Только я открыла рот, собираясь уверить, что тоже волновалась, как слова вдруг закончились. Заметив перемену в моем настроении, Лунара обернулась и тихо выругалась.

— Побудь пока в стороне, — приказал Кеорсен, и она поспешно отошла.

Я же крепче вцепилась в бокал, словно он был соломинкой, удерживающей меня на поверхности набирающего силу водоворота.

— «Разве это возможно?» — спросил я себя, едва увидев наследницу Маорелия, — громко произнес Леорен, подходя ближе. — Но теперь вижу, что глаза меня не подвели. Ох, моя дорогая, огорчен безмерно! Я все же так надеялся в ближайшее время увидеть вас гостьей моего центра!

Каждое слово падало к моим ногам будто ядовитыми змеями. Казалось, пошевелись я, и опасные твари тут же вцепятся в незащищенную платьем кожу.

— Доброй ночи, Леорен, — заговорил Кеорсен, переводя внимание на себя.

— Доброй, да, — согласился высший, вздыхая. — Но все же печальной… — Его взгляд снова метнулся ко мне. — И все-таки я должен был догадаться. Ведь не могла меня поразить простая человечка! Ох, порой Великий так жесток к нашим надеждам.

Я держалась изо всех сил, не позволяя себе поддаться страху. В памяти против воли всплыли картины центра репродукции, женщин в длинных серых рубахах, детей… Желудок предательски сжался.

Нет! Не сдаваться!

— У Великого на все свои причины, — выдавила я, стараясь говорить ровно.

— Ох, как это верно, но как печально! — снова вздохнул Леорен. Потом обменялся еще парой фраз с Кеорсеном и наконец откланялся.

Едва пугающий меня высший зашагал прочь, я осушила бокал до дна. Кеорсен без лишних слов забрал его у меня и передал возникшему темному. От предложенного полного отказался.

— Я не стану извиняться за тот визит в центр, если ты этого ждешь, — произнес он, глядя мне в глаза.

Я мотнула головой. Знала, сама природа высших не позволила бы Кеорсену поступить иначе. Но все же от страха перед Леореном и его центром, боюсь, мне никогда не избавиться. Однако уже совсем скоро пришлось спешно выкидывать тревожные мысли из головы и придать лицу спокойное выражение — очередной высший желал поздороваться.

Весь остаток ночи мне приходилось общаться с представителями двенадцати родов. Кто-то из демонов держался невозмутимо, кто-то — исподтишка или в открытую пытался задеть. Разумеется, высшим не давало покоя мое человеческое происхождение.

Через несколько часов я отвечала, едва вслушиваясь в вопросы. Уставший разум просто отказывался фокусироваться на одинаковых насмешках, холодных комментариях и надменности. Несколько раз я мысленно возблагодарила Кеорсена с Рейшаром, которые знали, что так будет, и неоднократно устраивали мне «пробные экзамены».

Первый, помню, я провалила. Да и второй тоже. Ладно, и третий.

Насмешки над моей человеческой сущностью, над рабским происхождением, презрение к моей матери, отчетливо звучавшие в каждом слове, — они вызывали во мне либо гнев, либо бессильные злые слезы.

Но только ни Кеорсен, ни Рейшар не позволяли мне сбегать в такие моменты — напротив, заставляли выслушивать ранящие сердце выпады снова и снова. Они были жесткими учителями. Порой даже жестокими. Но сейчас их уроки принесли плоды: я смогла пережить ядовитые разговоры и не показать своего к ним отношения.

Когда горизонт подернулся оранжево-алым, слуги открыли двери на балконы, защищенные заклинаниями от холода и ветра. И гости вышли встречать первый рассвет нового солнца.

Я стояла немного в стороне от основной толпы. Опершись ладонями на мраморные перила, я смотрела на медленно светлеющее небо и думала, какой будет моя жизнь. Сколько еще восходов мне отмерено? Новое солнце с каждым днем будет становиться все сильнее, отвоевывая у ночи заветные минуты. Смогу ли я подобно ему отвоевать то, чего так желаю? Право не только на жизнь, но и на нечто большее.

То, что еще совсем недавно было моей единственной целью, перестало казаться достаточным. Может, я становлюсь жадной? Или дело в пробудившейся демонической половине? Ответов не было, лишь крепнущее день ото дня стремление не просто выжить, а стать счастливой.

Я искоса взглянула на Кеорсена, стоящего неподалеку. Словно горизонт, разделяющий землю и небо, он отсек меня от большинства присутствующих. Дал возможность встретить новое солнце в спокойствии и гармонии. Он не спрашивал, хочу ли я этого, а понял сам.

«Останься со мной, Сати, — прозвучал в голове его голос. — Я прошу именно тебя. Не наследницу Рингвардаадов, не полудемоницу, способную разрушать магию, а тебя — мою маленькую смелую мышку».

Я хочу остаться. Сейчас, глядя на новое солнце, поднимающееся все выше над снежными шапками, я осознала это как никогда четко. Точнее, я всегда это знала. Просто боялась признаться. Даже самой себе.

Но только… имею ли я право? Несмотря на мой новый статус, высшие не примут меня. И особенно в качестве пары сильнейшему из них. Так смею ли я подставлять Кеорсена? А Лунару? Амарелию? Других высших из рода Артенсейров?

Нет. По крайней мере, пока не изменю представления двенадцати семей обо мне. Я хочу, чтобы они видели во мне не получеловечку — слабую, нуждающуюся в покровительстве сильного, — а одну из них. Ту, с кем бы им приходилось считаться. Пока не знаю как, но я найду способ добиться этого.

— Вот увидишь, — пообещала я новому солнцу.

Праздник закончился вместе с первым восходом нового солнца. Уставшая, я добрела до покоев, скинула красивое платье прямо на пол и рухнула на кровать.

Белоснежные простыни дарили коже прохладу, одеяло мягко придавливало сверху, даря ощущение приятной тяжести. Голова утопала в подушках, от которых едва ощутимо пахло лавандой…

Новая кровать была большой и удобной, но только в мыслях я снова и снова возвращалась к другой — маленькой, жестковатой. Той, на которой меня обнимал Кеорсен. Я хотела чувствовать его тяжесть, а не одеяла, вдыхать его запах вместо лавандового, скользить руками по его телу, а не пустым простыням… И от этих фантазий становилось жарко.

Я ворочалась, искала удобную позу, но никак не находила. Вымотавшись окончательно, я просто обняла одну из подушек, прижала к себе и наконец заснула.

Проснулась я ближе к обеду. Вставать не хотелось. Выходить из покоев и снова встречаться с напыщенными высшими — тем более. Однако я нашла в себе силы сначала сесть, а потом и выскользнуть из постели.

Босиком, на цыпочках я пробежала до окна, рывком раздвинула шторы и впустила в комнату солнечный свет. Сладко потянулась в его лучах и обернулась, услышав стук в дверь.

В спальню с поклоном вошла высокая, худая как жердь темная демоница.

— С пробуждением, махра, — почтительно произнесла она.

Я оглядела вошедшую. Отметила ее короткие, явно подпиленные рожки, заплетенные в косу черные волосы. Строгое серо-синее платье и выглядывающие из-за спины сгибы крыльев.

— Благодарю. А вы?..

— Грамедея, — поспешила представиться она. — Ваша камеристка. И прошу вас, махра, обращайтесь ко мне на «ты».

Камеристка? У меня?!

Кажется, Кеорсен вскользь упоминал о подобном. Тогда я не придала значения услышанному, теперь же изо всех сил старалась не дать удивлению стать заметным.

— Вы определились с нарядом, махра? — вновь подала голос темная, не дождавшись ответной реплики.

Я нахмурилась, и демоница поспешила добавить:

— Первая совместная трапеза после Зимней ночи с представителями всех родов. Согласно традициям, это должно укрепить отношения между семьями. Ни один высший не может покинуть замок до окончания обеда.

— Разумеется. — Я кивнула, вспоминая. — Насчет наряда… — на секунду задумалась.

Еще в лесном домике Тина сняла с меня мерки, по которым Маорелий заказал платье на праздник зимней ночи и новый гардероб, достойный его наследницы. Но только утром я была настолько уставшая, что даже не заглянула в него.

— Платье в пол, дорогое, но без излишеств. Цветов рода, — сухо перечислила я.