Получасовая поездка растягивается на целых сорок пять минут.

– Совершенно не представляю, где мы находимся.

Вот уже двадцать минут, как мы свернули со скоростной автострады и едем по темному шоссе. «Сахара» Тейта несется впереди на скорости семьдесят пять миль в час. Мне нетрудно выдерживать такую скорость, но в незнакомом месте, да еще вечером, я стараюсь ездить медленнее. Я же не знаю, не засели ли в ближайших кустах копы с радаром. Если мне выпишут штраф за превышение, виноват, конечно, буду я. Но сомневаюсь, что мне не захочется как следует врезать этому лихачу Тейту. Из принципа.

– Хорошо, что у нас полный бак. – Кэмрин смеется, выставляет ногу в окошко и продолжает: – Не исключено, что они решили заманить нас в какую-нибудь хибару в густом лесу и там убить.

– Знаешь, у меня тоже мелькала такая мысль, – смеюсь я.

– Но я верю, что ты сумеешь меня защитить, – продолжает шутить Кэмрин. – Не позволяй им резать меня на кусочки или заставлять смотреть все серии «Малышки Бу-Бу».

– Договорились. Кстати, добавляю четвертый пункт к нашему списку обещаний. Если я вдруг исчезну или пропаду, обещай, что не будешь меня искать, пока не пройдет триста шестьдесят пять дней. На триста шестьдесят шестой день, если я жив, то обязательно вернусь. А если погиб, тогда продолжай жить дальше.

Кэмрин приподнимается на сиденье и всовывает ногу обратно.

– Мне не нравится этот пункт. Люди исчезают на несколько лет, а потом возвращаются целыми и невредимыми.

– Я говорю не про других, а про себя. Если я исчезну и через год не вернусь, значит я точно умер.

– Хорошо. – Кэмрин придвигается ко мне и кладет голову на мое плечо. – Но тогда ты должен пообещать мне то же самое. Ждать меня целый год, и ни дня больше.

– Обещаю, – говорю я, прекрасно понимая, что вру.

Если бы Кэмрин исчезла, я бы искал ее, пока жив.

Иногда вранье бывает вполне допустимым. И «обещание», которое я только что дала, – пример такого допустимого вранья. Я бы и по прошествии года продолжала искать Эндрю. Честно говоря, я бы и года ждать не стала. В нашем соглашении есть важные моменты, но как-то не хочется думать, что они из просто слов могут стать реальностью. Для себя я решила: если такое случится, буду действовать по обстоятельствам.

И потом, у меня есть стойкое ощущение, что и Эндрю мне соврал. Стал бы он ждать целый год, если бы я вдруг исчезла!

Думаю, на эту тусовку нас позвали с подачи черноволосой Брей. Днем мы с ней столкнулись в пляжном туалете. Я зашла в кабинку первой, она – после меня. Мы и не разговаривали, просто улыбнулись друг другу. Скорее всего, потом она предложила своим друзьям пригласить нас.

Я предвкушаю, что сегодня мы классно оттянемся. Мы с Эндрю привыкли проводить время только вдвоем, и для разнообразия нам не помешает потусить в тесной компании. Он даже не возражал, а потому я решила, что и у него возникли схожие мысли.

Чувствую, ехать в это «укромное» местечко не полчаса, а целый час.

Джип сворачивает на проселочную дорогу, где мощеные участки чередуются с грунтовыми. Чем дальше мы едем, тем больше ухабов. Джип подбрасывает, и свет его фар пляшет вместе с машиной. Я замечаю, что дорога обсажена деревьями. Она выводит нас на просторную поляну. Там песок и камни. Эндрю съезжает с дороги и глушит мотор.

– А место и впрямь пустынное, – говорю я, вылезая из машины.

Эндрю хлопает дверцей, встает рядом со мной и разглядывает безлюдный пляж. Берет меня за руку.

– Мы еще можем дать деру, – поддразнивает он меня. – Стоит нам отойти от машины, и кто знает, может, мы в последний раз видим друг друга.

Он стискивает мне руку и еще крепче прижимает к себе.

– Ничего, – в том же ключе отвечаю я. – Прорвемся.

Тем временем все наши новые знакомые вылезают из джипа. Тейт открывает багажник и выставляет на песок громадный переносной холодильник.

– Пивом запаслись по самое не хочу, – объявляет он, поднимая крышку.

Достав бутылку «Короны», Тейт бросает ее Эндрю. Не сказала бы, что Эндрю особо любит этот сорт, но отказываться невежливо.

Брей и ее жених (напрочь забыла его имя) останавливаются неподалеку от меня. Тейт берет вторую бутылку, откупоривает и подает мне. Я принимаю и говорю спасибо.

У Эндрю на кольце для ключей болтается открывашка, и он снимает пробку сам.

– Если у вас есть одеяла или матрасы, советую их достать, – продолжает Тейт.

Его подружка, проходя мимо в откровенном белом бикини, награждает нас улыбкой.

– У меня в тачке крутое стерео, – сообщает Тейт. – Так что музыкой мы обеспечены.

Эндрю открывает багажник и достает одеяло. Это на нем мы пытались ночевать под открытым небом в июле прошлого года. Сейчас оно чистенькое, моими стараниями, и от него не воняет машинным маслом и прочими автомобильными запахами.

– А где мои шорты? – спрашиваю я, роясь на заднем сиденье.

– Да вот же они, – отвечает снаружи Эндрю.

Он бросает мне шорты, и я их ловлю.

– Меня что-то не тянет плавать в темноте. Неизвестно, какое тут дно, – говорю я, натягивая шорты поверх красного купальника.

– Рада, что не у меня одной возникло такое ощущение, – говорит Брей, слышавшая наш разговор.

– А вы тут уже бывали с ними? – Я улыбаюсь ей через крышу нашего «шевеля».

Тейт с остальными направляется к пляжу, неся холодильник, сумки и что-то еще. Дверцы джипа распахнуты настежь, и оттуда гремит рок-музыка.

– Вчера ездили. Но Элиас напился раньше времени, и его начало всерьез выворачивать. Пришлось везти его в отель.

Надо запомнить: ее жениха зовут Элиас. Он мотает головой и саркастически улыбается невесте. «Спасибо, что сообщаешь об этом всем и каждому», – написано у него на лице.

Мы с Эндрю беремся за руки и вслед за парой из Индианы идем на берег. Тейт и его компания нашли место вблизи воды. Едва мы подходим, Тейт чиркает спичкой и бросает ее в кучу хвороста. Ветви, смоченные горючей жидкостью, мгновенно вспыхивают. Вверх вздымается огненный столб, озаряя пляж колеблющимся оранжевым светом. Мы расстилаем одеяло в нескольких футах от костра. Я сажусь. Брей и Элиас устраиваются на двух больших пляжных полотенцах. Тейт, его брат и три девицы располагаются на громадной подстилке. Я делаю ямку в песке и ставлю туда бутылку, чтобы не опрокидывалась.

Тейт чем-то напоминает мне светловолосых, бронзовых от загара калифорнийских серферов. Как и все присутствующие здесь парни, включая Эндрю, он сидит, выставив колени и уперев в них руки. Разглядывая наших новых знакомых, я краешком глаза замечаю кое-что, заставляющее меня насторожиться. Блондинка, сидящая рядом с братом Тейта (сомневаюсь, что это его подружка; они не ведут себя как пара), голодными глазами пожирает моего Эндрю. Невинным любопытством здесь и не пахнет. Стоит мне отойти в кусты по нужде, она тут же попытается его соблазнить.

Заметив, что я за ней наблюдаю, блондинка поворачивается и заговаривает с другой девушкой.

У меня нет оснований беспокоиться за Эндрю, но если бы она, зная о том, кто я, попыталась его захомутать, я бы без раздумий надрала ей задницу.

Любопытно, заметил ли Эндрю, что им интересуются?

Надеюсь, Кэмрин не перехватила голодных взглядов этой белобрысой цыпочки. С такой достаточно провести пять секунд наедине, и она сама полезет тебе в штаны. Разумеется, я не собираюсь ей потакать, но все это вносит в тусовку у костра привкус интриги.

Готов спорить на что угодно: она уже спала с Тейтом и его братом. Насчет Элиаса сомневаюсь. Мне показалось, он хранит верность своей девчонке. А если бы поддался, блондинка уложила бы и его.

Черт! Эта девка опять на меня пялится.

Поворачиваюсь к Кэмрин и вижу на ее лице многозначительную улыбку. Конечно же, она заметила интерес блондинки ко мне.

Я усаживаю Кэмрин между ног и шепчу: