— Не положено также прикасаться к члену королевской семьи. Это не такой тяжелый проступок, как нападение, но все же. Я не знаю, что моя сестра собирается с тобой делать. Королева едва ли может приговорить человека к смерти больше одного раза.

— Твоя сестра?

— Твое последнее оскорбление влечет меньшее наказание, но я не думаю, что и оно тебе понравится.

Арин остановился, лишь смутно осознавая, что они вступили в зал с высокими сводами.

— Но если ты брат королевы, значит, ты и брат Риши.

Дакранец тоже остановился.

— Риши?

Какая-то тихая энергия, царившая в этом зале, не позволила Арину сказать что-то еще.

Это была настороженность. Бдительные взгляды стражи.

Это было жесткое выражение лица молодой королевы, которая смотрела на Арина так, будто уже приговорила его к смерти.

— Не произноси больше это имя, — пробормотал человек-череп Арину.

Королева задала резкий вопрос. Ответ ее брата был медленным, запутанным. Он был отмечен паузами. Каждая пауза давала жизнь новому тону голоса.

Дождь, должно быть, прекратился. Островерхий потолок, сделанный из того же прозрачного камня, засверкал в неожиданно появившемся солнце. Комнату заполнили блики света. Арин наблюдал за тем, как изменялось лицо королевы, пока говорил ее брат. Ее черные глаза, подведенные замысловатыми цветными узорами, сузились. Она прервала мужчину.

— Сейчас я буду переводчиком, — обратился дакранец к Арину, — и тебе стоит надеяться, что я не буду лгать.

Королева заговорила:

— Вы нарушили три наших закона, — при этом ее брат прервал свой перевод, чтобы продемонстрировать четыре пальца, — и только наше любопытство сохраняет вам жизнь. Удовлетворите его.

— У меня есть предложение... — начал Арин.

— Нет, — прервал его мужчина. — Начинай не с этого. Мы даже не знаем твоего имени.

И Арин представился, упомянув и свой чин.

— Губернатор — валорианский титул, — заметила королева. — Вы валорианец.

Фраза ударила Арина по больному.

— Вы не можете этого отрицать, — сказала королева. — Мы слышали о вас. Геранец Арин, который однажды укусил хозяев за пятки, но уже снова успел стать ручной псиной. Разве вы не поклялись императору в верности?

— Сейчас я нарушаю эту клятву.

— Вы с такой же легкостью нарушаете все клятвы, которые даете?

— А вы ради своего народа поступили бы иначе?

— Я не собираюсь это переводить, — сказал Арину человек-череп. — Это оскорбление. Неужели тебе жить надоело?

Королева с нетерпением перебила его. Она приказала Арину объяснить, как у него оказался валорианский кинжал.

— Это напоминание, — ответил Арин.

— О чем?

— О тех вещах, которые я презираю.

Королева задумалась. Ее лицо было очень похожим на лицо Риши, но более худым. Глядя на нее, Арин вспомнил о своем восхищении ее младшей сестрой, которое обрел после того, как Тенсен открыл ему, кто такая Моль. Арин сказал королеве:

— Я знаю, что ваша страна многое перенесла. Я знаю, что моя слишком мала, чтобы в одиночку противостоять империи. Если бы у меня был выбор между империей и востоком, то я бы выбрал вас. Позвольте Герану стать вашим союзником.

Королева склонила голову на бок.

— Зачем вы нам?

— Позвольте нам сражаться за вас.

— Разумеется, взамен на то, что мы защитим ваш маленький полуостров. Как сказали вы сами, Геран — страна маленькая. Ваши солдаты едва ли увеличат наши войска. Неужели вы хотите, чтобы ваши люди стали пушечным мясом? Но даже если бы хотели, как бы это сработало? Мы даже говорим на разных языках.

— Мы выучим ваш язык.

Королева с сомнением подняла бровь.

— Я докажу вам это, — сказал Арин.

— Хотела бы я посмотреть, как вы пытаетесь.

— Хорошо, — ответил Арин, используя единственное знакомое ему дакранское слово. Слово, которое услышал от человека-черепа на пристани.

Удивление королевы было очевидным. Но она не улыбнулась, а ее последующие слова заставили Арина задуматься, не нанес ли он ей только что глубокое оскорбление.

— Давайте перейдем, — произнесла она, — к вопросу вашего наказания.

* * *

За ношение вражеского оружия Арину было запрещено иметь вообще какое-либо.

За проникновение на территорию Дакры Арину запрещалось покидать ее.

Что же касалось его преступления против Рошара, брата королевы, то тот получил право назначить его сам.

— Я убью тебя позже, — сказал Рошар Арину, отведя того в выделенную ему комнату. — Мне нужно время решить, какой способ лучше.

Арин посмотрел на него. Увечья практически уничтожили любое сходство с Ришой или королевой, если такое было. Рошар, должно быть, уловил значение взгляда Арина. То, как он изучал его лицо. Рошар ухмыльнулся.

— А может, я найду наказание лучше, чем смерть.

Арин отвел взгляд.

Рошар принялся доставать из наплечной сумки вещи Арина — за исключением кинжала — и складывать их на стол. Еда, вода, одежда.

— Что это? — У Рошара в руках был мешочек, наполненный мотками ниток.

— Для шитья.

Рошар бросил мешочек на стол и посмотрел на вещи Арина так, будто они могли внести ясность в трудный вопрос.

— Ты проделал долгий путь.

— Да.

— Всю дорогу из имперской столицы. — Рошар тихо спросил: — С моей младшей сестрой все в порядке?

— Да. Она...

— Я не хочу говорить о ней. Я просто хотел узнать, как она.

— Это ее вы обсуждали с королевой сразу после того, как мы вошли в тот зал?

Рошар посмотрел на Арина, как на сумасшедшего.

— Конечно, нет.

— Тогда что ты так долго рассказывал королеве?

— Твои преступления. В мельчайших подробностях.

— Нет, — возразил Арин, — звучало как история.

Рошар щелкнул пальцем по фляге воды.

— Видно, ты ничего не знаешь о нашей стране, раз позаботился взять это.

— Почему ты не говоришь мне, что ей рассказал?

Рошар продолжил раскачивать флягу, подталкивая ее пальцем. Он медленно произнес:

— Может, я и рассказывал историю. Может, она была о двух рабах в далекой стране, о том, как один помог другому.

— Но это не так.

Арин снова вспомнил тот случай. Он почувствовал вкус грязи во рту, ощутил гравий под щекой. Он услышал крики. Испытал стыд.

— Ты спас меня, — сказал Рошар.

Арин пришел в замешательство. Сначала он подумал, что это был сарказм. Но в голосе Рошара будто бушевало какое-то сильное желание. Он вспоминал, что тогда произошло? Может, он представлял, что валорианский нож никогда не резал его лица. Фантазия. История со счастливым концом.

— Мне жаль, — осторожно сказал Арин. — Я пытался. Но я не мог ничего сделать.

— Нет, ты смог. Ты спас во мне что-то, что помогло мне снова решиться на побег.

— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, — сказал отец Кестрел.

Первовесенний день миновал. Кестрел пропустила большинство празднеств, чтобы быть с отцом в его комнатах каждый день. Единственное, что она сделала, так это посетила сиротский приют. Дети с сомнением смотрели на ярких воздушных змеев, которых она предлагала.

— Они неправильного цвета, — заявила маленькая девочка. — Я хочу черного змея.

Позже Верекс просмотрел остатки.

— Можно мне оставить одного?

Он поднял розово-зеленого змея.

— Это мой любимый, — произнес он. Кестрел улыбнулась.

Сейчас она настороженно смотрела на своего отца, лежащего в постели. Она ждала, о чем он попросит.

— Я хочу, чтобы ты пошла в дуэльные клубы в городе, — сказал он, — и нашла новых рекрутов для армии.

Кестрел отодвинула стул от кровати. Громко скрипнуло дерево. Поигрывая с вышивкой на рукаве своего платья, она представляла, что ее разочарование было нитью, которую можно завязать в узлы и плотно вышить ими узоры по ткани.