Герсен подался чуть-чуть вперед и снова направил лучемет на ячейку с реле, срабатывающим под действием ионизации. Как и в первый раз, форт, раскачиваясь из стороны в сторону, грузно осел наземь. Вскоре открылся люк, по выдвинувшемуся изнутри трапу экипаж снова спустился вниз. Герсен сразу же начал считать. Девять, десять, одиннадцать. Наружу вышли все до единого. Посовещавшись, члены экипажа направились к останкам дназда. Когда они решили возвращаться к форту и развернулись, то у трапа их уже поджидал Герсен, направив на них дуло лучемета.
– Повернитесь ко мне спиной, – скомандовал Герсен. – Станьте в цепочку по одному, подняв обе руки вверх. Убью любого, кто не подчинится.
Какие-то несколько мгновений члены экипажа в нерешительности переминались с ноги на ногу, каждый лихорадочно прикидывал в уме свой шанс стать героем. И каждый пришел к выводу, что такой шанс слишком ничтожен. Герсен же в свою очередь подвел черту под подобными соображениями залпом из лучемета, превратившим в золу землю у их ног. Недовольно ворча, с искаженными ненавистью лицами, все они повернулись спинами к Герсену.
– Загляните внутрь форта, – велел Герсен подошедшей к нему Алюз Ифигении. – Проверьте, не остался ли там кто-нибудь.
Вернувшаяся через несколько секунд девушка сообщила Герсену, что форт внутри пуст.
– А теперь, – скомандовал Герсен одиннадцати членам экипажа форта, – следуйте неукоснительно всем моим указаниям, если цените свою жизнь. Первый справа пусть отступит на шесть шагов назад. – Стоявший на самом правом фланге неохотно подчинился. Герсен поднял его оружие, компактный, но очень внушительно выглядевший лучемет неизвестной Герсену конструкции. – Ложитесь лицом вниз, обхватив ладонями затылок.
Один за другим все одиннадцать отступили на шесть шагов, и легли на землю, после чего были обезоружены и надежно связаны ремнями собственной одежды.
Одного за другим Герсен переворачивал каждого из них на спину и внимательно всматривался в лицо каждого. Никто из этих одиннадцати не был Зеуманом Отуалом.
– Кто из вас Кокор Хеккус? – спросил Герсен.
Какое-то время все продолжали хранить молчание. Затем тот, у которого Герсен отобрал лучемет, произнес:
– Он в Аглабате.
Герсен повернулся к Алюз Ифигении.
– Вы знакомы с Кокором Хеккусом. Кто-нибудь из этих людей похож на него?
Алюз Ифигения внимательно посмотрела на отозвавшегося на вопрос Герсена.
– Лицо у этого человека другое – но фигура, манера держаться такие же.
Герсен присмотрелся к чертам лица этого человека повнимательнее. Ничто не свидетельствовало о том, что оно подвергалось пластической операции либо представляло из себя искусно выполненную маску. Но глаза – были ли они глазами Зеумана Отуала? Какое-то не поддающееся четкому осмыслению сходство все-таки существовало, налет некоего циничного всезнания. Только это выделяло его среди всех остальных членов экипажа.
– Как вас зовут? – спросил Герсен.
– Франц Падербуш, – голос его звучал очень тихо, почти раболепно.
– Откуда вы родом?
– Я – младший Рыцарь замка Падер, к востоку от Миска… Вы мне не верите?
– У меня нет возможности убедиться в вашей искренности.
– Для этого вам нужно только побывать в Замке Падер, – произнес пленник с некоторой не очень-то уместной в его положении дерзостью. – Старший Рыцарь, мой отец, подтвердит это десятком самых различных способов.
– Вполне возможно, – сказал Герсен. – И все же вы чем-то мне напоминаете Билли Уиндла из Скузе, а также некоего Зеумана Отуала, с которым встречался в последний раз в окрестностях Крокиноля. А вы, – обратился он к остальным членам экипажа форта, – поднимайтесь и побыстрее сматывайтесь отсюда.
– Куда? – спросил один.
– А куда хотите.
– Со связанными руками. Нас поубивают дикари.
– Найдите какую-нибудь щель и прячьтесь в ней до темноты.
После того, как все десятеро с тоскливым видом тронулись в путь, Герсен еще раз обыскал Падербуша, но никакого другого оружия при нем не нашел.
– А теперь, Младший Рыцарь, поднимайтесь и ступайте внутрь форта.
Падербуш с готовностью повиновался, быстрота, с которой он это сделал, только еще сильнее встревожила Герсена, и он понадежнее привязал его к одной из скамеек, затем захлопнул люк и прошел к знакомым ему органам управления форта.
– Вы умеете управлять этим ужасом? – спросила Алюз Ифигения.
– Я участвовал в его создании.
Она задумчиво и даже смущенно поглядела на Герсена, затем повернулась к Францу Падербушу, который удостоил ее бессмысленной самодовольной ухмылкой.
Герсен задействовал один за другим все приводы форта. Ноги его послушно повиновались, и форт сразу же понесся на север.
– Куда мы направляемся? – спросила через некоторое время Алюз Ифигения.
– К космическому кораблю, куда же еще!
– Через Скар Сакау?
– Через. Или вокруг.
– Вы, должно быть, с ума сошли.
Эти слова обескуражили Герсена.
– С помощью форта нам удастся это сделать.
– Но ведь вам совершенно не знакомы тропы, которые туда ведут. Они труднопреодолимы и зачастую ведут в ловушки. Тадоскои будут бросать с высоких обрывов огромные камни. Ущелья кишат дназдами. Если вам удастся избежать всего этого, то не забывайте еще о глубоких провалах, скользких карнизах, снежных лавинах. У нас нет еды.
– Все, о чем вы говорите – правда. Но…
– Сверните на запад, к Карраю. Сион Трамбле окажет вам почетный прием и проведет на север в обход гор.
Герсену нечего было противопоставить столь веским доводам, и он, сделав вид, будто делает девушке немалое одолжение, развернул форт и спустился в долину.
Холмистая местность, по которой они продвигались, радовала глаз своими пейзажами. Горы Скар Сакау остались далеко позади и исчезли в сизой дымке. Весь теплый летний день форт несся на запад, мимо небольших ферм с каменными амбарами и каменными домиками с высокими крышами, мимо изредка попадавшихся селений. При виде форта глаза их жителей стекленели, ноги отнимались от ужаса. Все они ничем особо не выделялись, были светлокожими и темноволосыми, на женщинах были пышные юбки и тугие узорчатые корсажи, на мужчинах – непомерно раздутые шаровары до колен, яркие рубашки и украшенные вышивками жилеты. Время от времени на глаза попадались барские усадьбы в глубине парков или одиноко возвышающийся на крутом утесе феодальный замок. Некоторые из этих поместий и замков, казалось, постепенно превращались в руины.
– Тени прошлого, – пояснила Алюз Ифигения. – Наша страна – очень древняя. Она заполнена призраками.
Герсен, глянув мельком на Франца Падербуша, с удивлением обнаружил безмятежную улыбку на его лице. Вот точно такую же улыбку он несколько раз замечал на лице Зеумана Отуала – но ни общим характером лица, ни отдельными чертами он нисколько не был похож на Зеумана Отуала.
Зашло солнце, все вокруг погрузилось в сумерки. Герсен остановил форт на краю отдельно расположенного заливного луга. На ужин вполне сгодился рацион, предназначенный для экипажа форта. После ужина Падербуша заперли в кормовом отсеке.
Герсен и Алюз Ифигения вышли наружу и стали любоваться светлячками. Над головой у них ярко сверкали созвездия ночного небосклона Фамбера. К южной части неба звезд было неисчислимое множество, куда меньше их было в северной, где начиналось межгалактическое пространство. В расположенном поблизости леске запело какое-то ночное существо, теплый воздух был наполнен пряным запахом луговых трав. Герсен в конце концов набрался духу и взял руку девушки. Она даже не пошевельнулась, чтобы ее высвободить.
Несколько часов сидели они спиной к форту, молча глядя на мерцание светлячков в луговых травах. Только заунывный звон колокола из отдаленной деревни отмечал каждый час течения времени. Кончилось тем, что Герсен расстелил свой плащ, и они легли спать на мягкой траве.
На заре они снова двинулись на запад. Характер местности сильно изменился. Слегка холмистая равнина плавно перешла в предгорье с многочисленными долинами, поросшими лесом, еще дальше к западу начались настоящие горы на склонах которых высоко вверх тянулись деревья, очень напоминающие хвойные. Все реже стали попадаться деревни и хутора, а вскоре только замки в гордом одиночестве взирали с высоких утесов на долины и реки. Один раз бесшумно мчавшийся форт натолкнулся на группу вооруженных людей, устроивших пьяное шествие прямо посреди дороги. Одежда на них была сплошными лохмотьями, оружие составляли только луки и стрелы.
