− Знаю-знаю, а кузнец, что сотворил похожие клинки одной симпатичной одаренной тьмой, чуть не совершил страшное преступление и чуть ли не пинками выгнал принца, который загорелся получить эти клинки. Особенно когда я ему сказал, что они могут стать живыми, как у тебя, – ухмыльнулся наставник.

− Симпатичная, Наставник, симпатичная! – вдруг во мне начал просыпаться зверь. – Вы не думаете, что староваты?

− Рык, ну ты как всегда! Где моя железная палка? – воскликнула Тень. – Ты всегда в пол уха слушаешь? Нет, все-таки Кирсана права, во дворец тебя нельзя пускать! Ты слышишь, но и не слышишь одновременно! О симпатичности твоей к, как её, названной сестре, заметил не я, а кронпринц, как его там по имени… Ай, тоже не помню…

− Наставник, ну не понимаю я, не создан я для этих недоговорок.

− Вот не надо мне тут, просто из-за осколков ты не успеваешь все понять, – словно оскорбился наставник. – Твой мозг работает на максимум, но ему мешают осколки. Эх, мой дорогой ученик, ты сам себя не знаешь.

Настала тишина, недолгая.

− Про Калибана я наслышан, и ты на него похож, но с одной поправкой. Ты не создание иного мира, некоторые вещи указывают на то, что он родился здесь лишь телом. Не удивляйся, такое случается, – тихо проговорил Наставник. – Но вернемся к нашим проклятым, Мехмеды были еще во времена древних и всегда существовали рядом с проклятыми. Словно собачонки на привязи следовали за ними, и именно Мехмеды виноваты в том, что проклятые стали Проклятыми. Без Мехмедов проклятые бы были счастливы и жили бы тихой, непримечательной жизнью, например, один из известных мне проклятых, даже после того как стал идти по проклятому пути, так и продолжил заниматься своим любимым делом. Гончарным искусством, горшки всякие да кувшины делает.

− Откуда вам знать, наставник?

− А я был Мехмедом, недолго, − как только наставник произнес эти слова, я посмотрел в кромешной тьме на него. Черная субстанция, не такая, но очень похожа на темного, которого я встретил в башне, и только сейчас я начал складывать вместе очевидное, но ранее незамеченное. – Ну не смотри ты так на меня, каюсь, был молод, ошибся. А ошибки молодости есть у всех, некоторые приятные, а некоторые нет.

− Но почему был, и как ты им стал? – в моем рту пересохло, нет, мой наставник и раньше был очень интересной сущностью, но, как я понимаю, Мехмеды практически правят этим миром. – Я пойму, если не ответишь.

− Почему же, я отвечу, все равно нас никто не услышат, да и не такой уж это и секрет, вся семья знает… Вот же ж, проклятого за язык, забыл! – черное месиво в темноте ударило себя по лбу . – Ты же не из семьи! Эх, а такой кусок мяса нам бы не помешал, слушай, Рык, может ну его, эту Кирсану?

− Э-э-э-э?

− Ну что ээээ?! Сам посмотри, она эмоционально неустойчивая, властная и вообще слишком сильная ведьма, – задумчиво проговорила тень, а под его ногами докрасна нагрелся пол. – Ты как хочешь, а я чайка выпью, тебе не налью. Тоже мне ученик, с Айно поделился, а обо мне и не вспомнил даже!

− Наставник!

− Я был наставником, когда твои предки не родились! А про Кирсану все же подумай, найдем тебе невесту, красивую, на фоне тебя она так и вовсе будет сиять. Например, младшую принцессу, которую ты пощадил в бою, помнишь? Как тебе такой вариант?

− Вам надо пить поменьше этого чая, – спокойно проговорил я, смотря, как на раскалённом полу кипит фарфоровый чайничек, а во тьме бесформенная масса черноты наливает себе в белую чашу чай.

− Ничего ты не понимаешь, надо иногда кровь обновлять и идти на безумные поступки ради знаний, – усмехнулся наставник. – У меня такой поступок был связан с Мехмедами. Не буду скрывать, я был, есть и, наверное, буду самым буйным из своего рода. Когда я был молод, семья серьезно поставила на собраниях вопрос о моем уничтожении за одну выходку…

Наставник замолчал.

− Что вы натворили? Что-то серьезное?

− Да так, пустяк, пытался продать брата, кронпринца, на рабском рынке, но не получилось Зато он потом стал императором и ограничил рабство, что пошло на пользу империи. Эх, а мне почти удалось, я даже ему печать рисовать начал… − несколько обиженно проворчал наставник. – Ну и бабка решила что Айену, то есть мне, пора покинуть родные края, и рассказала мне, пятнадцатилетнему юнцу, о Мехмедах и дала задание стать одним из них. Их в империи не было еще пару тысяч лет назад, их запретил мой предок, тоже гениальный символист. Так что резали Мехмедов тут как свиней, и даже артефакты есть на их поиск и уничтожение, созданные тем, чье имя потеряно в веках.

− И что вы узнали, будучи мехмедом?

− Мой ранг был слишком мал для особых секретов, а то, что узнал, вообще не для твоих ушей, но в любом случае они теперь охотятся за мной, и ты, как я думал при первой встрече, пришел за мной. Твоя же Рина могла быть их помощником, но все оказалось намного интереснее…

− Айену!

− Да не лезу я в твою жизнь! Я о своей пекусь, изучать твою Рину мы не будем, так, наблюдаем, как за ней, так и за тобой… − усмехнулся наставник. – Не тронем мы твоего монстра, мы не Мехмеды, мы жестче, но справедливее.

− А кто такие «мы»?

− Мы это правящая верхушка и те, что хранят империю, не привлекая внимания, как я. – пробурчал наставник, подливая чай. – Откуда у тебя такой чай? Клянусь жизнью, у императора хуже будет.

− Не хуже, – быстро проговорил я. – Но подозреваю, что с одного куста. Помните ту работу в зале единения? Вот глава клана и одаривает меня.

− Помню-помню, та женщина, как там ее, Саири. Держи ее на расстоянии, это старый клан, который своего не упустит. Но какой же чай они все-таки растят! Ничего не знаю, ты мне мешок чая, а я договорюсь насчет снятия твоих осколков, идет?

− Я не хотел бы встречаться с этой женщиной без жизненно важного повода, Наставник.

− Терзают меня смутные сомнения… Неужто ты, Рык, Зверь из Ахробы, боишься эту женщину?!

− Нет.

− Вот и правильно, потому что тебе её бояться нельзя, а мне можно! – воскликнул Тень. – Потому договариваться насчет чая будешь ты.

− Но почему?

− А с этим кланом все нечисто, кажется, что это они тебе должны, но почему-то есть уверенность, что теперь ты им должен.

− Согласен, есть такое, – усмехнулся я.

− Вот видишь, а насчет Мехмедов… Не сунуться они сюда, я… Ну ладно, мы их не щадим, – проговорил наставник и подойдя ко мне сзади слегка дотронулся до моего плеча. – Пора.

Мир изменился. Айену подтолкнул меня в иной мир. Я вышел из тела и наблюдал за собой словно со стороны, огромный, идеальный убийца, сотканный из мышц монстр. А вокруг во тьме загорались символы, сотни, тысячи. Синим цветом зажглась и поломанная рабская печать, а на лбу проявился еще один символ, что запылал огненно-красным. Печать калибана была словно нанесена поверх основной печати, и хоть со временем она должна была ослабнуть, сейчас это было не так. Ало-красная печать была налита силой и пыталась вытеснить осколки рабской печати, защищая меня, но в тот же момент, как я думал, мешая.

Словно из ниоткуда появилась, слегка прозрачная, моя рука у моего же лба. Астральная проекция коснулась поломанной печати.

− Аааааа! − содрогнул меня крик, что против воли вырывался как из моего тела, так и проекции, что полностью проявилась напротив моего тела.

Внутреннее опустошение, пришедшее от использования астральной проекции, пусть и усиленной сотнями символов, было столь сильным, словно я умирал. Осколки печати, ухваченные обеими руками астральной проекции, начали выходить из моего лба, словно длинные прутья арматуры. Было невыносимо больно и… И страшно.

− Ааааа! – кричал я, смотря на то, как тело начало кровоточить. Из глаз, носа и ушей потекли струйки крови, астральная проекция замерцала, а осколки печати остановились.

− Еще один Рывок! – прокричал я, понимая, что нахожусь на пределе, но я был уверен, что все осуществимо.

− Рык, остановись! – откуда-то издалека послышался голос наставника, но было поздно.