Рион только хмыкнул, вновь что-то чертя на листе. Кир сортировал свои колбы с зельями, а расколдованный Марк не сводил с меня подозрительного взгляда и нервно сжимал в руке зеркальце.

— Зачем тебе оно? — спросила я.

— Чтобы если что, отразить твои заклинания, — мстительно сказал он. — И тогда тыстанешь свиньей.

И он распылался в гадкой улыбке. Вор захихикал, его хихиканье постепенно переросло в хохот.

— Ах да, забыла сказать, — вспомнила я. — У меня нет больше того амулета, с помощью которого я могла бы преодолеть фамильную защиту рода Повелителя.

Смех резко стал хрипом.

— Скажи что ты неудачно пошутила, — сказал Рион, подавившись чаем.

— Зато у него есть волшебная татуировка! — мгновенно сдала я метаморфа. Теперь подавился он.

— Не такая уж она волшебная, — забормотал тот. — И вообще я вам помогать не собирался. Просто нужно было где-то переночевать и…

— Тебе разве не интересно что находится в Хранилище? — искренне удивилась я.

— Ну-у… — задумался он.

— Так, — сказал Рион. — Нам без тебя никак. Так что решай. Времени у тебя до вечера.

Я пнула метаморфа. Тот вынырнул из мыслей и пробормотал что-то утвердительное.

На площади собралась гигантская толпа. Все шушукались, переговаривались и почти каждый держал в руке что-то съестное!

— Простите, а почему тут так много народа? — спросила я у милой на вид старушки, плюющей на землю шелуху от семечек. — Ярмарка?

— Не, жонку Повелителя казнить будут, — с ажиотажем отозвалась та и принялась с еще большим усердием лузгать семена подсолнуха.

Толпа чуть расступилась, и я увидела, как на высокий деревянный помост, который сначала прияла за сцену, медленно поднялся высокий детина в маске палача. Мне резко поплохело, когда туда же стали втаскивать огромную гильотину.

— О боже… — прошептала я, чувствуя подкатывающую тошноту. — И все из-за меня…

— Если плохо, сиди дома! — недовольно раздалось сзади, и меня толкнули. — Нечего загораживать людям обзор!

Я, на подкашивающихся ногах, медленно двинулась из толпы. Села на грязные ступеньки какого-то дома и невидяще уставилась вперед.

— Настя! Представляешь… — появился рядом большущий черный пес.

— Представляю, — прошептала я, глядя на сверкающую гильотину, которую начали прибивать к помосту, чтобы не дай бог не упала… при исполнении приговора.

— Довольно странно, — нахмурился пес, садясь рядом. — За последние двести лет, а может и больше, это первая подобная смертная казнь. Обычно опасных преступников тихонько убивают магией в комнате смерти в тюрьмах, а тут…

— Даймон очень разозлился из-за того что Серафима попыталась меня убить, — тихо сказала я. — И наверное поэтому решил ее…

— Нет, — оборвал меня Марк. — Ты что? Гильотина — самая позорная и унизительная смерть! А Серафима как-никак женушка Повелителя. Если и смерть, то только магией. И почему Повелитель за нее не заступился? — задумчиво произнес он. — Я думал, что ей действительно ничего за покушение на тебя не будет. И поэтому так смело пугал ее. Хм…

Не успела я тоже над этим задуматься, как увидела его. Он медленно поднимался на помост, окидывая пронзающим насквозь взглядом толпу. Как только он остановился, толпа замолкла. Замолкла! Может он заклинание какое наложил? Потому что просто не может быть такого, чтобы все при виде его замолчали.

— Сегодняшним утром будет казнена супруга бывшего Повелителя Тьмы, — его голос разнесся по всей площади, заставляя трепетать от обманчивого бархата и вздрагивать от силы и мощи, сквозящей в каждом слове.

Я как завороженная глядела на Даймона и не могла отвести взгляд. Поэтому смысл его слов дошел до меня только тогда, когда площадь взорвалась криками и возгласами.

— Супруга бывшего Повелителя? — недоуменно повторил Марк. — Почему бывшего?

— Мой отец отошел от дел, — тихий голос демона легко перекрыл толпу, заставляя всех замолкнуть. — Его сердце, увы, не выдержало страшного предательства своей супруги, когда та попыталась его убить…

Народ вновь загомонил, а я непонимающе спросила:

— Серафима еще и на Бегерита напала? Ну и сумасшедшая…

— Она на него не нападала, — посмотрел на меня пес, чуть склонив голову и тяжело вздохнув.

В душу начало закрадываться подозрение. Страшное подозрение…

— …у него случился инфаркт, — продолжил Даймон, по его губам скользнула еле заметная усмешка. — Он назначил меня своим приемником. Официальное посвящение в Повелители состоится через неделю. А теперь то, чего вы все так долго ждали… Ведите!

В этом коротком слове прозвучало столько властности, что я невольно начала вспоминать то время, когда жила в замке Повелителя… Из грубо сделанной закрытой повозки, стоящей неподалеку, вывели дрожащую Серафиму. На ней было самое лучшее платье, ее волосы были великолепно уложены, вот только даже макияж не мог скрыть того, что она была невероятно бледна. У нее мелко-мелко дрожала нижняя губа, ноги заплетались. Руки были в изящных оковах, явно выполненных из звездного металла. Я перевела взгляд на Даймона и в который раз поразилась. Он стоял с ничего не выражающим лицом и спокойно смотрел, как его мачеху ведут к гильотине. С каждым шагом по помосту, Серафима дрожала все сильнее и сильнее. Неожиданно мне на ногу навалилось что-то тяжелое, я перевела взгляд вниз.

— Марк! Что с тобой?! — испуганно наклонилась я над лежащим без движения псом. — Что та…

— Здравствуй, моя дорогая, — чья-то сильная рука сомкнулась на моей шее. — Тебя было слишком легко найти.

Я дернулась, чисто машинально занесла руку для магического удара, но…

— Если ты не будешь сидеть спокойно, я убью твоего Марка… И тебя заодно. А так… у тебя хотя бы есть шанс, — прошептал кто-то прямо в ухо, садясь на ступеньку выше.

По телу пробежал неприятный холодок. Я опустила руку.

— Смотри… Вон моя мать, — с силой повернул мою голову в сторону эшафота… Себастьян?!

— Себастьян?!

— Ш-ш… Ты смотри…

Слезящимися от боли глазами я уставилась вперед. Даймон стоял около гильотины, перед которой стояла корзина для… головы.

— У нее есть минута, чтобы проститься с жизнью, — с легкой насмешкой сказал он.

— Он издевается над ней, — протянул демон. — Но ничего…

В его руке появился клинок, и он чуть ли не ласково провел им по моей шее. Я часто-часто задышала, чувствуя как бешено заколотилось сердце.

— Ты смотри… смотри…

И я вновь глядела на Даймона. По площади пронесся ветер, взъерошил его светлые волосы и моментально исчез. Демон медленно повернул голову и посмотрел прямо на нас. На его лице не дернулся ни один мускул. Себастьян чуть надавил на клинок, шею пронзила острая, но терпимая боль. Я задрожала, подбородок задергался помимо воли, по щеке покатилась слеза. Он меня вот-вот убьет, убьет!!

— Даймон, помоги! — прошептала я.

Но тот только приподнял бровь, бесстрастно на меня поглядел и повернулся к старающейся не зарыдать Серафиме. Его равнодушие было во много раз больнее, чем рана на шее. На мгновение я застыла, не в силах в это поверить. Но это было так. Ему было все равно. Я почувствовала как что-то в груди лопнуло, растекаясь горечью, которая выжигала все внутри… Было невыносимо больно. По щекам потекли слезы.

— Хм, странно, — чуть растеряно сказал Себастьян. — Да не реви ты! Он всегда был сволочью, неужели ты не знала?

— Я думала, что он стал другим, — прошептала я, давясь рыданиями. — Дура… какая же я дура! Он никогда меня не любил…

Это мысль пронзила меня насквозь. Внезапно стало все понятно…

—  Это идет дождь?

— Нет, это плачут ангелы…

— А почему так сильно?

— Потому что им очень больно глядеть на наш мир…

— То есть в нашем мире много плохого?

— Больше, чем хорошего…