Наконец с тяжелым вздохом выпрямился сначала Кеорсен, а за ним и Рейшар. Оба скользнули почти одинаково безразличными взглядами по низкому столику, уставленному тарелками с едой и высокими бокалами с горячим вином.

— Знаешь, а твой папаша даже еще больший жук, чем я думал, — устало заметил Рей, без особого рвения стягивая с блюда кусок мясного пирога. — Ты ведь догадалась, что это он сделал Торрелу привязку на купол?

Я кивнула.

— А то, что он рассказал Совету и о твоих слабостях, и о лесном доме, и о Тине?

Вздохнув, я снова кивнула.

— Разлучать истинную пару лично старик побоялся, а вот попробовать это сделать чужими руками духу у него хватило, — все так же устало произнес Рей.

На этот раз я не нашла в себе сил даже на кивок. Во рту появился привкус горечи, и, стараясь от него избавиться, я спешно глотнула вина. Закашлялась, ощутила, как пряная волна прокатилась по языку, обожгла небо и тяжело упала в желудок. Но странным образом дышать стало легче.

Маорелий никогда не видел во мне дочери — только носительницу крови, с чьими чувствами не обязательно считаться. Я знала это, смирилась. Но все же каждое новое напоминание об отцовском безразличии задевало, заставляло что-то внутри болезненно сжиматься. Уже не остро, но все еще ощутимо.

Там, в лесном доме, пусть всего на несколько недель, но я поверила, что была желанным ребенком и что у нас с Маорелием может получиться стать друг для друга семьей. Теперь же приходилось расплачиваться за каждую иллюзию, в которую по собственной наивности я поверила.

— И все равно я не понимаю, — произнесла, справившись с эмоциями. — Почему Маорелий так противился моему желанию быть с Кеорсеном? Разве такие отношения не делают чести роду Рингвардаадов?

— И да и нет, — пожал плечами Рейшар. — Мимолетные интрижки не имеют значения. А в глазах твоего отца интерес Кеорсена был именно таким. К тому же глава рода и наследница рода не могут быть вместе, ведь каждый должен принять избранника в свой дом. То есть в вашем случае, учитывая место Артенсейров в иерархии высших, сменить дом пришлось бы тебе, а значит, род Рингвардаадов остался бы без наследника. И Маорелия это, разумеется, не устраивало. А потом… — Он на секунду замолчал, не сводя с меня внимательного взгляда. — А потом стало известно, что скоро у него родится чистокровный ребенок, и в старике взыграла гордость. Не смеет его истинный наследник оказаться ниже полукровки.

— Что? — Мое дыхание снова сбилось. — У Маорелия будет ребенок? От кого?

Больше ложных иллюзий я не питала — стоит родиться чистокровному наследнику, и необходимость во мне исчезнет. И тогда дом Рингвардаадов постарается избавиться от пятна на истории рода.

— Ни за что не угадаешь, — довольно улыбнулся Рейшар. В отличие от меня его открывающиеся подробности приводили в восторг. — Майрея Вирсейр, жена Лердена и твоя несостоявшаяся свекровь!

Я моргнула, не в силах поверить в услышанное.

— Мы сами поначалу опешили, — продолжал светиться, точно полуденное солнце, Моргран. — Но все действительно так! Майрея, как оказалось, не простила мужу интрижку с Дариной. А необходимость признать Торрела сыном перед двенадцатью родами окончательно настроила ее против Лердена. Надо отдать Майрее должное — она долго вынашивала план мести. Думаю, именно с ее подачи начались их отношения с Маорелием. Негласное противостояние, которое шло между твоим отцом и Лерденом, отсутствие у Маорелия детей и постоянной партнерши — для планов Майреи он стал идеальным кандидатом. Да, твое появление выбило ее из колеи, но, думаю, она быстро просчитала варианты и поняла: чистокровного наследника Маорелий желает видеть продолжателем рода гора-а-аздо больше, чем полукровку.

— Со временем старший сын Майреи возглавил бы род Вирсейров, а младший — Рингвардаадов, — заключил Кеорсен. — И только твое существование омрачало сладость мести.

— Каким образом? Ведь я ничем не угрожаю статусу ее ребенка. Стоит ему родиться, как наследником рода Маорелий признает его.

— Дело не в наследовании. Дело в Торреле: брак с тобой помог бы ему подняться по иерархии родов, а Майрею это не устраивало. Ненависть к собственному мужу и пасынку давно ослепила ее. Она пошла бы на что угодно, лишь бы не позволить возвыситься ни одному из них. Единственное, чего Майрея делать не смела, — вредить Торрелу. Ее сдерживала принесенная Лердену клятва. Но вот избавиться от невесты и тем самым не дать Торрелу перейти в вышестоящий род Майрея могла. Что и попыталась сделать.

— Выходит, это она устроила покушение в ущелье? — Демоны кивнули. — Ее накажут?

— С этим сложнее. — Рейшар вздохнул. — Каждая беременность высших — чудо, и вредить демонице в положении никто не вправе.

— Она больше не посмеет вмешаться, — произнес Кеорсен. — Мы с ней поговорили. — Рейшар громко фыркнул, явно оценив выбранное другом слово. — И Майрея поняла, что если хочет жить после рождения ребенка, то ей лучше даже не смотреть в твою сторону. К тому же ее месть скоро свершится: Торрел унижен, за собственную честь она отомстит рождением наследника другому дому.

— То есть Маорелий получит чистокровного отпрыска?

— Да. На мой взгляд, это даже хорошо. — Кеорсен пожал плечами.

Я нахмурилась, не понимая причин для одобрения, и Рей, заметив это, пояснил:

— Наследница Рингвардаадов не сможет перейти в род Артенсейров. А вот демоница Рингвардаад — запросто. Кое-кто эгоистично и жадно преследует собственные интересы.

Повернувшись, я встретила внимательный взгляд серебряных глаз. Кеорсен ждал моей реакции. Возможно, расспросов или даже возмущения, что не спросил моего на то желания. Но недовольства не было. Кеорсен понимал мои желания гораздо лучше, чем я сама. Он предугадывал их. И сейчас снова давал мне то, о чем я втайне мечтала, но не осмеливалась попросить.

Улыбнувшись, я едва заметно кивнула и вернулась к основной теме.

— А желтый турмалин, найденный у низшего? Откуда он у нее? И кто выжег тому низшему память? Разве Майрея настолько сильна?

— Не настолько, — качнул головой Кеорсен. — Кто ей в этом помог, нам еще предстоит узнать.

Я вздохнула и вновь пригубила вина. Теперь уже без спешки, наслаждаясь пряным вкусом и ароматом.

— И почему этот мир так ненавидит полукровок? — спросила тихо, больше саму себя, чем кого-то из демонов. Но неожиданно услышала:

— Страх часто провоцирует ненависть.

Вскинув взгляд, я уставилась на замолчавшего Рейшара.

— Что ты сказал? — обманчиво спокойно произнес Кеорсен.

— Просто мысли, — попытался увильнуть Моргран, но ему не позволили этого сделать.

— Если ты знаешь что-то, чего не знаем мы, сейчас самое время поделиться.

Рейшар молчал долго. Не сводил с Кеорсена хмурого взгляда и будто никак не мог решиться ответить.

— Ты же понимаешь, что некоторые тайны открыть я не в силах.

— Запечатанные кровью рода? — уточнил Кеорсен и недовольно рыкнул, получив кивок в ответ.

— Рей, — я в беспокойстве посмотрела на сидящего в кресле высшего, — что за тайны? Ты… твоя семья знает, почему Совет приказал вам истреблять полукровок?

— Именно, девочка. — Улыбка, коснувшаяся губ Рейшара, вышла очень печальной.

На секунду дыхание перехватило. Он знал… Все это время знал, почему подобных мне уничтожают, почему нас ненавидят, почему запрещено любить неугодных, почему… Так много «почему» и ни одного ответа. А ведь они были! Все это время были в голове Рейшара! Он понимал происходящее гораздо лучше меня и Кеорсена, но продолжал молчать.

В душе поднялась волна возмущения. Даже помня упомянутую демонами клятву, запечатанную кровью рода, я не могла подавить негодование.

— За что нас ненавидят? — Мой голос прозвучал сухо, словно треск веток на зимнем ветру.

— Сати, пойми, я не могу нарушить…

— Ответь, — перебила я, не сводя с Рейшара требовательного взгляда.

Демон вздрогнул. Губы его искривились, точно пытаясь удержать готовые сорваться слова. И я повторила: