Нисколько не удивилась, увидев красавца-блондина в своей камере. Геральд приходил, значит и мой друг тоже смог договориться с охранником.

Слезы, против желания, стекали по моим щекам.

— Что случилось, Кейт? — шепотом спросил Саймон. — Я чувствую твой страх.

— Это был всего лишь страшный сон, и он закончился, — также тихо ответила я.

Подняв глаза, встретилась с бирюзовым взглядом блондина, он, как всегда, успокаивал, дарил тепло и чувство защищенности.

Она стояла, прижавшись ко мне, и беззвучно плакала. Понял это, когда рубашка намокла на груди.

— Что случилось, Кейт? — шепотом спросил я, чувствуя ее страх.

— Это был всего лишь страшный сон, и он закончился, — услышал в ответ.

А после она подняла на меня свой взгляд, и я утонул в голубом омуте ее ясных глаз. Чувствовал, как ей сейчас плохо, и потому хотел согреть, подарить ей чувство защищенности. Взял ладонями ее лицо и осторожно прикоснулся губами к соленой дорожке на щеке.

— Не плачь, Кейт… Пожалуйста, не плачь… — прошептал чуть слышно.

Возникло неудержимое желание осушить ее слезы, и я стал осыпать короткими, чуть заметными поцелуями везде, без разбора: щеки, глаза, лоб… и снова щеки… пока случайно не коснулся губ. Замер на мгновение и, не в силах справиться с желанием, впился поцелуем в ее нежные и такие манящие уста.

Знаю, что не должен был, не имел на то права, но сдержаться было выше моих сил. Она заметно напряглась в ответ, уперлась маленькими ладошками в мою грудь и оттолкнула. В глазах мелькнул гнев, и мое лицо обожгла звонкая пощечина. Кожа в этом месте загорелась огнем, тем самым отрезвляя.

— Не делай так больше, Саймон! — прошипела она, прожигая взглядом. — Иначе, в следующий раз вместо ладони будет кулак!

— Прости меня, — с сожалением проговорил я, делая шаг к ней навстречу.

— Не приближайся, — ответила она, отступая назад.

Комната была маленькой, и потому она тут же уперлась спиной в стену. Я подошел ближе, поднимая руки наверх, показывая, что не собираюсь ее касаться, но она все равно выставила ладонь вперед, как бы закрепляя за собой невидимые границы, которые мне не следует нарушать.

— Прости, я не с того начал, — снова заговорил я, проникновенно заглядывая ей в глаза. — Я пришел сказать, что люблю тебя… Люблю больше жизни и не в силах скрывать свои чувства.

Она удивленно смотрела на меня, не проронив и слова, и я продолжил уже более уверенно:

— Давай убежим с тобой, Кейт! Идем со мной! Только ты и я… Далеко… Где никто не сможет нас отыскать. Обещаю, что смогу сделать тебя счастливой. Буду жить только для тебя, исполняя каждое твое желание.

— Но я не люблю тебя, Саймон! — проговорила она в отчаянье, и боль сожаления отразилась в ее глазах.

— Знаю… Но я верю: ты сможешь полюбить меня потом… позже… со временем. Позволь тебя спрятать, и мы исчезнем отсюда навсегда. Я смогу тебя защитить, только доверься мне, Кейт…! — с этими словами, протянул ей свою руку с мольбой во взгляде.

Наверное, мои слова звучали немного сумбурно и не убедительно, но это потому, что я торопился, ведь времени до рассвета оставалось все меньше и меньше, оно утекало от нас, словно песок сквозь пальцы.

Я проявил все свое красноречие, на которое был способен. Никого и никогда не уговаривал так слезно и, уж тем более, никому не клялся до этого в любви, но моя мечта в девичьем образе, стоящая так близко и будучи так далеко, осталась непреклонной.

— Я не люблю тебя, Саймон, — снова повторила она, — и не полюблю никогда… Смирись… Ты очень хороший и очень красивый парень, и ты найдешь еще свою любовь и свое счастье, только без меня… Понимаешь? Думаю, сейчас тебе лучше уйти.

С этими словами она отвернулась от меня, скрестив руки на груди, показывая, что разговор окончен, и уговоры продолжать бесполезно. С грустью посмотрел сквозь решетки на светлеющее от рассвета небо. Времени не осталось совсем. Тяжело вздохнул и снова приблизился к ней.

— Видят боги, я пытался все изменить… Мне очень жаль… Прости меня, Кейт…

Она повернулась, окинув непонимающим взглядом. Я легко коснулся пальцами ее глаз и тихо прошептал:

— Спи…

Она хотела что-то возразить, но не успела. Ее глаза медленно закрылись, лишаясь сознания, тело безвольно начало оседать на пол. Подхватив в воздухе, прижал любимую к своей груди и почувствовал, как скатившаяся из глаз одиночная слеза, обожгла мою щеку.

В ту же минуту я создал портал и решительно шагнул в него, унося с собой спящую Кейт.

Сознание медленно возвращало меня в мир живых, Тьма неохотно отпускала из вязкого плена. «Кто Я? …Где Я?» — всплывало в моей голове, рассеивая туман. Вскоре, вместе с ясностью вернулась и память.

— Саймон! Архи тебя побери! Что ты сделал? — я резко вскочила, сев на кровати, и осмотрелась.

Помещение, непохожее на привычную мне камеру, впечатляло. Здесь было все иначе. Мрачное, но дорогое убранство просто кричало о богатстве своего хозяина. В центре комнаты главное место отводилось большой, громоздкой кровати с тяжелым темно-вишневым балдахином. Аналогичного цвета шторы, с огромными золотыми кистями, прикрывали широкие окна. Мебели было немного, но она напоминала, скорее, произведение искусства, чем предметы бытового пользования.

Вначале, подумала, что упрямый блондин исполнил свое желание и перенес меня в то секретное место, о котором твердил совсем недавно, но отсутствие его рядом говорило о другом.

«Так, где же я?» — снова задала себе вопрос, и словно в ответ на это, входная дверь распахнулась, впуская в комнату необычного человека.

— Ваше Высочество, — он поклонился, проговорив эти странные слова, похоже, обращаясь ко мне.

Я удивленно уставилась, в ожидании объяснений, но их не последовало.

— Если Вы окончательно проснулись, — продолжил он, — то Господин желает Вас видеть.

Посетитель хлопнул в ладоши, и в комнату вошли несколько женщин. Одна принесла большую чашу с розовой водой и полотенце, вторая держала в руках пышное платье, похожее на бальное, третья подошла и поставила у моих ног бархатные туфельки, а четвертая держала в руках расчески, ленты и какие-то еще незнакомые мне предметы, наверное, для создания прически.

— Разве я не могу остаться в своей одежде? — спросила, обращаясь ко всем сразу, и делегация замерла в тех позах, в которых застал их мой вопрос.

Слуга (похоже, что незнакомец занимал именно эту должность) покачал головой и ответил без лишних эмоций:

— Хозяин будет недоволен. Даже Вам не стоит его злить, — он снова поклонился и, покидая комнату, добавил: — Буду ждать Вас за дверью.

Его уход, послужил командой к действию. Женщины засуетились вокруг меня, словно пчелы у улья. Они действовали так умело, что не успела заметить, как в короткий срок была умыта, причесана и переодета. Когда, в завершение их слаженных действий, ко мне подкатили огромное зеркало, я не узнала свое отражение. С обратной стороны стекла на меня смотрела прекрасная незнакомка, будто собравшаяся посетить бал-маскарад.

— Я провожу Вас, Миледи, — нетерпеливо произнес слуга, заглядывая в комнату. — Прошу следовать за мной.

Он отправился вперед, и мне ничего не оставалось, как пойти за ним. Придерживая пышную юбку, я шагала по бесконечным коридорам, напоминавшим унылый рыцарский замок. Каменные стены пахли сыростью и мышами.

«Что происходит…? — напряженно роилось в голове. — Где я нахожусь? И зачем…?»

Это напоминало какой-то дурной сон, и все, что я сейчас хотела: поскорее проснуться!

Наконец, давящие стены расступились, и мы вошли в просторный зал. Здесь было немного светлее от многочисленных окон, через которые проникал дневной свет, и воздух казался свежее. В глубине этой огромной комнаты, я увидела властного господина, торжественно восседавшего… на троне?

Слуга низко поклонился ему и, не произнеся ни слова, вышел, оставив меня наедине с этим внушающим страх незнакомцем. Хотя, нет, мы были здесь не одни. Оглядевшись, я увидела, что вдоль стен, словно тени, неподвижно стояли какие-то люди: то ли слуги, то ли стражники, то ли приближенные.