− Он Каро третьего уровня голыми руками убил, – лениво зевнула малышка. – Зачем ему меч? В городе? И, между прочим, мы спешим, сестра на базаре будет выступать за тьму.

Услышав, что проговорила Агау, выругалась вся улица незнакомыми мне словами. Долго и мелодично, а потом извинилось перед нами половина людей с улицы, остальные же продолжили тихо материться на своем языке, а мы продолжили свой путь на, как выяснилось, соревнования. Мой быстрый шаг вынудил стражников бежать, и в это же время они спешно повязывали белые ленты на ножны своих мечей в знак, что они настроены дружественно ко мне. Все тот же стражник на бегу вновь раз десять извинился, пояснив, что, так как я впервые вышел в город, и, судя по тому, в их базе данных нет записей обо мне, это значит что я ночью сошел с корабля. Поэтому меня будут сопровождать в течение всего пути ради моей же безопасности. Только ради моей, а не, например, того мужчины в дорогом кимоно, который обнажил оружие из-за моего внезапного появления из-за угла. И не из-за той девушки, что лежит на крыльце дома, которая не ожидала увидеть меня.

А вон, похоже, два грабителя, лезут на отвесную стену, ломая ногти, после того как я неожиданно для стражи по указанию крохи свернул в проулок, чтобы срезать путь до базара.

− Залезли, – удивленно прошептала кроха, видя, грабители со страху преодолели к восьмиметровую отвесную стену. – Ну почему, когда вырасту, я не буду на тебя похожа?

− Радуйся этому, – ухмыльнулся я. – А то все женихи предпочтут смерть, нежели чем остаться с тобой наедине.

− Ха! Ты это нашим телохранительницам скажи, я не подслушивала, но они тебя рассмотрели спящего и восторгались, – прошептала мне по-сестрински малышка. – И зачем-то обговаривали нападение. Они хотят украсть твое сердце, поэтому будь осторожнее, вечером я скажу отцу, и он разберется с ними.

− Не надо говорить, я сам разберусь.

−Они хорошие, они не заслуживают смерти! – неправильно меня поняв возмутилась кроха, а мы тем временем наконец дошли до базара и наш разговор прервался.

Базар встретил меня криками удивления и ужаса, а тыканье пальцем было запредельным, но шли мы свободно, на сорок шагов вокруг от меня не было ни души, и поэтому мы прошли весь базар без проблем. Почти без проблем…

− Мои ножи! – выскочил поперек моей дороги мужчина с длинной, по грудь, бородой, в кожаном, измазанном сажей фартуке и с молотом в руках, − Стоять! Мои ножи!

− Это мои ножи, − шагнул вперед я, а мужик даже и не думал уходить, и явно был готов применить свой кузнечный молот.

− Ты украл ножи? – изумилась Агау. У неё в голове не укладывалось, что я могу что-то украсть, и она уже начала пытаться слезть с меня, но тут кузнец заговорил по-иному.

− Это твои ножи! – с жутким акцентом на общем языке прокричал он. – Но это мои ножи, мой народ! Ты плохо гладить их, я их гладить, ты идти со мной гладить ножи!

− Я спешу, я найду тебя потом, – ответил я, а Агау успокоилась, похоже, что ей стало все ясно, хотя не все ясно было мне.

− Я идти с тобой и гладить! – зашагал за мной кузнец, отдавая указания подбегающим к нему людям на незнакомом мне языке. – Ты хорошо кормить мои ножи, но плохо гладить, выбить зуб мои ножи, но я уважать ты. Ты хорошо кормить мои ножи. Бить по рукам ты, плохо-плохо гладить.

Хотелось дать ему в голову, я хорош ухаживал за ножами, даже сейчас они в масле лежат в своих ножнах, а вот про выбитый зуб он прав. Зазубрина от освобождения из магической печати ведьмы появилась на одном из них и вправду осталась. Но как он узнал? Ножи же в ножнах.

− Агау, Рык, а вы что тут делаете!? – прокричали Иньху и Исау в один голос. Мастер был в золотом, очень дорогом кимоно, а Исау была облачена словно ниндзя в довольно облегающий черный костюм с капюшоном, откинутой черной повязкой на лицо и заплетенной черной косой, что была высунута в отверстие в капюшоне.

− Агау сказала, что Исау нас ждет, – проговорил я под бормотания кузнеца позади меня, что постоянно что-то говорил на своем языке.

−Агау, – зло и тихо проговорила Исау. − Я просила передать нашему гостю письмо.

Малышка, сидя на моем плече, достала из рукава своего маленького кимоно сложенный лист бумаги.

− Передаю и даже зачитаю. Проклятый, я, Исау, твоя названная сестра, прошу оставаться дома до моего возращения к полудню и отдыхать. Прошу тебя не поддаваться на уговоры моей кровной сестры Агау и не выходить за ворота нашего дома, − спокойно проговорила кроха на моем плече. – Послание передано, вот только когда его передать ты не говорила. И вообще, я его не уговаривала и не обманывала, а просто рассказывала не все!

− Агау! – содрогнулось само пространство от крика трех разумных.

На простенькой арене, сотворенной из песка, лилась кровь, подростки сражались не на жизнь, а насмерть. Прямо на моих глазах четырнадцатилетняя девочка потоком огня накрыла мальчишку, владеющего стихией воды. Но он выжил и выпрыгнул из объятой огнем части арены и, не обращая внимания на горящее кимоно, побежал вперед.

− Смотри, пот собирает, – шепотом и с восхищением проговорила Агау, сидя на моем плече. – Сложная техника.

Я видел, как горела спина мальчишки, который, игнорируя боль, творил магию. В его правой ладони, словно из ниоткуда, появился небольшой шарик мутноватой жидкости, но и его противница не бездействовала: она сменила стойку, перестав поливать арену потоком огня и, вдохнув воздуха, спокойно приготовилась к своей новой огненной атаке.

Я напрягся, и пусть я был всего лишь зрителем, но я чувствовал, что именно сейчас произойдет что-то нехорошее. И чуйка меня не подвела.

Они атаковали одновременно, стена огня пошла от девчонки, а шарик воды словно растворился в воздухе, и через мгновение все решилось. Девочка упала на пол, согнувшись в животе, а мальчишка потонул в огне, чтобы через мгновение выпрыгнуть из него и устремиться к лежащему на песке противнику. Удар ногой в голову добил её, кровь хлынула из сломанного носа, а мальчишка попытался прыгнуть на её голову, но огонь не пощадил его, а то мгновение, что он пробыл в пламени, лишь отсрочило последствия и через мгновение мальчишка потерял сознание и упал рядом с девчонкой.

− Инусауа победил! – закричал ведущий соревнование и убрал магический щит с арены, на которую выскочила родня мальчишки. Не приводя в чувства, его подняли на руки и начали радостно качать на руках, не взирая на страшные ожоги. Даже я видел, как начало покрываться волдырями его лицо, а девочку с арены за ногу уволокла её мать, оставляя за собой кровавую полосу на песке, а ведущий между тем продолжил.

– Невероятно! Школа воды победила! Позор жалкой проигравшей, Хлое Окрено! Вы все видели как ничтожна школа огня и как её лучшая ученица слаба на поле боя!

Толпа бесновалась, угрозы и оскорбления полетели в мать, что пыталась утащить свою дочь подальше от арены, а отец девочки даже не приближался к проигравшей.

− Так ей и надо, этой жалкой головешке! – прокричала Агау на моем плече. – Жаль, что водник не убил эту мразь!

− Агау. – тихо и холодно проговорил я, снимая кроху со своего плеча и ставя на землю. – Как ты можешь говорить такое?

− Она проиграла, она жалкая огненная мразь! – не унималась кроха, когда я поставил её на землю. – Ты варвар, тебе не понять. Мама всегда говорила, проигравший на соревновании не достоин жить!

Не знаю, что именно уловила из моего взгляда кроха, но все же замолкла на полуслове.

− Агау, − тихо и проникновенно проговорил я, не смотря на то, что толпа кричала, словно обезумев. – А что ты скажешь, когда проиграет Исау, если, конечно, она не выиграет. Что ты ей тогда скажешь? Что ты скажешь окровавленной, поломанной Исау, когда толпа будет клясть ее за то, что они поставили на неё два медяка, и проиграли эту ставку! Ты скажешь ей что она жалкая мразь, недостойная жизни?

− Сестра, – посерела от ужаса кроха и слезки хлынули из её маленьких глаз. – И-Исау.