему.

— Было бы несправедливо, если бы только он один не спал по ночам. Мы ведь не приживалки, а участники.

— Ну, ладно, не придирайся к словам.

В комнату заглянул Слим.

— Извините, ребята, хозяин просил Тони заглянуть к нему. Он внизу, в своем кабинете.

— Хорошо, Слим.

— Вот! — Олин подбежал к двери и ухватил Слима за рукав. — Смотри! Это самый напряженный человек на свете! Слышал? «Хозяин!» Почему хозяин, Слим? Крис нормальный парень и прекрасно к тебе относится. Что за тупое подобострастие?! Ты такой же, как все мы, и никто тебя в слуги и в рабы не брал!

Слим осторожно убрал руку и тихо сказал:

— Для вас Крис, для меня — хозяин.

— Оставь парня в покое, Олин, — резко произнес Грэйс и вышел из комнаты.

Тони Грэйс вошел без стука. Видно было, что он немного возбужден.

— Извини за беспокойство, Тони. У меня к тебе дело.

Крис поднял газету с пола, пролистал ее и нашел нужную заметку.

— Вот. «Банк братьев Солсбери ограблен в понедельник утром бандой Дэйтлона-банкира. Украдено тридцать пять тысяч. Захолустный городок Ренслер дрожит от страха!…» Я бы хотел, Тони, чтобы ты поговорил с братьями Солсбери и выяснил причины, по которым наш синдикат мог заинтересоваться их банком. Мы не грабим частные банки. Как правило, они не хранят у себя крупных сумм, и это знают те, кто решается идти на банк. Мелочь на трамвай не совместима с риском. Второе. Я не верю, что в таком банке могла содержаться наличность на сумму тридцать пять тысяч. Если это ограбление, то только хозяева могли проинформировать грабителей о наличии таких средств в сейфе. Я думаю, что страховая компания мистера Элбера тоже не поверит братьям Солсбери. Садись завтра утром в «паккард» и навести банкиров.

— Мы переключаемся на периферию?

— Я бы хотел один месяц отдохнуть. Но так, чтобы отдых не нанес ущерба нашему делу.

— Я тебя понял, Крис.

— Будь осторожен, Тони, — сказала Тэй. — Может быть, ты возьмешь с собой еще кого-нибудь?

— В этом нет смысла. — Грэйс вышел из комнаты.

— За что он меня так не любит, Крис?

— Дело не в тебе. У него особое отношение к женщинам. Надеюсь, что со временем это пройдет.

Тэй подошла к нему сзади и обняла Криса за плечи.

— Надеюсь, что у тебя нет предвзятого отношения к женщинам?

Дэйтлон повернулся к Тэй и взял ее за талию.

— Ты мне еще не рассказала о том, как прошла встреча.

— Давай плюнем на все дела и встречи и пойдем под одеяло.

— В девять вечера?

— Плевать на время.

Он прижал Тэй к себе и впился в ее губы. Она обвила его изящными руками и разворошила пальцами волосы.

Редкий момент спокойствия был нарушен стуком в дверь. Крис повернул голову и небрежно бросил:

— Зайдите, черт бы вас побрал!

Тэй разозлилась. Она готова была запустить туфлей во входящего, но сдержалась и лишь фыркнула. В комнате появился Джакобо Чичелли.

— Извини, Крис, что не вовремя, но нарыв созрел, и его нужно вскрыть. Обстоятельства сложились так, что мы с Чезом должны выбыть из игры. Ты вправе принять любое решение, мы покорно подчинимся, но рассчитывать на нас уже нельзя.

— Я тебя понял, Джак, но я не могу решать эти вопросы сам. Собери людей в гостиной, и мы обсудим этот вопрос.

Чичелли не заметил в глазах Дэйтлона ни удивления, ни гнева, ни злости. Похоже, что он ждал этого момента. Но чтобы не решил совет, Джак понимал, что последнее слово скажет босс.

Он вышел из кабинета и направился к лестнице.

— Ну вот! — злобно процедила Тэй. — Нам следовало ожидать этого!

— Ты не радуешься? Странно, малышка. Мне показалось, что твоя мечта превратилась в реальность. Но все ваши амбиции, мадам, ничего не стоят. Возникает очень сложная проблема. Где мне взять таких водителей? Ты что же, думаешь, я пригласил этих парней по недомыслию или по глупости? Никто из вас не сделал открытия, высказывая свое отношение к итальянцам. И не считайте себя тонкими психологами, этих парней школьник раскусит, и за то, что они зашли попрощаться, надо сказать им «спасибо». Я думал, что они перемахнут через забор ночью. Ты одного не можешь понять, что я не нуждаюсь в гадалках и психологах. Я нуждаюсь в профессионалах. А с уходом этих людей я вынужден отказаться от крупных городов и крупных банков. Шофер — это тридцать процентов успеха операции. А в случае погони — и все сто! Где твоя гибкость, Тэй? Ведь ты должна меня заменить в случае…

Женщина вскрикнула и бросилась к Крису…

— Нет! Нет, только не это! Ты знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен: ни деньги, ни люди, ни сама жизнь!

Ее огромные глаза наполнились слезами.

— Ты должна взять себя в руки.

— Я ведь всего лишь женщина, Крис, а ты меня считаешь своим партнером. Нет, я хуже этих неаполитанцев. У меня кровь стынет в жилах, когда вы идете на операцию. Каждый раз вы можете напороться на засаду, вы работаете без прикрытия.

— Но после твоей сегодняшней встречи этот вопрос решен.

— Я не верю ему. Я никому не верю.

Она схватила сигарету и прикурила. Руки ее дрожали, а щеки были влажными от слез. Крис подошел к ней и прижал к себе.

— Успокойся, крошка. Я постараюсь уцелеть, но ты должна взять себя в руки. Ты обещала мне. На эмоциях далеко не уедешь. Голова и сердце должны оставаться холодными. Расчет решает все, точный и безошибочный расчет. Пусть другие думают, что ты везунок и счастливчик, можешь улыбнуться в ответ и сказать: «Да, вы правы, черт бы вас подрал!» Сейчас мы должны быть жесткими и решительными.

— О, Боже, если бы ты имел хоть сотую часть тех чувств, которые я испытываю к тебе. Ты понял бы меня.

— Об этом я не хочу говорить. Мы все выскажем друг другу через год. На это время я отключен от чувств. Я отключен от личной жизни. Моя задача выжить и сохранить своих людей. Ты тоже выполняешь контракт и должна держать себя в рамках, соответствующих ситуации. Самой собой ты можешь стать на период сна.

Он резко оттолкнул ее и посмотрел в глаза.

— Ты поняла меня?

— Прости меня, Крис. Я буду такая, какой ты хочешь меня видеть, я научусь быть такой.

— Вот теперь ты мне нравишься. — Он взял ее за плечо и подвел к зеркалу. — Приведи свое восхитительное личико в порядок, нам нужно выйти в свет. Я понимаю, что у тебя был сегодня тяжелый день, ты переутомилась и перенервничала, но все закончилось хорошо. Все будет хорошо. Мы выиграем эту битву и уедем в далекие края строить земной рай. Вот тогда и о любви поговорить не грех.

Она улыбнулась, на щеках появились ямочки.

Слим наблюдал, как Кейси, стоящий у зеркального шкафа, завязывал галстук. Отношения этих людей сложились очень странно. Их ничего не связывало и ничего не сближало, но по вечерам Слим заходил в комнату Кейси и приносил несколько бутылок пива. Слим садился в углу, выпивал пару бутылок и уходил. Они редко при этом разговаривали, каждый думал о своем. Каждый имел свои представления о жизни, но тем не менее этот странный ритуал происходил каждый вечер.