Пока он приближался к ней, на эти прекрасные ледяные глаза навернулись слёзы.

— Ноги… Кажется, что они двигаются, но это не так.

— Они болят?

— Да.

Фантомная боль. Неудивительно, если она парализована.

Мэнни остановился рядом с ней и взглянул на её тело, накрытое простынёй. Она высокая. Не ниже шести футов [22]. И она олицетворяла собой мощь.

Солдат, подумал он, заметив, как накачаны были её руки. Это боец.

Боже, у него дыхание перехватило при мысли о потере подвижности кем-то вроде неё. Хотя, даже для бездельника жизнь в инвалидном кресле — отнюдь не радужная перспектива, но для неё паралич станет смертельным приговором.

Он взял её за руку, и в тот же миг всё его тело охватило «проснись и пой», будто она была розеткой для его внутренней вилки.

— Я о тебе позабочусь, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Доверься мне.

Она с трудом сглотнула, и одна кристально-чистая слезинка скатилась по её виску. Он инстинктивно протянул свободную руку и поймал её…

Рычание, раздавшееся в дверном проходе, знаменовало обратный отсчёт до взбучки, если он вообще его слышал. Вот только, обернувшись к Бородке, он почувствовал, как скалится в ответ на сукиного сына. И, конечно же, понять не мог, почему.

Всё ещё держа пациентку за руку, он рявкнул на Джейн:

— Убери этого жалкого ублюдка из моей операционной. И я хочу увидеть чёртовы снимки. Сейчас же.

Он спасёт эту женщину даже ценой своей жизни.

И, судя по ненависти, плескавшейся в глазах Бородки, велика вероятность, что этим всё и кончится…

Куин находился в центре Колдвелла. Один.

Впервые за всю свою обсмеянную чертями жизнь.

Что было, как он посчитал, статистически невозможно. Он провёл столько ночей, сражаясь, напиваясь, занимаясь сексом в клубах и вне их помещений, и хотя бы одну или две ночи он должен был провести в одиночном полёте. Но нет. Войдя в Железную Маску, Куин впервые был без сопровождения двух своих штурманов.

Но, сейчас всё было иначе. Времена изменились. Люди тоже.

Джон Мэтью был счастлив в браке, поэтому, когда выдавался выходной, как этим вечером, он оставался дома со своей шеллан, Хекс, задавая адскую встряску их супружеской постели. Да, конечно, Куин был аструкс нотрам [23] Джона и всё такое, но Хекс — симпат-убийца — была более чем способна присмотреть за своим мужчиной, а территория Братства Чёрного Кинжала являла собой крепость, которую не взять даже отряду спецназа. Поэтому Куин и Джон заключили соглашение… причём тайное.

А что до Блэя…

Куин не собирался думать о своём лучшем друге. Неа. Совсем нет.

Сканируя помещение клуба, он включил свой секс-фильтр и начал прочёсывать толпу женщин, мужчин и парочек. Он пришёл сюда по одной единственной причине, справедливой для всех неформалов в этом месте.

Не ради отношений. Даже не для дружеского общения. В его намерения входило просто перепихнуться, после чего можно сказать «Благодарю, мадам»… или, в зависимости от его настроения, «Cударь, я испаряюсь». Потому что ему понадобится кто-то ещё. И не один.

Дьявол укуси его в зад, но этой ночью не обойдётся одним трахом. Он чувствовал себя так, будто с него живьём снимали кожу, всё тело зудело от нужды в разрядке. Чёрт, ему всегда нравился секс, но в последние пару дней его либидо словно Годзилла взбунтовалось против него…

Был ли Блэй по-прежнему его лучшим другом?

Куин замер и быстро посмотрел на окно из зеркального стекла: да ради Бога, ему же не пять лет. У взрослых мужиков нет лучших друзей. Они не нуждаются в них.

Особенно, если упомянутый мужчина спал с кем-то другим. Сутки напролёт. Каждый день.

Куин прошёл к бару.

— Текилу «Эррадура»[24]. Двойную. И давай Селексьон супрема.[25]

Женский взгляд вспыхнул под жирным слоем подводки и накладных ресниц.

— Завести счёт?

— Ага. — И, судя по тому, как она скользнула рукой по плоскому животу и затем вниз, по бедру, очевидно Куин мог также включить в заказ и её.

Когда он достал свой чёрный АмЭкс[26], она сверкнула грудью, низко наклонившись чтобы принять карточку, с таким же успехом она могла попытаться поднять палочку для коктейля своими сосками.

— Сейчас вернусь с твоей выпивкой.

Какой сюрприз.

— Отлично.

Уходя, покачивая бёдрами, она явно тратила своё время понапрасну: не её Куин искал этой ночью… далеко не её. Не тот пол, с одной стороны. И он не прикоснётся ни к кому с тёмными волосами. Собственно говоря, он сам не понимал, чего хотел.

Дальтонизм имеет свои недостатки, но Куин, работая по ночам и одеваясь лишь в чёрное, вполне уживался со своей цветовой слепотой. К тому же, его разноцветные глаза были столь зоркими и чувствительными к оттенкам серого, что он практически различал «цвета»… всё дело в градиенте. Например, он видел всех блондинок в клубе. Видел разницу между брюнетками и черноволосыми. И да, он ошибался, если какой-нибудь идиот неудачно окрасился как попало, но даже в этом случае Куин мог засечь изъян, потому что тон кожи выдавал всё.

— Держи, — сказала барменша.

Куин взял заказанную текилу, опустошил стопку и поставил на барную стойку.

— Давай ещё пару рюмок.

— Сейчас сделаем. — Она снова попыталась ослепить его зрелищем своей огромной груди, без сомнений надеясь, что Куин соблазнился более близким знакомством с ней. — Ты — мой клиент номер один. Хорошо управляешься с крепкими напитками.

Ага. Верно. Большой талант — выпить четыре унции спиртного залпом. Боже, мысль о том, что кто-то с подобной шкалой ценностей имел право голосовать, заставила его снова захотеть уставиться в кусок зеркального стекла.

Люди — жалкие существа.

Хотя, когда он обернулся, чтобы рассмотреть толпу, Куин подумал, что неплохо было бы приглушить самомнение. Он был таким жалким этой ночью. Особенно эта мысль заела его, когда в поле его зрения оказались двое мужчин в углу, находившихся настолько близко друг к другу, что их разделяла лишь кожаная одежда. Естественно, один был блондином. Как и кузен Куина. Гипотетические Блэй и Сэкстон играли на его личном поле для поло, пачкая его пресловутую траву опечатками копыт и лошадиным дерьмом.

Но, они были не гипотетическими, не так ли: в конце каждой ночи, когда стол в особняке Братства убирали после Последней трапезы, и домочадцы разбредались по своим углам, Блэй и Сэкстон осторожно направлялись к парадной лестнице, и, поднявшись по ней, исчезали своих комнатах.

Они никогда не держались за руки. Никогда не целовались на публике. Не обменивались тайными горячими взглядами. Но, с другой стороны, Блэй был джентльменом. А Элитная Шлюха Сэкстон хорошо притворялся.

Его кузин был откровенной шлюхой…

Нет, это не так, подсказал тоненький голосок. Ты ненавидишь его лишь потому, что он спит с твоим мальчиком.

— Он не мой мальчик.

— Что ты сказал?

Куин зыркнул на надоедливого человека… и снова надел маску крутого парня. Бинго, подумал он.

Рядом с ним стоял человеческий мужчина, футов шесть ростом с шикарными волосами, привлекательным лицом и красивыми губами. Судя по одежде, он явно не был готом, но на бедре парня висело несколько цепей, а в ухе сверкали пара колец. Но вся соль была в волосах. — Я говорил сам с собой, — пробормотал Куин.

— А. Бывает. — Он коротко улыбнулся, а потом вернулся к своему…

— Что пьёшь? — спросил Куин.

Парень поднял полупустой стакан.

— Водка с тоником. Не люблю фруктовые коктейли.

— Я тоже. Предпочитаю текилу. Не разбавленную.

— Патрон?

— Ни за что. Я за «ЭД»[27].