Умывшись ледяной родниковой водой, агент вновь двинулся вперед. Лес вокруг него жил своей обычной жизнью, чуть примолкая при виде незваного гостя, но не замирая в испуге, как бывает, стоит лишь появиться толпе людей.

Внезапно агент остановился. Надежда вновь наполнила его. Впереди виднелся перекресток, а на нем – дорожный указатель. Оглядевшись, Джон перебежал дорогу. Теперь стало понятно, куда его занесло: указатель гласил: «ГРЕНОБЛЬ – 12 КМ». Не слишком далеко… и ему уже приходилось бывать в здешних краях. Но если он пойдет по обочине, это может привлечь внимание. А с вертолета он вообще будет заметен, точно мишень в тире.

Агент уже свернул обратно в лес, чтобы спокойно поразмышлять на ходу, но тут до него донесся шум мотора. Джон облегченно улыбнулся. Машина – вывернувший из-за поворота фермерский грузовичок – двигалась в город. Сложив винтовку и патроны к ней под сосной и забросав хвоей, агент сунул кривой афганский нож в карман, ракетницу – в другой и, выйдя на обочину, отчаянно замахал руками.

К счастью, крестьянин затормозил. Залезая в кабину, Джон многословно поблагодарил водителя по-французски и поведал свою придуманную на ходу печальную историю: он де нездешний, приехал в Гренобль к приятелю, с которым должен был встретиться, да вот вылетел с дороги, машина врезалась в дерево – это объясняло, отчего у него столь потрепанный вид, – и заводиться больше не желала, отчего бедняге оставалось только ждать доброго самаритянина на обочине.

Француз сочувственно поохал и дальше всю дорогу расписывал Джону местные красоты. Похоже было, что в этом краю высоких гор, широких долин и редких деревень попутчики ему попадались нечасто. Но Джон не позволял себе расслабиться, бдительно вглядываясь в небо.

Примостившийся в отрогах Французских Альп древний, потрясающе живописный Гренобль славился в основном своим прошлым. Ныне это был центр туризма и лыжного, в особенности слаломного, спорта. Добрый фермер высадил Джона на пляс Гренет – многолюдной площади на левом берегу Изера, близ сердца города, площади Сен-Андре. Теплое весеннее солнце манило служащих на улицы; столики окаймлявших площадь кафе были полны потягивающих «эспрессо» горожан.

Только оглянувшись, Джон сообразил, насколько неуместно одет он сам – весь в грязи и саже, которые вряд ли удалось до конца смыть, ополоснув лицо в холодном ручье. На него уже начинали коситься – а как раз этого ему следовало избегать. Впрочем, бумажник оставался при нем; нужно связаться с Фредом Клейном, а затем он сможет купить новую одежду.

Оглядевшись, агент двинулся в сторону пляс Сен-Андре, где он нашел то, в чем нуждался сейчас более всего, – телефонную будку.

– Так ты жив?! – донесся до него изумленный голос Фреда Клейна.

– По-моему, вы не рады.

– Не будем сентиментальничать, подполковник, – одернул его Клейн. – Обнимемся позже. Вам стоит знать кое о чем. – Он описал последнюю катастрофу – ослепшие спутники. – Я надеялся, что молекулярный компьютер все-таки уничтожен и мы имеем дело всего лишь с системными неполадками…

– Вы же в это не поверили ни на секунду. Не тот масштаб.

– Скажем так – это была наивная надежда.

– Рэнди Расселл успела выбраться до взрыва?

– Иначе мы бы не имели представления, что на самом деле случилось в Алжире. Сейчас она в Париже. А ты где? Отчитывайся.

Значит, Рэнди жива! Джон облегченно вздохнул и принялся пересказывать все, что случилось с ним с момента ракетного удара и что ему удалось вызнать.

Когда он закончил, Клейн тихонько ругнулся.

– Так ты считаешь, что «Щит полумесяца» – тоже чье-то прикрытие?

– Это выглядит разумно. Не представляю себе Дариуса Боннара, при всех его алжирских связях, в роли исламского террориста. А вот чтобы сделать тот подозрительный звонок из штаб-квартиры НАТО, у него было и время, и возможность. Он или Шамбор убили пилота в шале, прежде чем мы успели туда добраться, и улетели вместе с Терезой. Абу Ауда был в шоке. И в бешенстве – тоже. Не знал даже, жив ли еще Мавритания. Как мне кажется, это не случайный бунт слабых. Это продуманный план сильных.

– Полагаешь, что за всем этим стоит Эмиль Шамбор?

– Может быть… а может, и нет. Возможно, это капитан Боннар. Шамбора он принудил сотрудничать, используя его дочь как рычаг. – Чем дальше, тем больше Джона беспокоила судьба Терезы. Он огляделся – не преследуют ли его боевики Абу Ауды? – О Питере Хауэлле и Марти ничего не слышно?

– Если верить моим источникам в Лэнгли, они в Париже. Марти очнулся.

По лицу Джона расползлась улыбка. Какое все-таки облегчение – знать, что Марти в порядке!

– Ничего полезного об Эмиле Шамборе он не сообщил?

– Увы, ничего такого, о чем мы бы не знали. Я отправлю Рэнди тебя подобрать.

– Скажи, я буду ждать ее в форте Де-ля-Бастиль, на верхней площадке фуникулера.

Клейн помолчал.

– Знаете, подполковник… возможно, за Шамбором и Боннаром стоит еще кто-то, о ком мы покуда не догадываемся. Может быть, даже его дочь.

Джон попробовал эту идею на вкус. Не Тереза, нет, в это он не поверил бы ни на миг… но слова Клейна затронули какую-то струнку, и та продолжала звенеть. В мозгу агента зародилась идея еще более страшная. И проверить ее следовало как можно скорей.

– Фред, вытащи меня отсюда!

Капитан первого ранга Либераль Тассини поигрывал дорогой монблановской ручкой, не сводя глаз с Питера Хауэлла, сидящего по другую сторону его стола в генштабе французского военного флота, что на площади Согласия.

– Странно, что тебя это заинтересовало, Питер. Можно полюбопытствовать – с какой это стати?

– Скажем так – меня попросила в этом разобраться МИ-6. Возникла небольшая проблема с одним из наших младших офицеров.

– И что же это за небольшая проблема?

– Между нами говоря, Либби, я им посоветовал обратиться по обычным каналам, но парень, видишь ли, сын какой-то большой шишки. – Питер притворно-стыдливо потупился. – Я тут всего лишь вместо курьера. Почему я, собственно, и уволился со службы – темперамент, понимаешь, все такое… Просто ответь мне на один вопрос, и я сам слезу с крючка и тебя оставлю в покое.

– Никак нельзя, bon ami. Твой вопрос, видишь ли, затрагивает нашу собственную проблему несколько деликатного свойства.

– Ну и бог с ним. Направлю официальный запрос. Извини, что…

Капитан Тассини снова покрутил ручку.

– Напротив. Мне было бы весьма любопытно узнать, каким образом вашего… э… младшего офицера так затронула недавняя встреча на борту «Шарля де Голля».

– Ну… – Питер заговорщицки улыбнулся. – Ладно, Либби. Парень, видишь ли, подал заявку на оплату сверхурочных – он заменял пилота, отвозившего на встречу одного нашего генерала. Вот бухгалтерия и желает знать, насколько эта заявка законна.

Капитан Тассини расхохотался.

– Правда? Господи помилуй. А что говорит генерал?

– В этом-то и проблема. Он, видишь ли, помер. Пару дней тому обратно.

– Да ну? – Тассини настороженно прищурился.

– Боюсь, что так. С генералами это бывает. Возраст, понимаешь.

– О да, – отозвался Тассини по-английски. – Ну ладно. На данный момент я тебе могу ответить только, что официально никакой встречи на борту «Де Голля» не проводилось, хотя реально она вполне могла иметь место. Мы этим тоже занимаемся.

– Хм-м… – Питер встал. – Ну ладно, дам этим засранцам стандартный ответ: «Не можем подтвердить или опровергнуть». Бухгалтерия может платить парню, а может – не платить. Пусть сами решают, только без меня.

– Сурово ты к парню, – посочувствовал Тассини.

– А что вообще «Де Голль» делал в море? – полюбопытствовал Питер уже с порога. – Что говорит капитан?

Откинувшись в кресле, Тассини смерил взглядом старого приятеля и только потом ответил:

– Говорит, что не было никакой встречи. А были учения по одиночным действиям во враждебных водах по приказу командования НАТО. Проблема на самом деле серьезная, потому что никакого приказа командование НАТО не отдавало.