Даже слепые видят сны.

Уже год эта мысль не давала Ольге покоя. Красочный калейдоскоп длиною в ночь? Захватывающие приключения или стылые иглы кошмара под кожу? Всё это было раньше. Теперь, просыпаясь она помнила только чернильную, непроглядную тьму. Тёплую и вроде бы даже осязаемую.

Всему виной тест, пройденный год назад в Новосибирском Институте Межпланетных Исследований перед первым в жизни “прыжком” на другую планету в составе восстановительной экспедиции. Казалось бы, ну выявили они там “уникальные способности” и “чрезвычайную предрасположенность” к внесению в сознание Ординатора, ну и что с того? Но нет. Сны Ольга видеть перестала в первую же ночь после той странной процедуры.

С другой стороны, не такая уж и большая плата за возможность оказаться в числе космопроходцев…

— Как спалось сегодня, Ольга Андреевна?..

В белую палату, больше похожую на изолятор для душевнобольных, вошёл грузный мужчина с табачной одышкой и честными глазами. Это был Константин Корстнев, начальник лаборатории восстановления межпланетных сообщений НИМИ и непосредственный руководитель предстоящей экспедиции. Тут, на Земле. Потому как на Ясной командовать станет если не Рома, в скором времени её законный супруг, то наверняка Саныч. Впрочем, гарантий не было никаких, могли объявиться и тёмные лошадки.

— Опять ничего, Константин Николаевич.

— Роман просил встречи с вами. Я не пустил. Обычным психосерверам Ординатора внести - только рукава засучить. А с подобными вам… С вами надо быть очень осторожными. Вы уникум, таких по пальцам руки за всю историю, - он одышливо вздохнул. - И со снами вашими… Я говорил с начальником корпуса психподготовки. Она тоже недоумевает. Не должно быть так.

Корстнев хорошо знал Рому. И с самого начала проникся этой её маленькой проблемкой со снами. Даже слишком уж проникся. Порой казалось, что она что-то упускает, или ей недоговаривают что-то, и от того, видит ли она сны, зависит гораздо больше, чем представлялось.

— Что ж поделать - правила! - развёл пухлыми руками начлаб и добавил: - Прям как в роддоме!..

Вышло неуклюже, повисла тягучая пауза. Он напрочь забыл, что для Ромы с Ольгой тема детей - крайне болезненная…

— Сегодня инструктаж? Что мы имеем по Ясной? - Ольга была сама серьёзность.

Корстнев прочистил горло с виноватым видом.

— Отчёт по Ясной мы внесём в Ординатора. С этими чёртовыми бюрократами нет времени ни на что! - он явно нервничал, хоть и пытался это скрыть выражением честных глаз.

Ольга не протестовала, но отсутствие хоть сколько-нибудь вразумительных данных по экспедиции выглядело мягко говоря странным. Они готовились вернуться не на какую-то там Цереру-3 и даже не на Анубис. Наконец появилась возможность восстановить связь с колонистами Ясной - той самой планеты, из-за отчёта по которой, говорят, мир и сорвался в геенну военных действий.

— А сегодня внесение. И погружение - тоже сегодня.

— Как - сегодня?! - воскликнула Ольга.

— Я человек маленький, Ольга Андреевна, - Корстнев вытер платком оба подбородка и сальную шею в складках. - Приказ… сверху. Торопят! Говорят, что-то с сигналом квантовых маяков. Даже наблюдателя к нам прислали. Сюда, в ЦУП, представляете!..

— Американец?

— А как же!

— Он тоже в составе экспедиции?!

Ясная была последней планетой, с которой так и не наладили оборванное войной сообщение. И руководство вынуждено было пойти на невиданный ранее шаг - допустить к отечественной программе “прыжков” бывших врагов из Альянса. Потому как вдруг возникший после девятнадцати лет молчания сигнал с квантовых маяков получили именно они.

— Увольте, Ольга Андреевна. При мне ни один американец не ляжет в капсулу квантового приёмника!

Участников экспедиций не знакомили между собой. Для пресечения конфликтов существовал Ординатор, космопроходцам незачем было привыкать друг к другу, и по прибытии им оставалось только выполнять свои профессиональные задачи. Но так было не всегда. До всего этого кошмара длиной в четыре с небольшим года, уничтожившего треть родной планеты и связи с колониями на других планетах, люди проходили долгие процедуры: совместные тренировки, тесты, инструктажи. Теперь же не было ни времени, ни возможности, ни, в сущности, необходимости. Ординатор выдавал любую информацию, если хотя бы один член экспедиции знал её. И, что немаловажно, ему доверяли. Безоговорочно. Он давно перестал быть чем-то из ряда вон. Во многом благодаря ему война окончилась пактом “Доброй воли”, а не поражением, и население Союза воспринимало Ординатора как нечто неотъемлемое.

Корстнев проводил Ольгу в лабораторию, где всё уже было готово для неё одной. Она ждала этого момента, ради него они с Ромой даже отсрочили очередную попытку экстракорпорального оплодотворения в единственном уцелевшем центре страны. Но он всё равно настал неожиданно. Как-то уж очень неожиданно и сумбурно.

— Вас погрузим первой, Ольга Андреевна, намного раньше остальной группы, - ласково, почти как с ребёнком говорил начлаб. - Внесём Ординатора, понаблюдаем. Вы будете спать. И может даже видеть сны, кто знает.

Две лаборантки внимательно слушали какого-то парня в белом халате и старомодных очках вместо линз. Да с таким интересом, будто он прямо там раскрывал тайну происхождения Ординатора. Едва автоматические двери лаборатории шумно сомкнулись, вся троица обернулась.

— Алексей! - воскликнул начлаб, явно не ожидавший увидеть тут сына.

Ольга даже не предполагала, что Корстнев-младший имеет допуск до такого уровня лабораторий. С Ромой и Санычем они частенько засиживались в баре “Под углом”, единственном на весь режимный Циолковский. Этот парень был ненамного старше её и возник в поле их зрения внезапно, вот прям как в этой лаборатории. И, если вспомнить, то как раз где-то год назад… Буквально сразу после тестов на психоактивность, где её признали уникумом.

Иначе как “Лёшкой” Рома его не называл. Слишком часто фигурировал этот “Лёшка” в их жизни последний год. Заочно, понятное дело. И заочно же Ольга его недолюбливала.

— Ольга Андреевна! - всплеснул руками тот, но вместо того, чтобы пойти навстречу и что-то, возможно, сказать, он почти бегом бросился к противоположному выходу. - Вызывают! Отец - всё готово!

Ничего более он пояснить не удосужился.

— Вы уже совершали “прыжок” Антонова?

Ольга зыркнула на подошедшую лаборантку. Что за вопрос?.. Разве может работница лаборатории восстановления межпланетных сообщений не знать “прыгал” ли человек, в этот самый момент готовящийся к погружению?! И почему она её не видела раньше?

— Конечно.

Наверное, новенькая. Едва она подумала об этом, повернулась вторая лаборантка. Ольга немного подвисла, глядя то на одну, то на другую.

— Присаживайтесь на кушетку, пожалуйста, - указала первая близняшка.

Нет, их она точно видела впервые. Никаких близнецов среди лаборантов раньше не было. Тем более таких… странных.

Они постоянно улыбались - еле уловимо так, вроде бы даже исподтишка. И зубками белыми, мелкими, остренькими. Девушки напоминали ласок, и не в последнюю очередь грацией спрятанных под белые халаты точёных тел - Ольге не нужно было видеть их, чтобы оценить.

— Жаль, - произнесла одна.

— Чего?.. - переспросила Ольга, усаживаясь на кушетку.

— Таких волос, - ответила за сестру другая и бесцеремонно провела пятернёй по волнам цвета спелого злака с задорными завитушками на кончиках.

— Отрастут, - Ольга отстранилась и попыталась поймать взгляд Корстнева. - После “прыжка” они растут быстрее.

Но честные глаза начлаба блуждали по чему угодно, лишь бы не смотреть в лицо Ольге. Какая-то тревожная атмосфера возникла в пустой лаборатории, предназначенной для погружения в транспортный раствор её одной. Атмосфера подлога. Шоу. Словно бы она видела себя на экране интервизора, была невольной участницей сумасшедше рейтинговой за океаном развлекательной программы “Ойкумена”. Будто из-за обесточенных капсул квантовых приёмников вот-вот выскочит андроид Джордж с каким-нибудь узнаваемым персонажем на лице-экране, а следом подчёркнуто неторопливо выйдет его острый лицом соведущий Артур, шлёпнет близняшек по заду и скажет сокровенное: “если вы нас видите - вы и есть Ойкумена”.