Черный космос и скользящие в нем размытые тени, звезды и туманности, вереница планет, землеподобных и не очень, разрушенная астроинженерная конструкция вокруг ослепительного диска аккреции…

Страшные картины, нечеловеческие и чуждые. Они шептали, говорили, кричали на разные голоса, и многие Инкарнаторы, не выдерживая ментального напора, пытались отключиться, не слышать и не видеть, но это было невозможно.

От Ядра протянулись огненные линии, создавая огромный азурический контур. Он повторял очертания прежнего разрушенного сердца и пульсировал, испуская новые и новые отростки. Стремительно разрастаясь, они уходили все дальше, и я вдруг понял, что все мы присутствуем при рождении нового Узора, которым будет управляться Черная Луна. И еще я осознал, что ни один из Инков, включая меня, не переживет этого процесса — потому что Ядро, меняя Узор, безжалостно вырвет онтоприоны из наших душ.

— Ты кто такой? — нарушила тишину Голди.

— Я — послание тех, кого уже нет, — сказал призрак, — Ваших старых друзей и соратников. Разве ты не узнаешь меня, Дана? А ты, Карл?

Он обращался к Ракше и Эфиру. А затем неожиданно повернулся к Льдинке и склонил голову:

— И ты здесь, ты нашла это место. Не ожидал, но это даже к лучшему. Что ж, вы вернулись. Я рад, что смог вас дождаться, друзья.

— Ты… эфемер! — уверенно произнес Эфир, — Эфемер Сумрака!

Льдинка никогда не видела Сумрака и немного слышала о нем. Легендарный создатель Умбры считался персоной таинственной даже по меркам старых Инков. Данных в Архиве Стеллара по нему практически не имелось — тем загадочнее, почему Сумрак узнал ее?!

— Совершенно верно. Один из нескольких, созданным им перед… смертью, — ответил эфемер.

— И ты расскажешь нам, что тут произошло? — настороженно спросила Ракша, — Что это за место? Зачем все эти саркофаги и почему в них — Тьма?

— Это место, где все кончилось и все началось. Но сначала вы. Я вижу среди вас и носителей Умбры и Инкарнаторов Стеллара. Означает ли это, что Прометей снова собрал и привел с Земли весь Первый Легион?

— Да, означает. Мы — всего лишь передовой отряд!

— И… Ядро Стеллара тоже здесь? — задал еще один вопрос призрак.

— Эта секретная информация, — холодно ответила Ракша, — Теперь говори ты. Каково твое назначение?

— Предупредить. Рассказать правду. Меня создал Сумрак как страховку, живое послание, которое должно активироваться, если кто-то из Инкарнаторов вернется на Черную Луну. Я был не единственным, но, возможно, остался последним, если вы не наткнулись на подобное послание раньше.

— Мы видели твои следы в старых форпостах, но не нашли ничего больше, — нахмурилась Ракша.

— Значит, они уничтожены. Где сейчас Прометей?

— Слишком много вопросов, эфемер. Зачем тебе знать?

— Я спрашиваю, потому что хочу предупредить. Всех вас и особенно — его. Если вы принесли сюда Ядро, вам угрожает страшная опасность.

— Что? Какая? Объясни подробнее! — потребовала Мать Волков.

— Я не знаю, что конкретно вам известно. Чертова система Стеллара ограничивает доступ к информации, — с явной иронией заметил призрак Сумрака, — Поэтому придется начать издалека. Некоторые из вас знали меня еще на Земле. Я был одним из первых Инкарнаторов и непосредственным руководителем ряда очень важных проектов, которые разрабатывались еще до Импакта. Вам их названия вряд ли что-то скажут, но в основе лежало изучение природы онтоприонов и сетевой структуры, образованной Стелларом…

— Проект «Аврора»? — вдруг спросила Ракша, — Мы знаем о нем. Мы нашли абсолют-реактор, вырабатывающий брахму для «Авроры»…

— Совершенно верно. Аврора. Проект, названный именем моей дочери, — кивнул Сумрак, — Вернее, она получила имя по нему; настолько одержим наукой я был тогда. Да, проект «Аврора». Если вы добрались до него, то, наверное, поняли, что из себя представляет Тьма.

Эфир отрицательно покачал головой:

— Те, кто понял, умерли быстро, Сумрак.

— Это так просто. Я изучал ксеноцит, потому что Тьма — полный аналог онтоприона, лишенный ключевых недостатков системы Стеллара. В основе всего — брахма-частицы, живая материя. Практически то же самое мы разрабатывали в проекте «Аврора». Шард все придумал задолго до нас, что вполне объяснимо: к одной и той же вершине ведет множество путей. Моя Умбра — это и есть Аврора, где кровь Шарда используется как базовый материал. Имей я под рукой побольше чистой брахмы, Тьма не понадобилась бы вообще. Это решение было вынужденным.

— И очень дорого нам стоило, — процедил Эфир, — Если бы ты знал, сколько…

— Представляю: те, кто стоял за системой Стеллара никогда бы не отдали контроль по доброй воле, — ответил Сумрак, — Однако я здесь не для того, чтобы выслушивать: я должен передать главную информацию. Вы готовы слушать дальше?

— Продолжай, — кивнула Ракша.

— Не будем вдаваться в подробности, это займет очень много времени и вряд ли соответствует вашему уровню доступа. Перейду к главному. Моя группа — я, Аврора и Хронист, который на самом деле был Прометеем, с самого начала искала Атриум Тьмы. Мы хотели добраться до управляющего ядра Черной Луны.

— Можешь объяснить, зачем вы его искали? — спросила Голди.

— Изучение матрицы эффекторов, связи их симуляционных протоколов и алгоритмов Шарда в единую азур-сетевую структуру — то, что вкратце называется Узором, дало нам понять, что первородная Тьма, Прима, сама по себе является самоорганизующейся массой, способной адаптивно реагировать на угрозы, но при этом подчиненной единым алгоритмам. Это чем-то похоже на систему Стеллара, верно? Сопротивление Ши на Черной Луне выглядело хаотичным, но также несло элементы организации, эффекторы появлялись из глубин как ответ на наше продвижение. Что-то рождало их там, и чтобы покончить со всем этим, требовалось найти и обезвредить управляющее ядро. Моя команда первой сделала это. Мы пробились сквозь Спиральные Коридоры, нашли Атриум Тьмы и обнаружили внутри разбитое Сердце, но не мертвое, а тяжело раненое.

— Сердце?

— Управляющий центр Черной Луны, аналог Ядра Стеллара, — терпеливо объяснил Сумрак, — Звездный Выстрел и атака камикадзе Звездного Флота почти уничтожили его. Ключевое — почти. Большинство функций было нарушено, этим объясняется отсутствие управления, однако поврежденное Сердце истекало Примой, которая, в свою очередь активно пыталась восстановить структуру Сердца и проецировать Узор. Таков защитный алгоритм Черной Луны. Крайне опасная ситуация, хотя регенерация длилась сотни лет и явно была далека от завершения. Мы это увидели, мы это осознали, но слишком поздно — Тьма завела нас в ловушку. Мы попытались добить Ядро, но в процессе оказались окружены. Тьмы было очень много. Я успел уйти. Аврора погибла. А Прометей… Возможно, вам это неизвестно, но он всегда владел страшной способностью пожирания душ. В общем-то, это и было нашим секретным оружием. Когда Прометей активировал свой Дар, началось массовое, неконтролируемое поглощение всех А-сущностей. В тот момент его окружала Прима, первородная Тьма, онтологическая энергоинформационная структура, созданная Шардом и пронизанная его алгоритмами, природу которых мы так и не разгадали. Дар уничтожал ее материальное воплощение, но поглощал А-структуру и Узор Шарда, все то, что ранее составляло Ядро Черной Луны. И она, конечно, тоже боролась за существование. Столкновение получилось таким мощным, что вышло из-под контроля. Начался Прорыв невиданный мощи, распространившийся на всю Черную Луну и почти уничтоживший Первый Легион…

Льдинка вздрогнула. Этого она не знала! И все остальные Инкарнаторы — тоже. Значит, столкновение Прометея и Тьмы породило тот гибельный Прорыв? Это не меняло дело, однако события представали под другим углом…

— Я вернулся и нашел Прометея после того, как все закончилось. Помог восстановить носитель. И вот тут началось самое интересное… На Земле когда-то была пословица, хорошо отражающая суть произошедшего… “Убийца дракона сам становится драконом”, кажется, так?