Подземный, или, вернее подлунный, толчок вдруг покачнул мир. Далекий отголосок удара, заставившего содрогнуться всю Черную Луну. Взметнулась антрацитовая пыль, Инкарнаторы схватились друг за друга, чтобы не упасть. По стенам и потолку зала со страшным хрустом побежали длинные трещины.

— Что происходит, астра фатида? — прорычала Ракша, оглядываясь.

— Похоже на применение тектонического оружия!

Эфемер Сумрака, вместо того, чтобы давать ответы, потух и исчез. Но и без него было ясно — раз в дело пошли такие силы, с Первым Легионом действительно происходит что-то неладное!

— Льдинка! Ты можешь открыть дорогу в Атриум Тьмы? — быстро спросил Эфир.

— Я… попробую, — кивнула девушка.

Льдинка сама не знала, как у нее получалась создавать “Дорогу Сна”, пространство, наполненное светящимся туманом, источником которого была она сама. Как призрак настоящего мира, Дорога Сна состояла из мягких жемчужных клубов, за их пределами угадывались ориентиры, к которым она прокладывала путь. Раньше она думала, желала, мечтала, чтобы попасть в нужное место, сейчас все было иначе. В тумане появился мощный ориентир — как пылающее солнце, скрытое редкими тучами, сквозь которые все равно пробивался его яростный блеск.

Стеллар. Ядро.

Она чувствовала и видела связи с ним, исходящие от каждого Инкарнатора. У самой Льдинки эта связь была яркой путеводной нитью, по которой она и шла, прокладывая туманную дорогу. Инки послушно шагали следом, погруженные в грезы наяву, цепочка молчаливых темных силуэтов.

Еще один толчок! И еще — всего она насчитала три, чувствительных даже в этом странном мире, и после каждого где-то за пределами видимости как будто поднималось невидимое, но совершенно ощутимое зарево. Происходило что-то очень нехорошее, Льдинка подсознательно чувствовала это — и торопилась, как могла. Яркость и свет впереди усилились, обрели резкость, она ощутила вспышки, уколы, чужое присутствие — и поняла, что они на месте.

Там, куда они вышли, царил алый туман, перемежаемый яркими вспышками и громовыми раскатами. Там шла безумная, жуткая битва! Льдинка могла с чистой совестью назвать себя ветераном, но она никогда не видела ничего подобного прежде. В глаза сразу бросилось Ядро Стеллара, сияющее золотом и лазурью. Оно парило в воздухе над разрушенной конструкцией и было уже наполовину покрыто вязкими черными потеками.

Тьма!

Ксеноцит был здесь везде — он тягучей капелью летел сверху, стекал целыми потоками по стенам огромнейшего зала, разливался внизу черным шевелящимся прибоем. К ужасу Льдинки, она увидела, что Инки Первого Легиона — ее братья и сестры по оружию, сражаются на полузатопленных черной субстанцией развалинах, пытаясь сдержать напор существ, рождающихся из самой Тьмы. И как же мало их осталось — она искала, но не находила взглядом ни Знамени Кастора, ни светящейся ауры Грэя…

Где они?! Неужели все погибли?!

Но Ядро было здесь, совсем близко. Запятнанное жадной Тьмой, но еще — живое! При его виде внутри Льдинки как будто зажглось второе солнце, стало нестерпимо жарко и одновременно холодно, она задрожала, как в порыве любовной страсти — и поняла, что Сумрак был прав.

Это — ее Сердце.

Жемчужный туман расчистил большой овал, внутри которого высадился их отряд. Он заставлял Тьму и созданных ей Тварей распадаться клочьями серого то ли дыма, то ли пепла. Льдинка погнала его волны вперед — она уже умела это делать, нужно было просто очень захотеть, и место возле Ядра начало очищаться, открывая множество мертвых тел в знакомых “Хищниках”. Выйдя из грез, Инки открыли огонь, Ракша и Голди погнали Инкарнаторов вперед, пытаясь пробиться к Стеллару и обороняющимся товарищам.

Для противника их появление поначалу выглядело абсолютной неожиданностью, Тьма испуганно расступалась, но буквально через минуту Льдинка ощутила ледяное касание чужой воли и мощное, очень мощное сопротивление!

Серый туман замер, остановился, его не пускало дальше! Она пыталась, пыталась изо всех сил, но не могла — ее мир, сила ее мыслеобразов скрестились с чужой волей и от этого слияния Льдинке стало дурно. Она увидела огромную черную волну со знакомой фигурой на гребне — Доспех, Вердикт, Десница… Там стояло нечто, ужасно напоминающее Грэя в экипировке гранд-легата, но целиком состоящее из Тьмы. Оно было средоточием, источником ледяной мощи, и Льдинка поняла, что в одиночку не выдержит этого противостояния.

Она испугалась. Здесь был нужен Ожог, у которого всегда имелся запасной план, но Ожога не было… а она не знала, как бороться с этим монстром. Он давил, он был сильнее!

— Что случилось, Льдинка? — крикнула Ярость, видя, как она спотыкается, замедляет ход. Остальные Инки тоже почувствовали неладное, Льдинку мгновенно взяли в защитное кольцо.

— Сердце… Ядро… Мне нужно туда… к нему… — пролепетала Льдинка, — Быстрее, пожалуйста!

Ее подхватили, понесли. Вражеский напор рос с каждой секундой. То, что с ней боролось, тоже почувствовало Льдинку, оно ее ненавидело и боялось, хотело сожрать, уничтожить, поглотить. Было в этом что-то иррационально кошмарное, словно проснулась древняя ненависть. И, как ни странно, именно она придала Льдинке сил — до хруста сжав зубы, она упорно гнала жемчужный туман вперед, пока его граница не пересекла странные обломки под Ядром. Тьму атаковали теперь с двух сторон: те Инки, что держались наверху, с удвоенным напором ударили навстречу. Она вдруг поняла, что они почти дошли, Стеллар близко, наверху, туман уже очищает его золотую поверхность, а само Ядро медленно плывет к ней.

Еще совсем немного…

Черное цунами ударило быстрее. Льдинка закричала от боли, ощущая, что больше не может выдерживать напор. Жемчужный туман лопнул, взорвался, в бреши ворвались чернильные, на глазах обретающие плоть фигуры, копирующие Инков в древних Доспехах. Бойцы Ракши и Голди встретили их, перемешались в самоубийственной схватке, но двойников было больше, а самое главное — их вел тот жутковатый гигант из Тьмы, что изображал Прометея. Он уменьшился до обычных размеров, но это никак не помогло Инкарнаторам, защищающим Льдинку — окруженный ореолом азурических молний, стремительный и пластичный, лже-Прометей оказался абсолютно смертоносен. Каждый выпад копья, отточенный и резкий, нес чью-то смерть, и даже лучшие Воины Первого Легиона были бессильны перед этим монстром. Льдинка увидела, как азурическая молния вздернула в воздух корчащегося Эфира, встречный удар отшвырнул атакующий вингер Голди, а Ракша, могучая и непобедимая Мать Волков, чье алое Око только что сверкало в гуще драки, стоит на коленях, насквозь пронзенная копьем. Темный Прометей вырвал его, и Тьма брызнула во все стороны. Он прорвался через кольцо Инков, он был уже близко, между ним и Льдинкой не оставалось никого!

Девушка сжалась, видя, как покрытое потеками Тьмы копье летит к ней. Она не успевала ни уйти, ни заслонится. Длинное, длинное мгновение, в котором промелькнуло Ядро, лица Ожога и Ярости и…

Ярость! Она приняла удар, в самоубийственном броске закрыв Льдинку собственным телом. Выпад был так силен, что подругу отбросило за пределы видимости, ее оружие, огромный клинок с кольцами на обухе, изделие Ожога на Мире-Кольце, отлетел под ноги Льдинки, сломанный, покрытый пузырящимся ксеноцитом…

— Где ты, Ожог? Где ты, астра фатида, когда больше всего мне нужен?!

И словно отзываясь, воздух взорвался серым вихрем! Мелькающая, неуловимая тень, появившись ниоткуда, на огромной скорости врезалась в Прометея, превратилась в бурлящий клубок нечто, состоящий из А-энергии, теней и кипящей Тьмы. Внутри словно бесновался сошедший с ума зверь, сцепившейся в лютой схватке с чем-то бесконечно меняющимся, а затем жуткий комок взорвался тысячью черных капель! От темного эфемера остались только жалкие клочья Тьмы, пытавшиеся отползти подальше. Изнутри выскользнула неуловимая, очень быстрая тень, от которой отделялись другие живые тени — и они мгновенно смяли, смели со своего пути остальных черных двойников. Льдинке сразу стало легче — близкое средоточие чужой силы пропало, больше не сжимало ее ледяными когтями. Но до победы было далеко — вражеская мощь, вражеская воля никуда не делась, она была единым целым во всей массе этой черной гадости, они просто отсекли одно из тянущихся щупалец…