— И я должен тебе кое-что сказать.

— Ты покидаешь меня?

— Ни за что.

— Хорошо. Тогда давай сначала займёмся друг другом, а потом поговорим. — Наклонившись вперёд, она заменила пальцы своим ртом, целуя его крепко и глубоко. — Мммм… Да, должна признать, это гораздо приятнее разговоров.

— Ты уверена, что хочешь… — Это всё, что он успел сказать, прежде чем язык Пэйн лишил его способности мыслить.

Застонав, Мэнни взобрался на кровать и навис над возлюбленной всем телом. А потом его взгляд встретился с её, он медленно опустился… и его эрекция оказалась прямо между её ног.

— Если я поцелую тебя сейчас, назад дороги не будет. — Чёрт, его голос был таким гортанным, что он практически рычал. Но говорил правду. Существовала какая-то движущая сила… не секс, хотя он принимал непосредственное участие. Забрав её девственность, Мэнни отметит Пэйн каким-то особенным образом, не до конца понятным ему, но он не собирался задаваться этим вопросом.

— Я так хочу тебя, — сказала она. — Я многие века ждала того, что только ты можешь мне дать.

Моя, подумал он.

Прежде чем снова поцеловать её, Мэнни, наклонившись в бок, распустил её косу. Расправив тёмные волны по атласному покрывалу, он провёл пальцами по всей их длине.

Затем он прижался бёдрами к её лону, толкаясь вперёд и отступая назад, повторяя движения снова и снова… в то время как его рука опустилась под её грудь и смяла хрупкую ткань мантии.

Если честно, он был шокирован своими желаниями.

— Я хочу быть абсолютно обнажённой перед тобой, — потребовала она. — Сделай же так, Мануэль.

У чёртовой мантии не было ни единого шанса. Приподнявшись, Мэнни схватил полы одеяния и развёл их, отбрасывая материал в стороны, обнажая её грудь перед своим горячим взглядом и прохладным воздухом. В ответ она выгнулась и застонала… и вот оно: он накрыл твёрдые соски своим ртом, а её женственность — рукой. Он был везде, подводя Пэйн к оргазму, посасывая и лаская очень осторожно, и когда её накрыла быстрая, отчаянная разрядка, он проглотил её крик своим ртом.

Мэнни хотел дать ей больше — и он сделает это — но его тело не собиралось больше ждать ни минуты. Его ладони нащупали брюки, расстегнули ремень и молнию, выпуская член на свободу.

Пэйн была готова к нему, такая влажная и открытая… жаждущая, судя по тому, как она обхватила его тело ногами.

— Я не буду торопиться, — выдохнул он в её губы.

— Я не страшусь боли. Не с тобой.

Вот дерьмо, вероятно, в этой ситуации в физическом плане вампиры походили на людей? И значит, первый раз не пройдёт для его женщины легко.

— Шшш, — прошептала она. — Не волнуйся. Возьми меня.

Опустившись ниже, он утроился у неё между ног и… о, чёрт… чуть не кончил. Она была такой влажной и горячей и…

И двигалась так быстро, что Мэнни при всём желании не успел бы её остановить. Опустив руки ниже, она обхватила его задницу, впиваясь в кожу ногтями, а затем…

Пэйн двинула бёдрами вверх и одновременно притянула его к себе. Он вошёл в неё до упора, проникая полностью, безвозвратно. Мэнни прошептал проклятье, а она, застыв, зашипела от вторжения… что было чертовски несправедливо, потому что, чёрт возьми, было так прекрасно ощущать её. Но он не двигался, давая девушке время оправиться от проникновения.

А потом его осенило.

Обхватив её рукой за шею, он притянул Пэйн к своему горлу.

— Возьми меня.

От звука, что она издала, он кончил в неё… слишком уж было жарко, чтобы сдерживаться. И когда его член начал содрогаться, Пэйн вонзила клыки глубоко в его вену.

Секс был диким. Пэйн двигалась под ним, крепко обхватывая внутренними мышцами, когда он снова излился… а потом начал вонзаться в неё. Она пила его кровь, сумасшедший ритм увлекал их тела в глубокий пьянящий танец, и Мэнни знал, что этим утром они ощутят все последствия на себе: в их сексе не было ничего цивилизованного… мужское и женское начала слились в одном первобытном и древнем, как мир, порыве.

И это — самое лучшее, что случалось в его жизни.

Томас ДелВеччио точно знал, где в следующий раз объявится убийца.

Сомнений не было. Даже сейчас, когда детектив Де ла Круз вернулся в центральное отделение, чтобы проработать вместе с остальными новые теории и ориентировки — которые, надо признать, были довольно толковыми — Век был абсолютно уверен на счёт того, в каком направлении ему двигаться.

Подъезжая к стоянке мотеля «Монро» с выключенными фарами, он заглушил свой мотоцикл и подумал, что, вероятно, было бы неплохо позвонить Де ла Крузу и сообщить парню о своём местонахождении.

Но в конечном итоге, телефон так и остался лежать в кармане.

Припарковав БМВ между деревьями, справа от стоянки, он поставил его на подножку, слез и повесил шлем на руль. Пистолет лежал в кобуре под мышкой, и Век пообещал себе, что если кто-то объявится на горизонте, оружие там и останется.

И почти поверил в свою ложь.

Вот в чём заключалась страшная правда: он был взбудоражен тем, что дремало на протяжении долгого времени. И Де ла Круз был прав, осторожничая со своим напарником, и также прав, задаваясь вопросом, где же заканчивались грехи отца, и начинались грехи сына.

Потому что Век был грешен. И он пошёл работать в полицию, пытаясь избавиться от прегрешений.

В любом случае, лучшим выходом было отделаться от всего этого дерьма. Потому что иногда он чувствовал, будто где-то глубоко внутри него прятался демон. Он действительно ощущал зло.

Тем не менее, он приехал сюда не убивать. Он здесь, чтобы поймать убийцу, пока ублюдок не совершил очередное преступление.

Честно.

Век подошёл к мотелю, спрятался в тени деревьев и сосредоточил своё внимание на комнате, где обнаружили последнюю жертву. Всё оставалось так же, как после визита полиции: жёлтая лента, треугольником натянутая вокруг двери и участка тротуара прямо перед ней… и пломба на косяке, которую теоретически можно было нарушить только по служебной необходимости. Свет внутри и снаружи помещения не горел. Вокруг никого не было.

Укрывшись за зелёной изгородью, он натянул чёрную фетровую шляпу ближе к воротнику свитера в тон руками, затянутыми в чёрные перчатки.

У ДелВеччио очень хорошо получалось сидеть вот так спокойно, сливаясь с окружающей средой. Он также умел направлять свою энергию в глубокое, спокойное русло, что позволяло сохранить силы, и в то же время постоянно находиться начеку.

Его добыча скоро появится. Этот сумасшедший душегуб потерял все свои трофеи, его коллекция находилась в руках властей, а отдел расследований теперь пытался повесить на него все нераскрытые убийства по стране. Но больной ублюдок придёт сюда не в надежде забрать хоть что-то обратно. Он вернётся, чтобы вспоминать и скорбеть о потере того, во что он когда-то вложил столько сил, а затем потерял.

Безрассудно с его стороны? Безусловно, но это — неотъемлемая часть порочного круга. Убийца вряд ли сможет ясно мыслить, и он наверняка в отчаянии от своей потери. И Век будет ждать его здесь ближайшие пару ночей, пока тот не объявится.

Время шло, а он всё ждал и ждал… он был терпелив, как прирождённый охотник. Хотя ему в голову пришла мысль, что находиться здесь в полном одиночестве — крайне неудачная затея. С ножом в чехле за поясницей. И с этим чёртовым пистолетом…

Треск ветки заставил его метнуть взгляд вправо, но он не стал поворачивать голову. Век не двигался, его дыхание не изменилось, он даже не вздрогнул.

А вот и он. Удивительно хрупкий мужчина осторожно пробирался сквозь лесной кринолин из зелёных кустов. На его лице застыло почти религиозное выражение, когда он подошёл к торцевой части мотеля. Но не только это выдало в нём убийцу. Его одежду покрывала засохшая кровь, она была и на обуви. Он хромал, будто у него была повреждена нога, а на лице виднелись глубокие царапины от ногтей.

Попался, подумал Век.

И теперь, когда он смотрел на убийцу… его рука опустилась к бедру и потянулась назад, к пояснице. К ножу.