День шел своим чередом, ветер утих, и на болоте воцарилась неестественная тишина. Из-за кочек, обращаясь к Кугелю нежными и печальными девичьими голосами, кричали кикиморы:

– Кугель, а Кугель! Отчего ты так спешишь? Приходи в мое жилище и расчеши мои чудесные волосы!

– Кугель, милый Кугель! День близится к закату; год подходит к концу. Приходи ко мне за кочку, и мы утешим друг друга безо всяких помех!

Но Кугель лишь зашагал быстрее, с одним желанием – найти приют на ночь.

Когда солнце затрепетало на краю Тсомбольского болота, Кугель наткнулся на небольшой трактир, стоящий в сени пяти вековых дубов. Кугель с удовольствием остановился на ночлег, и трактирщик подал ему отменный ужин из тушеной зелени, жаренных на вертеле перепелов, кекса с тмином и густого лопухового пива.

Пока Кугель насыщался, трактирщик стоял рядом с нимг подбоченившись.

– По вашему поведению я вижу, что вы джентльмен высокого полета, хотя и бредете по Тсомбольскому болоту пешком, точно какой-то простолюдин. Я поражен таким несоответствием.

– О, этому есть очень простое объяснение, – беспечно отмахнулся Кугель. – Я считаю себя единственным честным человеком в этом мире негодяев и мошенников. Присутствующие, разумеется, не в счет. В таких условиях трудно разбогатеть.

Трактирщик почесал в голове и ушел. Когда он появился снова, чтобы подать Кугелю смородиновый пирог на десерт, то задержался и сказал:

– Ваши трудности возбудили во мне сочувствие. Я обдумаю этот вопрос.

Трактирщик сдержал свое слово. Утром, после того, как Кугель закончил завтракать, хозяин повел его на конюшню и показал большого мышастого скакуна с мощными задними ногами и всклокоченным хвостом, уже взнузданного и оседланного.

– По крайней мере, это я могу для вас сделать, – сказал трактирщик. – Я продам вам его за чисто символическую цену. Согласен, он не слишком изящен, и на самом деле это помесь донжа и фелухария. Зато он очень легок на ногу, питается недорогими помоями, а еще славится своей непоколебимой преданностью.

Кугель вежливо отказался.

– Я очень ценю ваш альтруизм, но за такое создание любая цена покажется непомерно высокой. Посмотрите на эти болячки у основания хвоста, на экзему вдоль спины. К тому же, если я не ошибаюсь, у него недостает глаза! Да и запах у него… Фу!

– Пустяки! – решительно воскликнул трактирщик. – Вам нужен надежный скакун, который повезет вас по Равнине Стоячих Камней, или объект для удовлетворения вашего тщеславия? Это животное станет вашим всего-то за тридцать терциев.

Кугель в шоке отскочил.

– Это когда чистокровный Камбалезский вериот продается за двадцать? Милейший, ваша щедрость превышает размеры моего кошелька!

На лице трактирщика было написано лишь безграничное терпение.

– Здесь, в сердце Томбольского болота, вы не купите даже запаха дохлого вериота.

– Давайте оставим эвфемизмы, – сказал Кугель. – Ваша цена – просто грабительство.

Лицо трактирщика на миг утратило доброжелательное выражение, и он проворчал:

– Ну, надо же, буквально все, кому я продаю эту скотину, так и норовят воспользоваться моей добротой.

Это замечание очень удивило Кугеля. Тем не менее, чувствуя неуверенность хозяина, он продолжал упорствовать.

– Несмотря на дюжину недостатков, я предлагаю вам щедрую цену – двенадцать терциев.

– По рукам! – воскликнул трактирщик еще до того, как Кугель закончил говорить. – Еще раз повторяю, вы найдете это го скакуна абсолютно преданным, даже сверх ваших ожиданий.

Кугель заплатил двенадцать терциев и осторожно взобрался на свое приобретение. Хозяин любезно попрощался с ним:

– Желаю вам безопасного и приятного путешествия!

Кугель ответил ему в тон:

– Желаю вашему заведению процветания!

Желая отбыть со всей возможной эффектностью, Кугель попытался заставить животное подняться и обернуться кругом, но оно просто присело, а затем потрусило по дороге.

Кугель с комфортом проскакал одну милю, затем другую и в конце концов решил, что доволен своей покупкой.

– Замечательно, а теперь посмотрим, сможет ли он бежать с большей скоростью.

Кугель ударил каблуками вздымающиеся бока животного.

– А ну, живей! Проверим-ка твою выносливость!

Скакун энергично бросился вперед, так, что плащ Кугеля, хлопая, развевался у него за плечами.

У поворота дороги показался толстый мрачный дуб, который скакун, по всей видимости, принял за дорожную веху. Он ускорил свой галоп, но лишь затем, чтобы, задрав задние ноги, сбросить Кугеля в яму.

Когда ему наконец удалось выбраться назад на дорогу, он обнаружил, что животное во всю прыть скачет по болоту в направлении трактира.

– Вот уж действительно преданное создание! – проворчал Кугель. – Оно непоколебимо верно уюту своего стойла!

Он отыскал свою зеленую бархатную шляпу, натянул ее на голову и вновь побрел по дороге на юг.

В конце дня Кугель подошел к селению, состоявшему из дюжины глинобитных хижин, населенных приземистыми длиннорукими людьми, отличающимися огромными копнами выбеленных известкой волос.

Кугель оценил высоту солнца, изучил лежащую перед ним местность, простиравшуюся, на сколько хватало глаз, унылой чередой поросших травой кочек и прудов. Отбросив все сомнения, он подошел к самой большой и нарядной хижине.

Хозяин дома сидел в стороне на скамеечке, намазывая известкой волосы одного из своих многочисленных чад так, что они блестящими пучками торчали в разные стороны, напоминая лепестки белой хризантемы, а неподалеку другие его отпрыски играли в грязи.

– Добрый день, – поздоровался Кугель. – Не могли бы вы предоставить мне пищу и кров на ночь? Естественно, я щедро заплачу за это.

– Почту за честь, – ответил хозяин. – Это самое просторное жилище в Самсетиске, а я известен своим неистощимым запасом анекдотов. Не хотите ли осмотреть помещение?

– Я хотел бы часок отдохнуть в своей комнате, перед тем как понежиться в горячей ванне.

Хозяин раздул щеки и, вытирая руки от известки, провел Кугеля в хижину. Указав на кучу камышовых стеблей в углу комнаты, он сказал:

– Вот ваша постель; можете отдыхать, сколько захотите. Что же касается ванны, в прудах на болоте кишмя кишат трелкоиды и пиявки, и я не советую вам купаться в такой воде.

– В таком случае придется обойтись без ванны, – вздохнул Кугель. – Однако у меня с самого утра во рту маковой росинки не было, и я хотел бы как можно скорее поужинать.

– Моя жена пошла на болото проверять силки, – сказал хозяин. – Опрометчиво обсуждать ужин до тех пор, пока мы не узнаем, что ей удалось поймать.

В положенное время женщина вернулась с мешком и плетеной корзиной в руках. Она разожгла очаг и начала готовить еду, а Эрвиг, хозяин, тем временем вытащил двухструнную гитару и принялся развлекать Кугеля местными балладами.

Наконец хозяйка позвала Кугеля и Эрвига в хижину, где уже были расставлены миски с жидкой кашей, блюда с жареным мхом и ганионами и ломти черствого черного хлеба.

После ужина Эрвиг вытолкал супругу и детей прочь из хижины, прямо в ночь, объяснив:

– То, о чем мы будем говорить, не для непосвященных ушей. Кугель – важный путешественник, и он не хочет следить за каждым своим словом.

Принеся небольшой глиняный кувшин, Эрвиг разлил арак в две рюмки, одну из которых поставил перед Кугелем, и начал разговор.

– Откуда вы идете и куда направляетесь?

Кугель пригубил арак, и всю его глотку мгновенно охватило пламя.

– Я родом из Альмери, куда сейчас и возвращаюсь.

Эрвиг озадаченно почесал голову.

– Удивляюсь, зачем вы так далеко забрались лишь затем, чтобы пройти назад той же дорогой.

– Мои враги сыграли со мной злую шутку, – объяснил Кугель. – Но когда вернусь, я достойно им отомщу!

– Такие деяния как никакие другие умиротворяют дух, – согласился Эрвиг. – Но ближайшая помеха вашим планам – Равнина Стоячих Камней, по причине азмов, которые обитают в этом краю. Могу также добавить, что и пельгранов здесь хватает.