На высоте не менее семиста метров, вгрызаясь в местный гранит стопорными крючьями, виднелся ещё один модуль. На этот раз одинокий и частично придавленный огромным камнем. Как он туда попал? И зачем?

– Иван! Ты и Бёрд – против часовой. Внимательно только. Неизвестно, какое у колонистов настроение после девятнадцати лет на Ясной. Ты – за старшего.

Романа владел информацией, которой не было более ни у кого. Специфика должности и ряд определённого рода знакомств позволяли ему иной раз слышать о вещах из категории «не для всех».

После войны экспедицию на Ясную откладывали лишь по одной причине: из-за отсутствия сигнала от квантовых приёмников с её поверхности. Попросту некуда было «прыгать». Но месяц назад вдруг заговорили, будто сигналы появились. И отчего-то заговорили об этом исключительно по углам коридоров с красными коврами да по кабинетам с двумя портретами. Афиши, мягко говоря, никто не вывешивал.

Тогда Роман не совсем понимал, к чему такая таинственность. Теперь всё вставало на места. Челнок, с которого пришёл сигнал, “принадлежал”, если так можно выразиться, американским теперь уже опять партнёрам. Видимо, у них самих нихрена не вышло – сожгли заживо группу, хорошо если одну. Вот и обратились к заклятым друзьям.

Роман и Роберт обходили модули по часовой стрелке. Входа пока не было, попадались только плотно закрытые защитными кожухами иллюминаторы да предусмотренные в разных местах точки стыковки с задраенными и опломбированными шлюзами.

Колёсные шасси модулей давно проглотил песок. На крыше медленно вращался метеозонд и уныло смотрела в зеленоватое небо тарелка антенны. Имелись ещё какие-то анализаторы и датчики – Роман не всматривался. Вид у модулей был заброшенный. Либо же колонисты боялись визита Карины, оттого и перекрыли себе наглухо дневной свет непробиваемым слоем углепластика.

У единственного входа на той стороне уже ждали Иванов и Бёрд, что-то разглядывая на песке около выдвижного трапа. Когда Роман и Роберт приблизились, Иван дулом винтовки достал из-под белого слоя выцветший почти до неузнаваемости китель.

– Jessica Bristow, – вслух прочёл Майкл вышитую на нагрудном кармане надпись, – Two thousand thirty-ninth year, – потом повернул китель левым рукавом к себе. – HR1203…

«Джессика Бристоу. Две тысячи пятнадцатого года рождения, сотрудник коллаборации LIGO, астрофизик. Числится в составе второй волны экспедиций на Ясную две тысячи тридцать девятого года», – короткая справка Ординатора вышла своего рода некрологом.

– Следом за взводом Иконникова, – под нос буркнул Роман. – Джессика Бристоу прыгнула сюда в куче таких же как она – учёных… Подкрепление, блин…

– Почему китель именной? – спросил Роберт. – Не может же… А! Понял.

Надпись на кармане была вышита вручную полиметаллической нитью, предназначенной по идее для мелкой точечной сварки.

Тут же из-под песка торчал край транспортной платформы. Космопроходцы разгребли аппарат и вызволили его из песчаного плена. Под ним лежали пустые прозрачные контейнеры, в которых на челноках хранилась вода. Сама платформа лишилась нескольких колёс с одного бока и армированного кабеля питания, по идее подключавшегося к энергопорту «Сапфира», за счёт чего она и перемещалась.

– Пошли? – Роман уже смирился с мыслью, что внутри их никто не ждёт.

Он подошёл к панели и почти уже дотронулся, как вдруг датчик движения настойчиво запищал. Роман обернулся. И вытаращил от изумления глаза.

– Какого?!.

– Человек!

– Это же человек!..

Это был парень, лет семнадцати, с длинными грязно-белыми волосами, убранными в перетянутый чем-то хвост. Из одежды на нём не было ничего, кроме своеобразной набедренной повязки и некоего лоскута, целиком скрывавшего шею, а кожу толстым слоем покрывало нечто голубовато-белое, похожее на глину.

Он запросто так вот шёл себе босиком по раскалённому белому песку, волоча за ходовую лапу мёртвого клеща. При этом что-то увлечённо сам себе доказывал, размахивая свободной рукой. Судя по пересекающему грудь ремню, парень ещё нёс нечто за спиной.

Но внезапно он остановился и приложил ладонь козырьком ко лбу.

– Увидел, – констатировал Бёрд, любивший озвучивать вслух очевидные вещи.

Никто не удивился, когда гость вдруг бросился бежать обратно в лес, а гипсовый клещ так и остался лежать посреди песчаной прогалины.

– Вы это видите? У него на ремне! – воскликнул Иванов.

За спиной беглеца подпрыгивал автомат Калашникова старого доброго калибра семь-шестьдесят два, возвращённого в строй незадолго до войны. Только на крышке ствольной коробки, куда иногда навешивались различные прицелы, виднелось нечто, очень уж напоминавшее часть от хищной морды «Осы».

Было хорошо слышно, как, добежав до опушки, он в голос захохотал.

– Абориген?..

– Угу, папуас Ясной! – невесело отозвался Роман.

Судя по возрасту, невероятный гость действительно мог быть уроженцем Ясной. Дети иногда рождались на других планетах, не такая уж это и редкость. Тем более в условиях прерванной коммуникации.

– Иваныч – на дверях.

– Есть!

Шлюз отъехал в сторону, а значит генератор работал. Впереди темнел отсек стабилизации атмосферы, трое из четверых космопроходцев вошли в него, держа наготове крупнокалиберные винтовки. Первая переборка закрылась, оставив их ненадолго в полной темноте. А когда открылась вторая, включились автоматические светофильтры – настолько светло было в представшем перед людьми отсеке.

Внутри не было ни души. Пронизанный ярким светом отсек казался стерильным: вдоль стен мирно дожидались своего часа циклопы-«Сапфиры», блистая серебристой поверхностью в ярком свете индивидуальных ламп, а прямо посреди помещения стояла транспортная платформа, на которой одиноко чернел ящик с инструментами. Он был раскрыт, а содержимое – ключи, воротки, головки, удлинители и прочее – как-то уж слишком аккуратно разложено внутри. Неестественно аккуратно.

Модуль, в отличии от их челнока, был самым обычным, из первой серии. Роман прекрасно знал, что и где в нём находится, поэтому сразу повёл группу в конкретном направлении. Из кают-компании, но по факту всегда просто столовой, что находилась сразу за одной из трёх имевшихся в первом отсеке переборок, он надеялся попасть в коридор, приведший бы их к медблоку. Найти колонистов Роман уже и не помышлял. Ему нужен был неостерон, и, желательно, побольше. Без него неизвестно что станет с ногой Саныча…

Но первыми-таки обнаружились колонисты. За большим круглым столом кают-компании сидели шестеро космопроходцев: две женщины и четверо мужчин. Они как будто бы отдыхали, уронив от усталости головы.

– Спят? – голос Майкла просел.

Роман вошёл, пригнувшись в проёме. Только сейчас он вдруг понял, что всё это время жужжавший сервопривод находился на правом коленном суставе его собственного экзотела – в мёртвой тишине его звук казался невероятно громким. Но не настолько, чтобы разбудить находившихся за столом.

Ближе всего к Роману находилась женщина со светлыми волосами торчком. Коротко стриженный затылок её украшало пулевое отверстие.

Грудной отдел брони наотрез отказывался раскрываться. Роман разозлился, задёргался, но вскоре обречённо сник: замаячили предвестники вмешательства да и смысла в попытках раскрыть электрозамки трепыханиями не было никакого.

– Откинься, – подошёл Майкл. – Голову назад. Так. Обратно в фиксаторы нейроинтерфейса. Подожди… Теперь подай команду.

Грудь экзотела распалась тремя сухими щелчками.

Он злился по большей части из-за одного, и одна только мысль кружила в его голове, жужжа как тот сервопривод: в следующий раз стоит снаряжаться с учётом длительного пребывания в модулях.

Дверь в медблок колонии, где они обнаружили трупы, почему-то оказалась закодирована, и раздобыть неостерон не удалось. Те шестеро космопроходцев, судя по именам – учёных, принадлежали к сборной группе второй волны подкрепления, запрошенного Кислых. Кроме них, разведчики не обнаружили никого и вернулись по сути ни с чем.