Вопросы были заданы в пустоту, и пусть даже теоретически, но я не мог на них ответить. Даже с обновленным разумом некоторые вещи оставались для меня непонятными и попросту непостижимыми.

Свеча словно в нетерпении колыхнула пламенем, и я продолжил чтение. Структура управления империи только с виду основана на императоре. Нет-нет, он, конечно, важен, но он не основа Империи и не может единолично направлять развитие Империи и все решать сам. Советники, кланы, торговые объединения и даже настроение бедных слоёв населения, вот что формирует империю, не воля одного, который все же человек, пусть и император. В истории не раз случалось так, что десятки лет глава государства находился в плену и то, что он царствовал на троне, было лишь видимостью. Не вся его воля исполнялась, или исполнялась, но не так. Да и очевидно по этой книге, что самые кровавые правители не желали этой крови, а самые обласканные и добрые зачастую были пострашнее злодеев из легенд. История империи в этой книге была написана без прикрас, давалась полная информация о правителей, и эта книга могла оказаться самой опасной в библиотеке. Тут описывалась жизнь и некоторые ошибки правителей, чиновников, настроение народа тех времен, военачальников и торгашей, но главное то, что формирует государство, гласные и негласные законы, которые выполнялись не смотря ни на что…

Позади меня мерзко, протяжно скрипнула дверь, я обернулся и увидел Его, входящего без охраны, уставшего и зевающего прикрывающего рот ладонью.

− Ваше вели… − начал было я говорить, встав и склонил голову как требовал того обязательный этикет, но император остановил меня жестом.

− Не надо, ты не на приеме, – ухмыльнулся мужчина лет пятидесяти и медленно прошел к креслу в своем сером, простом кимоно с непокрытой голове. Из украшений на нем было лишь одно кольцо с алым камнем. – Да и кто нас услышит? Мы наедине. Мне надо немного отдохнуть перед снятием печати.

− Как скажете, – я все же поклонился и сел на табуретку после того, как император практически упал на кресло и прикрыл глаза.

− Красное дерево, этому стулу было несколько веков.

− Прошу прощения, я готов возместить ….

− Пустое, ты огромен и не виноват в том, что не вся мебель выдерживает тебя. Да и императорская вишня растет лишь в моем саду, надеюсь, срубят хотя бы одно дерево перед моей смертью, на мое последнее пристанище, – слегка приоткрыл глаза император. – Волнуешься?

− Есть немного…

− Не зря, но, я надеюсь, все пройдет ровно. Снимать печать, подобную твоей, мне не приходилось, – сухо проговорил император и скрестил свои пальцы. – Потому проводить буду ночью, чтобы не было случайных жертв.

− Вы боитесь что…

− Что ты сойдешь с ума? – ухмыльнулся император. – Печать проникла и в разум, и в душу, наш с тобой прошлый разговор отличался. Ты уже иной. Возможность, что ты станешь иным есть. Советники рекомендуют приковать тебя цепями к полу, но это недостойно свободного, потому риск есть, впрочем, именно сейчас это не важно. Как тебе книга истории Империи?

− Она опасна, – проговорил я, закрывая книгу. – Знания могут навредить умам многих, если эти знания не осветлять и не разъяснять, ваше императорское величество.

− Потому она и прикована к стене…

− Но она находится в общем доступе.

− А почему ты решил, что она общедоступна? − приоткрыл глаза мужчина.

− Но…− начал было говорить я и заметил, как по-свойски удобно сидит мужчина передо мной, и меня начали озарять догадки, но я не мог понять причину того, что я попал в...

– Это ваша личная библиотека.

− Семейная, и как ты уже понял, все эти книги разложены здесь для моих детей, и они прикованы, так как пусть в них и бесценные знания, но вот если эта книга покинет мой дворец, это будет очень, кхм, неприятно.

− Но есть вторая книга, подобная этой, но гораздо опаснее…− задумчиво проговорил я, смотря то на книгу, то на императора.

− Почему ты так решил?

− Нет интриг, – тихо проговорил я. – И действий тайных служб в очень многих местах, где они точно должны быть. И это значит, что книга неполная.

− Вы, Рык, стали непросто немного иным, чем раньше, вы стали намного опасней, – вновь устало прикрыл глаза мужчина передо мной, нисколько не боясь меня, раза в четыре больше и раз в пять тяжелее, меня, зверя, что может разорвать его на куски. И сейчас он признал меня опаснее, потому что я стал немного умнее. Тем временем император продолжал. – Да, есть вторая книга, но мне сейчас намного интереснее, что вы такого сделали или сказали моему декану по темным искусствам? Я искал далеко не одно десятилетие, а она разнесла не только свой дом, в отличие от другой девушки, не менее примечательной, но и собирается покинуть империю, не смотря на то, что этим нарушит договоренность со мной. Не расскажете мне о причине таких поступков нам обоим знакомой "доброй" ведьмы, что вдруг вспомнила о том, что она все же злая ведьма?

− Неужели ваши осведомители еще не доложили? – ухмыльнулся я, посмотрев на уставшего мужчину на кресле, что улыбался еле видимой сквозь серую бороду улыбкой, еле заметно искривив губы.

− Доложили о пробитой сплошной каменной стене в пяти местах, а стена, на минуточку, толщиной в два роста, кхм, – усмехнулся император. – Не ваших, а, допустим, чуть ниже меня. Как такое могло случиться?

− Я уклонился, – сухо ответил я, царапина на щеке предательски защипала. – Я поставил точку в отношениях с не самой спокойной женщиной в мире с очень острыми и длинными когтями.

− Вижу это по вашей щеке, – усмехнулся, вставая, император. – Вы помиритесь.

− Но…

− Помиритесь, в этом я уверен. Мне здесь не нужны два сильных воина, которые готовы поубивать друг друга при первом же случае.

− Я никогда не наврежу ей, – твердо проговорил я, смотря в глаза императора.

− По её душе вы уже нанесли свой удар, – усмехнулся умудренный опытом мужчина. – Она это будет помнить. Плохо вы знаете женщин, Рык, но это скоро пройдет, особенно когда вы пройдете боевое слаживание в армейском подразделении.

− Она тоже будет служить в армии Империи?

− Да, у неё иная причина и иной договор, к тому же я кое-что пообещал ей, – стоя передо мной, проговорил император. – И я это исполню, несмотря ни на что. Ну а насчет тебя… Я, кажется ,настроился. И все же я был прав, калиброваться надо под твои интересные параметры разума и, кхм, энергию вне его. За тобой скоро придут и мы начнем.

− Как скажете, ваше величество, – проговорил я, встав с табурета, и, поклонившись, проследил за тем, как император уходит.

− И все равно я вас понял не до конца, – тихо проговорил я, возвращаясь к чтению.

Еще долго никто не беспокоил меня в библиотеке, время тянулось, когда я пролистывал шершавые страницы книги, что казалась бесконечной. Вот описан момент, где один торговец из народа внезапно начал богатеть, а затем удачно женился и выбился в люди, но эта история, как указывалось, была неполной и придумана для народа. На деле же несчастный торговец ввязался в неприятную историю и пропал на несколько лет. Тем временем все думали, что он отправился с караваном в соседнюю страну. Когда же он вновь появился в империи, то был богат и женат на девушке из крупного клана. А за свою мудрость спустя время он вошел во дворец Императора. Вот такая судьба советника прошлого императора. Для народа все выглядело так, будто простой человек выбился в люди, поднялся с самого дна в советники самого, и никто не знал, что его кровь давно была связана с одним из кланов. Нигде нельзя найти ни одного слова про страдания несчастного, где бы говорилось про все пытки, истязания и предательство самых близких, зловонную канаву и рабскую печать на плече, что перенес этот торговца. Но в книге описывалось все. На деле, в то время, пока он якобы путешествовал с караваном, торговец не очень приятно проводил время в пыточной могущественного клана. Когда же он вышел оттуда, к нему была приставлена "жена". Затем он участвовал в заговоре, и, выбрав верный путь, сбросил с себя оковы клана и спас императорскую семью. Клан, посмевший свергнуть императора, был уничтожен, ну а "жена" оказалась во власти бывшего торговца. Особенно в книге внимание уделялось победе несчастного над всеми невзгодами. Меня поразили два рисунка, нарисованные кистью явно умелого символиста. Рисунок несчастного торговца в пыточной и рисунок, в котором изображено его назначение советником Императора.