Сольдинк повернулся к Дрофо.

– Это правда? Если так, это делает Кугелю огромную честь.

– Вчера утром Кугель посоветовался со мной относительно этого, – мрачно подтвердил старик.

Сольдинк вновь обернулся к Кугелю.

– Продолжай, пожалуйста.

– Я могу лишь предположить, что уныние побудило Ланквайлера совершить этот акт отчаяния.

– Но это неразумно! – воскликнул капитан Баунт. – Если он так пал духом, почему он просто не прыгнул в море? Зачем надо надо использовать в своих личных целях нашего ценного червя?

Кугель на миг задумался.

– Я полагаю, он хотел совершить по этому поводу некую церемонию.

Сольдинк надул щеки.

– Как бы то ни было, поступок Ланквайлера причинил нам огромное неудобство. Дрофо, как мы обойдемся всего тремя червями?

– О, у нас не возникнет особых проблем. Кугель без труда управится с обеими упряжками. Чтобы облегчить работу рулевому, мы используем двойную приманку с правого борта, а с левого – половинную, и таким образом доберемся до Лаусикаа, где сможем внести коррективы.

Капитан Баунт уже внес исправления в курс «Галанте», чтобы госпожа Сольдинк могла насладиться купанием в Пафниссийских источниках. Баунт, рассчитывавший быстро завершить рейс, был недоволен задержкой и пристально наблюдал за Кугелем, чтобы убедиться в том, что черви используются с максимальной эффективностью.

– Кугель! – кричал капитан Баунт. – Поправь ремень на том пристяжном – он тянет нас в сторону!

– Есть, сэр!

И снова:

– Кугель! Вон тот червь с правого борта ничего не делает, он просто плещется в воде. Замени его приманку!

– Там и так двойная приманка! – пробурчал Кугель. – Я менял ее час назад.

– Тогда используй восьмушку пинты Хайлингерского Аллюра, да поживей! Я хочу завтра до захода солнца быть в Помподуросе!

Ночью червь с правого борта, раскапризничавшись, начал хлопать по воде плавниками. Дрофо, разбуженный плеском, вышел из своей каюты. Перегнувшись через ограждение, он увидел, как Кугель носится туда-сюда по мосткам, пытаясь накинуть узду на плавники непокорного червя.

Немного понаблюдав происходящее, Дрофо определил проблему.

– Всегда поднимай приманку, прежде чем набросить узду, – прогнусавил он. – Ну, а теперь в чем дело?

Кугель угрюмо ответил:

– Червь хочет плыть вверх, вниз и в сторону.

– Чем ты кормил его?

– Чем обычно: половиной Чалкорекса и половиной Иллемского Лучшего.

– Можешь давать ему немного меньше Чалкорекса следующие день-два. Вон та шишка у головки – верный знак. А что с приманкой?

– Я использовал двойную, как мне велели. А капитан приказал добавить еще восьмушку пинты Хайдингерского Аллюра.

– Вот в чем проблема. Ты дал ему лишнюю приманку, а это проявление глупости.

– По приказу капитана Баунта!

– Это даже худшее оправдание, чем отсутствие всякого оправдания! Кто червевод – ты или капитан Баунт? Ты знаешь своих червей; ты должен работать с ними, повинуясь велению своего опыта и здравого смысла. Если Баунт будет вмешиваться, попроси его спуститься вниз и дать тебе совет относительно налета на жабрах. Вот как должен поступать червевод! Немедленно смени приманку и дай червю Елагинского Мульчента.

– Хорошо, сэр, – сквозь зубы проговорил Кугель.

Дрофо быстро осмотрел небо и горизонт, после чего вернулся в свою кабину, а Кугель взялся за лекарства.

Капитан Баунт приказал поставить парус, надеясь поймать попутный ветер. Через два часа после полуночи поднялся поперечный ветер, заставивший парус зловеще захлопать о мачту. Шум разбудил капитана Баунта, и тот побрел на палубу.

– Где караул? Эй, червевод! Эй, вы там! Что, никого нет?

Кугель, вскарабкавшись на палубу с подмостков, отозвался:

– Только вахтенный, который спит под фонарем.

– Ну, а ты-то что? Почему ты не свернул парус? Ты глухой?

– Я был под водой, вливал в червя Елагинский Мульчент.

– Ну ладно, бегом на корму и уйми это проклятое хлопанье!

Кугель поспешил повиноваться, а капитан Баунт пошел к ограждению на правом борту, где немедленно обнаружил новый источник недовольства.

– Червевод, а где приманка? Я приказал положить двойную приманку, с ароматом Аллюра!

– Сэр, нельзя вливать лекарство, когда червь тянется за приманкой!

– Так зачем ты делаешь вливание? Я не приказывал давать ему Мульчент!

Кугель выпрямился.

– Сэр, я делаю это, подчиняясь велению своего здравого смысла и опыта.

Капитан Баунт, утратив дар речи, уставился на него, всплеснул руками, развернулся и отправился обратно в постель.

Заходящее солнце опустилось за край низких облаков, и наступили ранние сумерки. Воздух был тих; поверхность океана, гладкая, точно плотный атлас, отражала вечернее небо, так что казалось, будто « Г аланте» плывет сквозь бездну, охваченную сверхъестественным лиловатым сиянием. Только лиловая зыбь да небольшие волны, расходящиеся в разные стороны от острого носа корабля, обозначали границу между водой и воздухом.

За час до заката на горизонте возникла Лаусикаа – неясная тень, едва виднеющаяся в фиолетовой мгле.

Как только на море опустилась темнота, город Помподурос засиял множеством огней, отражающихся в водах залива и облегчавших капитану Баунту приближение к берегу.

Городская пристань вырисовывалась заслонявшим отражения мрачным пятном, темнее, чем сама темнота. В незнакомых водах, к тому же в темноте, капитан Баунт благоразумно предпочел бросить якорь в бухте, а не пытаться причалить к пристани.

Капитан Баунт позвал с юта:

– Дрофо! Поднять приманки!

– Приманки наверх! – отозвался Дрофо, а затем совершенно другим голосом обратился к Кугелю:

– Кугель! Убрать приманки у всех червей!

Кугель сорвал приманки у двух червей по левому борту, метнулся через палубу, спрыгнул на мостки вдоль правого борта и забрал приманки у червя по правому борту. « Г аланте» дрейфовал по темной воде, отзываясь на ленивые движения плавников червей.

Капитан Баунт снова закричал:

– Дрофо, остановите своих червей!

– Остановить червей! – пришел отзыв Дрофо, после чего послышалось:

– Кугель, останови всех червей! Живо!

Кугель успокоил червя с правого борта, но упал в воду и замешкался с левым бортом, вызвав недовольство капитана Баунта.

– Дрофо, поторопитесь! Вы что, заупокойную служите? Боцман, подготовить якорь!

– Остановка идет! – пропел Дрофо. – Пошевеливайся, Кугель!

– Якорь готов, сэр!

– Отдать якорь! – приказал капитан Баунт.

– Якорь в воде, сэр. Дно в шести саженях!

«Галанте» безмятежно стояла на якоре. Кугель немного ослабил ремни, привязывавшие червей, наложил мазь и выдал каждому животному мерку корма.

После ужина капитан Баунт собрал команду и пассажиров на средней палубе. Встав на ступеньку межпалубной лестницы, он сказал несколько слов относительно острова Лаусикаа и города Помподуроса.

– Те из вас, кто уже успел побывать здесь, кстати, сомневаюсь, чтобы таких среди нас было много, поймут, почему я хочу сделать предупреждение. В двух словах: вы обнаружите, что некоторые обычаи этих людей отличаются от наших. Что бы ни произошло, мы должны принять их к сведению и подчиняться им, поскольку народ Лаусикаа определенно не станет менять свои привычки на наши.

Капитан Баунт с улыбкой кивнул присутствующим здесь же госпоже Сольдинк и трем ее дочерям.

– Мои замечания практически полностью относятся к джентльменам, и если я затрону темы, которые могут показаться вам бестактными, оправданием мне послужит лишь крайняя необходимость; поэтому я прошу вас быть снисходительными.

Сольдинк добродушно воскликнул:

– Да хватит уже каяться, Баунт! Говорите! Мы все здесь разумные люди, включая и госпожу Сольдинк!

Капитан Баунт подождал, пока не утихли раскаты смеха.

– Ну хорошо! Посмотрите на причал: вы заметите под фонарем троих. Все они мужчины. Их лица скрыты под капюшонами и покрывалами. Такие предосторожности имеют вескую причину – это крайняя несдержанность местных женщин. У них такой горячий нрав, что мужчины не осмеливаются показывать свои лица из страха вызвать у них неконтролируемые импульсы. Эти вуайеристки доходят даже до того, что тайком подглядывают в окна клуба, где мужчины собираются, чтобы выпить пива, иногда с чуть-чуть приоткрытыми лицами.