– У дерева не может быть точки зрения.

– А вот этого мы не можем знать наверняка!

Роман резко остановился и поднял вверх руку. Группа замерла, лучи фонарей ударили в сплетения лиан наверху.

– Слышите?..

– Нет, – почти хором ответили Ганич и Бёрд.

– В том-то и дело…

Писк раздался неожиданно: датчик движения заверещал проворонившим гостя сторожевым псом, аж уши заложило.

Она вышла из-за дерева, словно свитая из нитей тумана – бледная, худенькая, дрожащая…

– Милош!..

Из одежды на девушке была только нательная рубаха да нижнее бельё, которое раздавал всем при пробуждении Трипольский. Датчик температуры при этом показывал весьма некомфортные плюс девять.

Бёрд поравнялся с Романом. Две полуавтоматические винтовки калибра четырнадцать с половиной недобро уставились в дрожащую девушку. Человеческое тело они превратили бы в мясокостный фарш даже не нагревшись.

– Это она? – неуверенно спросил Бёрд.

– Хрен её знает…

– Какая разница! – вклинился Буров. – Всё одно – повреждённая. Что нам толку с неё?

– Бросить тут предлагаешь?

– Отчего же бросить… – ответил Истукан и понизил голос, – пристрелить.

– Нельзя же так! – вскричал Ганич и поравнялся с «Осами». Он осветил Милославу фонарём с головы до ног. – Видно же, что она это, она! Ну!..

Милош дрожала всем телом, жалась и смотрела перед собой. В какой-то миг почудилось даже, что она улыбнулась. Так, как если бы вдруг вспомнила, что дома её ждут три пушистых кота и старый пёс, уже давно не реагирующий на дверной звонок.

Роман пригляделся. Голова чуть набок, взгляд туманный, притом одновременно как бы устремлённый куда-то, сфокусированный на чём-то, им, здоровым людям, невидимом. Дрожит натурально, прямо видно, что ей действительно холодно.

– Не играй в джентльмена, Роман Викторович! – прогудел Буров. – Зачем нам геморрой с повреждённой? Ты же знаешь, что даже дома ей уже не помогут! Гуманней просто застрелить…

Правда Истукана была жёсткой, даже жестокой. Впрочем, иной правда бывает редко. Дважды космопроходцы возвращали на Землю повреждённых коллег. В Новосибирске им пытались помочь лучшие умы, но все усилия так ни к чему и не привели. Устав не запрещал возвращать повреждённых. Но и не щадил их: во всякой экстренной ситуации несчастные оказывались первыми, кого сбрасывали со счетов.

– А где её скафандр? – спросил Бёрд.

– Видимо, вылезла…

– Ловкая же она! – недоверчиво хмыкнул Буров. – Вылезла, как же. Она должна была нажать на четыре контрточки «Сапфира»… На две из них – одновременно… Только человек в своём уме сделает это. Не она это, командир!..

– Дёрнется – снесу голову! – предупредил Бёрд.

Будто бы услышав переговоры людей в эфире, Милош подняла взгляд. Теперь она смотрела прямо на Романа, не отрываясь. Так, словно он знал кличку того её старого пса и запросто мог сказать на какую именно лапу тот хромает. Милослава воззрилась на командира почти преданно, практически умоляюще…

Внезапно над ней что-то шевельнулось.

– Не светить!

Люди замерли. Винтовки плавно поднялись и уставились чуть выше головы Милославы. Там явно что-то было. Датчик движения лишь однажды неуверенно пискнул, его оповещение больше походило на неполадку, сбой.

– На счёт три – фонари на полную. Ра-аз… Два… Три!

Свет от четырёх источников пересёкся в указанной точке и выхватил сплетение лиан. И ничего больше. Ровным счётом. Фонари космопроходцев ещё какое-то время шарили по неподвижным растительным змеям, соединяющим меж собой деревья.

– Надо идти. Карины не слышно, и это плохо, – Роман немного засомневался, но нейроинтерфейс поспешил с подсказкой: да, «Осы» оборудованы внешним динамиком. – Ты слышишь меня?

Милош вздрогнула, сощурилась от ударивших в лицо лучей, но не отвернулась. Изо рта её шёл пар. Ноги зримо покрывались «мурашками», она уже крупно дрожала – организм девушки сопротивлялся холоду всеми доступными средствами.

– Если ты пойдёшь с нами – выживешь, – через силу произнёс Роман. Для него сказать такое было равносильно вынесению смертного приговора. Он осознавал, что никак не может ей помочь. Не может взять с собой, усадить на платформу! Это прямо противоречило Уставу, ведь с момента её пропажи ситуация круто поменялась. Пойдёт сама – значит не всё потеряно!..

Никуда она не пойдёт. Она его не понимает.

– Выдвигаемся!

– Не подставляйте спину, – напоследок посоветовал Буров, и группа отправилась дальше. Бёрд пошёл впереди, а Роман стал замыкающим. Он как бы давал повреждённой последний шанс, пятясь и напоследок освещая ей путь наплечными фонарями. Но Милослава так и осталась стоять на месте. Она смотрела на него до последнего.

Преданно и почти умоляюще.

Роман повторно отправил Ренате импульс и повернулся в сторону модулей. Заминка случилась на опушке, когда группа почти уже вышла из леса. Долго мигавшее предупреждение в конечном итоге зажглось монотонно-красным. Его «Оса» замерла на полушаге и покачнулась гигантской детской игрушкой. Правая нога не двигалась совсем.

– Ладно тебе, командир… – пробасил Буров, издали осматривая область поломки и слушая тихий, спокойный мат Романа. – Я ничего не сделаю: не согнусь. Да и согнулся бы… Лучше на платформу тебя, и до «дому».

Поначалу Роман не хотел делить группу, как-никак где-то в лесу многоногая тварь. Поэтому запросил помощи. Помимо психоимпульса, дал команду экзотелу – разыскать нужную волну и наладить радиосвязь с колонией. Но прошло не меньше получаса, светило уже красило горизонт кислотным, а Роберт или Иван так и не показались на взгорке. И если с радио могла выйти банальнейшая накладка, к примеру у пульта попросту никого не оказалось в тот момент, то с импульсом дела обстояли сложнее.

Романа одолевало нехорошее предчувствие.

– Никого нет… – констатировал Бёрд, тоже глядя на модули. Ох, любил же он озвучивать очевидности!

– Ладно, – выдохнул Роман. – Разделимся. А то стоим, как четыре тополя… Майкл останется тут, со мной. Вы с платформами двигайте обратно и возвращайтесь с пустой. Рикшами побыть придётся. Чёртова хренотень!

Гружёные провизией транспортёры вновь заколесили вслед за «Сапфирами».

– Надолго же мы тут… – пророчески вздохнул Бёрд, глядя на продвигающихся с осторожностью Ганича и Бурова.

– Торопишься? – усмехнулся Роман.

И тут же его сознания коснулся импульс Ренаты; он вздрогнул, подспудно восприняв вибрирующий, липкий, тяжёлый пучок её чувств: тревогу, страх, усталость…

Командир стиснул зубы. Неразбериха. Роберт и Виктория пропали и их нет в эфире. Трипольский шарит по волнам. Иван не то уже вышел, не то только собирается выходить им навстречу. Какая-то белиберда про Ганича. Чёрт знает что вообще!

Датчик движения запищал внезапно: две цели, дальность сто сорок, быстрое перемещение меж деревьями, приближение.

– Командир!

Его «Оса» автоматически сфокусировалась на лазерном целеуказателе Бёрда, а визор мгновенно подстроился. Роман почувствовал холодок. Это были не Вика с Робертом. Точно.

Существа выглядели антропоморфно, но при этом было видно, что их внешний облик всего-навсего такое же экзотело, скафандр. Нейроинтерфейс выдал данные: рост около двух с третью метров, предположительно вооружены, угроза – высочайшая.

– Роман Викторович… – раздался в эфире растерянный голос Ганича. – Кажется я… что-то видел.

Не было ни хлопка, ни вспышки – ничего. Лишь пространство исказилось неширокой идеально ровной полосой выстрела, от опушки, где был замечен некто, до перетянутых ремнями платформ.

Резкий вскрик и шум наполнили эфир. Контейнеры взметнулись во все стороны, точно космопроходцы угодили колесом на мину; один «Сапфир» швырнуло так, что оборвало кабель подключения, второй подбросило и впечатало в белую гладь. Роман машинально рванулся на выручку, но тут же рухнул – сервопривод заклинило окончательно.