А ещё он не понимал чем, помимо исполненного уже «принеси-подай», обусловлено присутствие в командном пункте Роберта. Стоит, смотрит бесцельно. Чего он тут высмотрит? Шёл бы… куда-нибудь. Нет же – приказ командира!

Иногда заглядывала похожая на собственную тень Рената Дамировна: серая, скомканная, но заботливо-улыбчивая. Вот кому бы поспать! Так ведь кто ж её отправит, старшего-то офицера?

Камер со всех отсеков и кубриков набралось три десятка. Снимать развешанные покойным немцем смысла не было – они изначально подключались к ЭВМ и вели запись на него.

Трипольский ещё в прошлый раз перекроил интерфейс программы под себя, поэтому сейчас дело не двинулось даже – рванулось с места. Параметры, по которым следовало пускать щупальца поисковика, он тоже продумал накануне. Раньше даже, чем узнал, что командир назначил его восстанавливать хронологию событий колонии. Самоуверенность? Ни в коем случае. Банальное видение очевидного расклада вещей.

Трипольский быстро сообразил, что шансов на обработку всего массива у них напару с программой нет. ЭВМ прикажет долго жить гораздо раньше. Оттого он начал с аудиофайлов. Упорядочил их, но не пустил по ним впопыхах ручную электронную ищейку, а пошёл на хитрость: начал конвертацию записанной речи в текст, а уже на него, чуть выждав для перестраховки, спустил программу.

После откинулся, не обращая вообще никакого внимания на большеголовое изваяние якута сбоку, и с довольным лицом забросил руки за голову.

Основными донорами информации служили дневники полковника Иконникова и его предшественницы – доктора Кислых. Всё остальное Трипольский оставил на потом.

Единственным значимым минусом программы была её немощь во всём, что касалось хронологии. Выстраивать цепь событий во времени космопроходцам предстояло самим. И они выстраивали, цепляясь за каждую озвученную предшественниками дату.

Выяснилось, что нога человека коснулась песчаной поверхности Ясной в третьей декаде октября две тысячи тридцать девятого года. Первопроходцы с самого начала обнаружили взгорок под своим челноком. Как и прогалину вокруг. Совершившие посадку за несколько километров модули были в центре точно такой же гигантской поляны. И они тоже – удивительно! – высились над ней, поднятые Г-образным песчаным холмом.

Массив научной информации Трипольский, скрепя сердце, опускал. Хотя глаза то и дело цеплялись за громкие формулировки, такие как «пятый домен», «протоматерия», «феномен жидкого горения».

В отчёте по Ясной, в этой бесполезной подборке обобщённой информации, напудренной гигабайтами одинаковых мнемокадров, фигурировало упоминание о двух смертях в первый же месяц работы. Об одном самоубийстве и одном несчастном случае.

– Ложь! – Роберт опёрся о панель и кресло, в котором сидел Трипольский. Узкие глаза якута быстро бегали по строкам на мониторе. – Весь отчёт – ложь.

Смертей действительно было две. Спустя неделю после основания колонии погибли оба психосервера экспедиции. Точнее, они пропали: одна во время разведывательного выхода в горы, другая – что более чем странно – исчезла прямо из модулей, ночью. Мёртвыми их сочли только по одной причине – не стало Ординатора.

Это значило, что никакого отчёта по Ясной быть не могло по определению. Попросту некому было закладывать его в голову тому самому майору Михайлову.

Во время разведки команда Кислых обнаружила нечто в горах, на той стороне отрога. Речь зашла о каких-то «иглах», затем проскользнули такие чуждые научному сотруднику слова, как «купель» и «храм», после чего вдруг резко изменилась тональность записей, скатившись в пустую проформу. Будто бы доктор Кислых опасалась сболтнуть лишнего. Или кого-то в чём-то заподозрила.

Последние записи Валентины Богдановны ЭВМ обозначил как «контакт». Трипольский чуть подлокотники не отломил. Под заголовком «вторая категория» нашлись описания ксеноархитектуры, скупые, как и всякая остальная информация, записанная уже после таинственного исчезновения женщин-психосерверов и тотального недоверия Кислых.

Первая категория контакта, присвоенная следующему текстовому файлу, почти пустила Фарадея в ритуальный пляс. Он настолько расчувствовался, что даже приятельски хлопнул по плечу Роберта. Тот не оценил, буркнув что-то невнятное.

Но воодушевление Трипольского оказалось преждевременным. Ничего толкового в файле не нашлось: снова что-то об «озере», «храме», и «второй попытке войти». Каких-то голосах и тенях средь стволов, а также где-то «под поверхностью». Страхи, крики, подозрения друг друга. Сплошь мистика и неразбериха.

– Может, то Пустой космопроходец…

– Что-о?! – раздосадованный Фарадей почти взвизгнул. Он был готов здесь и сейчас словестно разгромить мракобеса и только и ждал его реакции.

Роберт отпрянул от Трипольского как от прокажённого. И не вышел из командного только потому, что вдруг вернулась выбеленная усталостью Рената.

Суть ей изложили вкратце. Программа продолжала шарить по файлам, ЭВМ шумел и попискивал.

– Выходит, это – всё?..

– Так точно, товарищ капитан, – деловито кивнул Фарадей.

– А как же… Подкрепление, ч-что с ними случилось? То есть, почему всё это случилось?

– Выясним, – ещё более деловито ответил Трипольский. Он, видимо, рассчитывал, что она отправится по своим делам, но не тут-то было. Вместо этого Рената принялась перечитывать уже вычлененную информацию, отхватив себе треть монитора. А после, обдумав, распорядилась:

– Продолжай, Алексей… В-выясни, что стало со вторым пси-ихосервером подкрепления.

Голос Ренаты надтреснул. Нечто в прочитанном тексте переменило её в лице.

И она опять заикалась.

«Капитан Катерина Ульянова, старший лейтенант Анастасия Попова – психосерверы в составе экспедиции за номером двадцать семь под командованием полковника Иконникова», – зачем-то выдал справку Ординатор.

Рената вдруг охнула и поморщилась.

– Что с вами?.. – привстал Трипольский.

– Всё в порядке. Выясняй, Алексей, это важно. Пр-рошу тебя… - она наощупь опустилась в кресло.

– Позови Вику! - забеспокоился Фарадей.

– Отставить! – неожиданно резко скомандовала Рената, и Роберт застыл на полушаге. – Продолжать работу!

Фарадей отвернулся к интерпанели. Рената вымученно улыбнулась Роберту, как бы извиняясь за приказной тон.

Подкрепление численностью двадцать шесть человек прибыло на Ясную ранней весной по земному времени. Тринадцать офицеров безопасности и столько же европейских учёных-счастливчиков, ухвативших комету тысячелетия, как им мерещилось, за шлейф.

Обезлюдевшие модули – вот что обнаружили с трудом объединившиеся половины подкрепления. Колония к тому моменту, судя по временному промежутку между записями Кислых и Иконникова, пустовала уже более трёх месяцев.

О судьбе первого психосервера было известно заранее – она погибла. На разведгруппу, в составе которой шла Попова, напало существо, вериго. Судя по описанию, та самая дрянь, которую командир прозвал Кариной. Трое погибли на месте – подчинённые Иконникова пользовались «Сапфирами», не «Осами». Раненую в спину Анастасию доставили в колонию, но помочь ничем не сумели. Тело её окуклилось в считанные часы.

– Дальше, Алексей, дальше! Мне н-нужно знать, что случилось с Катериной! – поторапливала Рената, и Трипольский перескочил целый пласт информации о чудище. Судя по отдельным фрагментам, там много чего нашлось бы…

– Она-а… она-а… – сопоставляя куски из разных колонок с пока ещё рваным текстом, Фарадей никак ни мог понять, что же не так: то указывалась смерть Катерины Ульяновой во время обвала в горах, то вдруг всплывали более поздние – вроде бы – упоминания о её странном поведении, будь то несвойственная ей молчаливость или нежелание обедать со всеми. Да, программа не могла выстроить хронологию, и поначалу Трипольский подумал, что второе упоминание предшествовало первому. Но вскоре нашёл доказательство обратного. И судорожно сглотнул.

– Она и была… кхрм… – Фарадей прочистил горло, скрывая провал в голосе. – Видимо, в её облике этот… повторитель… и попал в колонию.