— Нет.

— Один из моих братьев умер, второй — парализован.

— Бедняга.

— Вообще-то, он мне не родной брат, а двоюродный, но другого у меня нет.

— Как это случилось? Почему? Индеец словно не слышал вопроса.

— Этим ножом режут индеек, их можно прирезать и простым ножом, но человек изобрел для своего удобства вот эту хитрую штуку. Скажу тебе, что вообще все машины устроены хитрее и умнее, чем сам человек.

Индеец слегка опустил нож и повернулся к Томми. Он держал перед собой стрекочущее лезвие и смотрел поверх него в глаза Томми.

Мальчик почувствовал, что впадает в состояние, напоминающее то, в котором он находился, когда съедал сладости, изготовленные из сока кактуса.

— Белый человек верит в могущество машин, — заговорил индеец, — он считает, что машины надежнее и умнее человека. Если ты действительно хочешь преуспеть в мире белых людей, Маленький Вождь, ты должен стать почти таким же, как машина. Ты должен стать неутомимым и сильным, как машина. Ты должен неумолимо идти к своей цели, не позволяя никаким чувствам и желаниям отвлекать тебя от ее достижения.

Индеец медленно приблизил жужжащее лезвие к лицу Томми, мальчик не мог оторвать глаз от сверкающего металла.

— Вот этим лезвием я мог бы отрезать твой нос, вырезать тебе губы, отрезать скулы и уши…

Томми хотел соскользнуть со стула и броситься бежать.

Он не мог сдвинуться с места.

Он почувствовал, что индеец сжал его руку в своей руке.

Но даже если бы никто его не удерживал, он все равно не смог бы убежать. Он был парализован. И не только страхом. Что-то странно манящее было в этих страшных минутах: угроза смерти вызывала в нем удивительное чувство… возбуждения.

— …я мог бы вырезать круг на твоей голове, снять с тебя скальп, обнажить твой череп. Ты умер бы от потери крови или от другой причины, но…

Лезвие было уже меньше чем в двух дюймах от кончика носа Томми.

— …но машина продолжала бы работать… Остался один дюйм.

— …нож продолжал бы жужжать и резать… Осталось полдюйма.

— …потому что машины не умирают.

Томми уже чувствовал легкий-легкий ветерок от движущегося лезвия.

— …машины неутомимы и надежны. Если ты хочешь чего-нибудь достичь в мире белых людей, Маленький Вождь, ты должен стать таким же, как машина.

Индеец выключил нож. Положил его на верстак. Томми сидел недвижим, как камень. Наклонившись к нему, индеец сказал:

— Если ты хочешь стать великим, если ты хочешь понравиться великим духам, если ты хочешь исполнить их волю, когда они пошлют тебе знак лунного ястреба, тогда тебе надо стать решительным, неутомимым, холодным, расчетливым, непреклонным — словом, таким, как машина.

После этого случая, чаще всего в те моменты, когда они вместе делили сладкую, одурманивающую трапезу, они часто говорили о надежности и неутомимости машин. Томми рос и мужал, но в его снах чаще появлялись не сексуальные образы, а лунный ястреб и еще какие-то загадочные люди, у которых внутри было полно транзисторов, проводов и переключателей.

Томми исполнилось уже двенадцать лет. На дворе стояло лето. В один из жарких дней мальчик узнал, что случилось с двоюродными братьями его друга-индейца. По крайней мере, он узнал кое-что из их жизни. Остальное он дорисовал в своем воображении.

В тот день индеец и он сидели во внутреннем дворике, завтракали и любовались радугой, которая то возникала, то пропадала в брызгах фонтанчиков, орошавших водой лужайку перед домом. Томми до этого несколько раз спрашивал о судьбе братьев индейца, но никогда не получал ответа. На этот раз Бегущий Олень, взглянув на видневшиеся вдали туманные вершины гор, сказал сам:

— Я открою тебе мой секрет.

— Я слушаю.

— Этот секрет, так же как и знаки, подаренные тебе судьбой, надо хранить от всех в тайне.

— Обещаю.

— Тогда слушай. Несколько молодых людей, вчерашних школьников, напились допьяна и отправились гулять. Может быть, они искали женщин, может быть, просто приключений. Случайно на автостоянке они встретились с моими братьями. Жена одного из братьев тоже была там. Подвыпившие белые люди начали издеваться над индейцами, начали приставать к жене моего брата. Они вбили себе в голову, что она должна непременно пойти с ними. Началась драка. Их было пятеро против двоих индейцев. Они забили одного из них насмерть железными прутьями. Второй брат остался инвалидом на всю жизнь. Жену брата они увели с собой и изнасиловали.

Томми потерял дар речи после этого откровения индейца.

Через несколько минут, справившись с собой, он произнес:

— Я ненавижу белых людей. Индеец улыбнулся.

— Я говорю серьезно, — настаивал Томми, — А что потом было с этими парнями? Их посадили в тюрьму?

— Нет, о чем ты говоришь? — Индеец рассмеялся прямо в лицо Томми. Смех был очень горький. — У них родители — очень важные персоны. У них у всех — мешки денег. Они все могут. Судья просто отпустил их детишек «за недостаточностью улик».

— Если бы их судил мой отец, он бы точно посадил их в тюрьму.

— Думаешь? — ехидно спросил индеец.

— Он бы ни за что их не отпустил.

— Уверен? Томми замялся.

— Ну да… я уверен. Индеец молчал.

— Я ненавижу белых людей, — повторил Томми, желая скорее угодить индейцу, а не выразить то, что было у него на душе.

Индеец снова рассмеялся и потрепал Томми по плечу.

Лето кончалось. Однажды в августе на закате душного дня индеец подошел к Томми и прошептал торжественным и зловещим голосом:

— Сегодня в небе взойдет полная луна, Маленький Вождь. Вечером ты пойдешь на задний двор и будешь смотреть на нее. Мне кажется, что именно сегодня перед твоим взором появится наконец тот самый знак, самый важный из всех знаков.

Стемнело, в небе взошла полная луна. Томми вышел во двор и встал на краю бассейна, на том самом месте, с которого он семь лет назад увидел змею, пожирающую собственный хвост. Он долго смотрел на луну, в воде красовался овальный желтый диск ее отражения. Луна была идеально круглой, она висела низко над землей и казалась огромной.

Вскоре во внутренний двор вышел судья. Он позвал Томми, тот ответил, но не сразу:

— Я здесь.

Судья встал рядом с ним на край бассейна.

— Что ты здесь делаешь, Томми?

— Жду.

— Чего ты ждешь?

Именно в этот момент Томми увидел ястреба на фоне лунного диска. На протяжении многих лет он слышал о том, что однажды увидит это зрелище, он был готов его воспринять, он понимал, что это означает для него. И вот — свершилось — ястреб застыл в своем полете на желтом круге луны.

— Он там! — закричал Томми, забыв в это мгновение о том, что нельзя доверять тайну знаков судьбы никому, кроме индейца.

— Что там? — не понял судья.

— Разве ты не видишь?

— Это просто луна.

— Ты плохо посмотрел, ты не увидел это.

— Что «это»?

Непонимание отцом важной приметы только еще раз убедило Томми в его собственной исключительности и в том, что этот знак судьбы был послан именно ему. В этот момент он вспомнил о предупреждении индейца. Он быстро нашел выход из положения:

— Я видел только что… падающую звезду.

— Так ты стоишь здесь, чтобы понаблюдать за падающими звездами?

— Это метеориты, — затараторил мальчик, — видишь ли, сегодня ночью Земля должна пройти через метеоритный пояс, так что их должно быть много.

— С каких это пор ты стал увлекаться астрономией?

— Я вовсе и не увлекаюсь ею, — пожал плечами Томми, — я просто хотел посмотреть, как это выглядит. Оказалось, довольно невыразительно.

Томми повернулся и пошел к дому. Судья отправился вслед за ним.

На следующий день, в среду, мальчик рассказал индейцу о знаке лунного ястреба, увиденном им накануне.

— Вот только я не получил никакого послания от великих духов. Я не знаю, каких доказательств они хотят от меня.

Индеец в ответ улыбнулся и долго, мучительно долго молчал. Затем произнес:

— Маленький Вождь, поговорим об этом во время обеденного перерыва.