А еще товарищ Ким был человеком слова. То есть винтовку Алексею на следующее утро все же не поднесли ни на блюдечке с требуемой каемочкой, ни как-либо иначе — но ту, которую попросил Алексей, быстро достать было просто невозможно. А вот автомобиль, который должен был перевезти его в полевой госпиталь, расположенный в только что освобожденном Сеуле, Алексея ждал у дверей госпиталя еще до того, как он проснулся. Автомобиль с водителем и четырьмя солдатами из «личной гвардии» товарища Кима, и все они прекрасно говорили по-русски. А на переднем сидении, рядом с водителем, восседал лично товарищ Ким…

На замечание Алексея о том, что руководителю государства не стоит ехать на фронт, Ирсен спокойно ответил:

— В этом вы правы, и я вас провожу только до моего штаба, там вас ждет еще несколько солдат, хорошо знающих русский язык. Но вы были правы вчера и в том, что времени мы терять не имеем права, поэтому я решил с вами как раз по дороге и поговорить. А врачи, которые вас поймут, уже в Сеуле. Итак, не будем терять времени: расскажите мне чуть поподробнее о привлечении сил товарища Мао…

Короткий получился разговор, а затем уже две машины с солдатами отправились в Сеул, откуда вечером Алексей выехал уже непосредственно к линии фронта. Товарищ Ким действительно хорошо умел выполнять обещание: в полевые госпиталя, следующие непосредственно за передовыми частями северокорейской армии, действительно было направлено несколько десятков хирургов обученных в Советском Союзе. Но Алексей был вынужден констатировать, что врачей обучили очень неплохо — однако особенности именно полевой хирургии они себе представляли очень неважно, и следующие две недели он, переезжая из одного госпиталя в другой, снова и снова объяснял корейским коллегам:

— Ну постарайтесь запомнить: вы не должны заниматься излечением раненых бойцов, ваша работа заключается лишь в том, чтобы не дать бойцу умереть и подготовить его к транспортировке в нормальный госпиталь в тылу, причем в таком виде, чтобы уже тыловые хирурги могли раненого спокойно и, главное, уверенно вылечить. Здесь, на передовой, у вас просто нет времени на то, чтобы делать сложные операции — так и не занимайтесь этим! Я уверен, что многие из вас в состоянии такие операции выполнить — но тогда вы просто слишком сильно устанете и когда поток раненых, например, при наступлении на сильно укрепленные вражеские позиции, резко вырастет, то вы окажетесь просто не в состоянии всем им помочь.

— То есть вы предлагаете нам не оказывать раненым необходимую помощь? — с недобрым прищуром поинтересовался один из корейских хирургов.

— Я предлагаю оказывать лишь минимально необходимую помощь. Достаточную для того, чтобы раненого можно было перевезти в нормальный тыловой госпиталь, где за ним в спокойной обстановке будут ухаживать в том числе и люди с медицинским опытом, но не имеющие возможности работать на фронте. В большом госпитале в тылу даже медиков на каждого раненого потребуется меньше, чем в поле, ведь у нас тут поток раненых прерывистый и изрядную часть времени мы простаиваем, работая с огромной перегрузкой лишь малую часть имеющегося у нас времени. А там, куда раненых привозят со всех фронтов, нагрузка на врачей и младший персонал просто более равномерная, и они там без перенапряжения смогут оказать помощь гораздо большему числу бойцов. Но в любом случае наша задача тут — обеспечить, чтобы раненые могли до тылового госпиталя добраться без фатальных последствий. И поэтому… вот, смотрите: парню пулей раздробило кость. Так вот, мы не должны эту раздробленную кость пытаться даже соединить, в тылу это сделают и без нас. Причем сделают лучше просто потому, что там обстановка спокойная. А мы… мы сейчас… вот, смотрите, мы сейчас сделаем так, чтобы он не истекал кровью и не получил вторичного заражения… а вот эту шину поставим чтобы он при транспортировке на машине по неровным дорогам болевой шок не заработал… всё. Дальше уже не наше дело, у нас в предбаннике еще куча раненых в очереди.

— Но мы могли бы…

— Да, мы могли бы потратить на него еще полчаса, но у нас нет этого получаса! Там другие раненые…

— Легкораненые…

— А вот того мы не знаем. Да, возможно у того парня просто царапина, а возможно… ну что я говорил: осколок прижат к артерии, если парня просто тряхнет посильнее в кузове машины, он умрет от кровопотери…

— Спасибо, товарищ Воронов, мы теперь поняли…

— Еще показывать нужно?

— Мы бы не отказались получить еще вашу помощь, но здесь мы и без вас уже постараемся серьезных ошибок не наделать, а у вас, как нам сказали, еще почти полтора десятка полевых госпиталей срочно нуждаются в столь полезных советах и демонстрациях…

На самом-то деле Алексей увидел, что хирурги на фронте были действительно довольно умелыми, и они, приняв предлагаемое им «разделение труда» между полевыми госпиталями и тыловыми, сами прекрасно с потоком раненых справятся. Они бы и без его «полезных советов» прекрасно бы справлялись — но у них имелись свои полевые уставы, нарушать которые было запрещено, а теперь врачи просто вписывали в эти уставы «рекомендации старшего товарища» и делали свою работу не опасаясь «оргвыводов». Ведь он товарища Ким Ирсена поступила четкое указание: 'рекомендации русского врача выполнять — а указания товарища Кима стоят выше всех уставов…

За неделю Алексей успел поработать в шестнадцати таких полевых госпиталях, и лишь в одном ему пришлось задержаться больше чем на полдня: в начале июля в бой вступила американская пехотная дивизия, вооруженная гораздо лучше, чем южнокорейцы, и при штурме Чинчхона (успешном штурме) поток раненых в госпиталь просто зашкалил. Алексей взял на себя только раненых в конечности (поскольку именно такие операции он умел делать достаточно хорошо) и простоял у стола весь день — но на этом свою работу в качестве полевого хирурга он закончил. Потому что с товарищем Ким Ирсеном он договаривался немного о другой «работе в поле», и сопровождающие его «лучшие бойцы отряда товарища Кима» терпеливо ждали, когда «русский доктор» начнет делать то, что он обещал их командиру…

Обстановка на фронтах складывалась в целом неплохо, то есть слегка «отставала» от того, что происходило в «прежней реальности» Алексея, но в чем-то она была даже более хорошей. Например, хотя американцы уже две недели старались разбомбить северокорейские города, аэродромы и железнодорожные станции, им это удавалось куда как хуже, чем «раньше»: внезапно оказалось, что у Северной Кореи самолетов гораздо больше, чем предполагали американцы и корейская авиация весьма успешно «приземляла» вражеские самолеты, так что большая часть попыток провести бомбардировки просто срывалась. Алексей еще подумал, что вероятно товарищ Сталин воспринял его доводы относительно «необходимости не терять время», а товарищ Мао к просьбам товарища Сталина относился весьма трепетно — и для янки стал очень неприятным сюрпризом тот печальный факт, что в небе нал Кореей только истребителей «Як-9» стало летать заметно больше тысячи штук.

Правда американцы уже с самого начала участия в боевых действиях стали довольно активно применять там реактивные истребители, однако в боях потери американских Ф-80 и корейских Як-9 были примерно равными. А «китайские добровольцы» тоже не остались в стороне и откуда-то добыли знаменитые (позднее знаменитые) Миг-15. Но все это творилось где-то «в небе», а вот Алексей начал «творить на земле». Творить, максимально используя свой опыт участия в боевых действиях на закате своей жизни в «другой реальности»…

Но начал он этим заниматься вовсе не потому, что решил закончить с «передачей медицинских знаний» корейским коллегам, а потому, что как раз к этому моменту товарищ Ким смог доставить из Советского Союза то, о чем просил Алексей: его снайперскую винтовку. То есть карабин с глушителем, ну и со специальными патронами. Конечно, никто в Союзе не собирался искать именно тот карабин, из которого Алексей когда-то фашистского генерала подстрелил — то тогда эффективность карабина произвела серьезное такое впечатление на руководство Осназа и такие же карабины (и соответствующие патроны) начали производить малыми сериями еще во время войны. Так что просьбу товарища Кима «поставить пару десятков бесшумных снайперских винтовок с боеприпасами» выполнить получилось без особых проблем.