На пути встало лицо хирурга:

— Нужно ещё болеутоляющего?

— Что? — спросил Ви пересохшим, вялым языком.

— Ты стонал.

— Не… из-за… колена.

— Проблема не только в колене.

— … что…?

— Думаю, смещено бедро. Я собираюсь полностью снять штаны.

— Плевать…

Взгляд Ви снова обратился к Джейн. Он смутно осознавал, что ножницы разрезали обе стороны его кожаных штанов, но точно понял, когда с него сняли коровью кожу. Парень резко зашипел… и тут же умолк.

Вишес был чертовски уверен, что реакция вызвана не татуированными предупреждениями на Древнем Языке.

— Прости, Док, — пробормотал Ви, не понимая, какого чёрта извиняется за творившийся ниже пояса беспорядок.

— Я, эм… прикрою тебя. — Человек куда-то ушёл и вернулся с простынёй, которую положил на пах Ви. — Мне просто нужно взглянуть на суставы.

— Так делай… это.

Ви снова посмотрел на Джейн, и осознал, что гадает… если бы Джейн не умерла и не вернулась назад в призрачной форме, попытались бы они завести ребёнка? Было сомнительно, что он мог породить кого-то, из-за ущерба, нанесённого его отцом. И он никогда не хотел детей… до сих пор не хочет.

Но из неё вышла бы выдающаяся мать. Она преуспевала во всех начинаниях.

Она скучала по жизни?

Почему он никогда не спрашивал её об этом?

Возвращение лица хирурга оборвало все мысли.

— Твоё бедро вывихнуто. Я вправлю его перед тем, как приступить к колену, потому что меня беспокоит кровообращение. Окей?

— Просто собери меня, — простонал Ви. — Неважно, что для этого потребуется.

— Хорошо. Для этого я наложу на колено временное крепление. — Человек посмотрел на Бутча, который вопреки совету относительно душа привалился к стене, меньше чем в двух футах от них. — Нужна твоя помощь. Больше свободных рук не наблюдается.

Коп отозвался на просьбу, собравшись с силами и подойдя ближе.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Удерживай его таз на месте. — Человек забрался на стол из нержавеющей стали рядом с ногами Ви и сел на корточки, чтобы не снести головой люстру. — Придётся поработать мускулами… иначе никак. Я хочу, чтобы ты повернулся ко мне лицом, я покажу, как взяться руками.

Бутч усёк программу, аккуратно приблизившись и вытянув руки.

— Куда?

— Здесь. — Ви смутно почувствовал тёплый вес на обеих сторонах своих бёдер. — Чуть ближе к внешней стороне… да. Хорошо.

Бутч посмотрел через плечо на Ви.

— Ты готов к этому?

Глупый вопрос. Будто спрашиваешь кого-то, готов ли он к лобовому столкновению?

— Сгораю от нетерпения, — пробормотал Ви.

— Просто сосредоточься на мне.

И Ви так и сделал… он всматривался в крапинки зелёного в орехово-карих глазах копа, в очертания не раз сломанного носа и едва заметную щетину.

Когда человек схватил нижнюю часть бедра Ви и начал приподнимать, Вишес оторвался от стола, запрокинул голову, стиснув челюсти.

— Полегче, — сказал коп. — Смотри на меня.

Ну да, как же. Была боль, и была БОЛЬ. Это была БОЛЬ.

Вишес боролся за дыхание, его нервные окончания ломились от сигналов, его тело взрывалось, в то время как кожа оставалась целой.

— Скажи ему, чтобы дышал, — раздался чей-то голос. Возможно, человека.

Да, случится это. Как же.

— Окей, на три я вправлю сустав на место… ты готов?

Ви понятия не имел, к кому парень обращался, если к нему, то чёрта с два он ответит. Его сердце подпрыгивало в груди, лёгкие окаменели, а мозги этой ночью отправились в Лас-Вегас и…

— Три!

Вишес закричал.

Громче был лишь хлопок, с которым бедро вправили на место. И последнее, что он увидел, прежде чем выписался из гостиницы «Сознание», была голова Джейн, которая резко повернулась в панике. В её глазах застыл смертельный ужас, будто самое страшное, что она могла представить, — это он в агонии…

И тут Ви понял, что по-прежнему любит её.

В особняке, в спальне Куина, повисло молчание… что обычно происходит, когда бросаешь бомбу, настоящую или метафорическую.

Господи Иисусе, он не мог поверить, что сказал это: даже несмотря на то, что они были с Лейлой наедине, Куин чувствовал себя так, будто забрался на крышу высотки в Колдвелле и прокричал заявление в мегафон.

— Твой друг, — прошептала Лейла. — Блэйлок.

Сердце Куина застыло. Но спустя мгновение он заставил себя кивнуть.

— Да. Это он.

Он ожидал отвращения, гримасы или… даже шока. Будучи выходцем из Глимеры, он был хорошо знаком с гомофобией… ради всего святого, Лейла была Избранной, а на их фоне консервативное дерьмо Глимеры выглядело полностью свободным от предрассудков.

Её красивые взгляд задержался на его лице.

— Думаю, я знала. Я видела, как он смотрел на вас.

Ну, так было раньше. И…

— Это не беспокоит тебя? Что он — мужчина?

Последовала короткая пауза. А потом её ответ изумительным образом преобразил его:

— Вовсе нет. Почему это должно беспокоить меня?

Куин отвёл взгляд. Потому что его волновало то, что блестело в его глазах.

— Спасибо.

— За что?

Он мог лишь пожать плечами.

Кто мог бы подумать, что принятие принесёт столько же боли, сколько раньше — неприятие.

— Думаю, тебе лучше уйти, — хрипло сказал он.

— Почему?

Потому что он серьёзно думал, что пустит течь, и не хотел превращаться в плакучую иву при свидетелях. Даже при ней.

— Господин, всё нормально. — Её голос был каменно-серьёзным. — Я сужу вас не по полу вашего любимого… а по тому, как вы любите его.

— Тогда тебе следует ненавидеть меня. — Господи, почему его губы всё ещё шевелятся. — Потому что я разбил его гребаное сердце.

— Так… он не знает о ваших чувствах?

— Нет. — Куин сузил глаза и посмотрел на неё. — И он не узнает, ясно? Никто не узнает.

Она склонила голову.

— Со мной ваша тайна в безопасности. Но я хорошо знаю, как он относится к вам. Может, вам следует…

— Позволь уберечь тебя от жёсткого урока, который я выучил на себе. Порой бывает поздно. Сейчас он счастлив… и он заслуживает это. К чёрту всё, я хочу, чтобы у него была любовь, даже если мне придётся наблюдать за этим со скамейки запасных.

— А как же вы?

— Что я? — Он собрался пропустить пальцы сквозь волосы и осознал, что обстриг их. — Слушай, достаточно об этом… я сказал тебе лишь потому, что ты должна знать, это дерьмо между нами творится не из-за того, что ты недостаточно хороша или привлекательна. Честно говоря, хватит с меня сексуальных отношений с другими. Я не буду этим больше заниматься. Я ничего не получаю с этого и… да, я завязал.

Какая ирония. Сейчас, когда он не с Блэем, он решил хранить ему верность.

Лейла пересекла комнату и села на кровать, устроив ноги и разгладив мантию длинными, изящными руками.

— Я рада, что вы сказали мне.

— Знаешь… я тоже. — Протянув руку, он взял её ладонь. — У меня есть предложение.

— Правда?

— Друзья. Ты и я. Ты приходишь сюда, я кормлю тебя, и мы общаемся. Как друзья.

Её улыбка была невероятно печальной.

— Должна сказать… я всегда чувствовала, что вас волную не я. Вы ласкали меня со значительной сдержанностью и показали восхитительные для меня вещи…. Но в порыве страсти, я понимала…

— Ты тоже в меня не влюблена, Лейла. Просто не влюблена. Ты много чего чувствуешь на физическом уровне, и от этого кажется, что дело в эмоциях. Но проблема в том, что телу нужно намного меньше, чем душе, для соединения.

Она положила руку над сердцем.

— Болит здесь.

— Потому что ты увлеклась мною. Это пройдёт. Особенно когда ты встретишь правильного мужчину.

Боже, вы только посмотрите. От шлюхи до вожатого за неделю. Следующим на повестке дня: посещение гребаного The View[71].

Он вытянул предплечье.

— Возьми мою вену, чтобы ты подольше смогла остаться на этой стороне и выяснить, чего хочешь от жизни… не то, кем ты должна быть и что должна делать, а чем хочешь заниматься. Я помогу тебе всем, чем смогу. Видит Бог, я хорошо знаю, что значит быть потерянным.