Комментируют врачи В. и А. Перовские: «Переживания подобного рода, потрясшие автора письма, встречаются чаще, чем принято думать. Они нашли воплощение и в сказочных образах Снежной королевы, Спящей красавицы. Принц поцелуем возвращает холодную, недоступную красоту из ледяного гроба. Можно предположить, что студента, увидевшего в анатомичке труп прекрасной девушки, восхитило в ней как раз отсутствие чувственности, и это разительно контрастировало с живой, эмоционально теплой подругой. С детских лет формируется это раздвоение сексуального влечения: чувственное начало обращено к живому, конкретному человеку, а романтическое увлечение направлено на идеальную, холодную фигуру».
Извращение по способу
Сиамские близнецы: садизм и мазохизм
«Вдруг в глазах моих совершилось невероятное дело: отец внезапно поднял хлыст, которым сбивал пыль с полы своего сюртука, — послышался резкий удар по этой обнаженной до локтя руке. Я едва удержался, чтобы не вскрикнуть, а Зинаида вздрогнула, молча посмотрела на моего отца и, медленно поднеся свою руку к губам, поцеловала покрасневший на ней рубец. Отец швырнул в сторону хлыст и, торопливо взбежав на ступеньки крылечка, ворвался в дом. Зинаида обернулась — и, протянув руки, закинув голову, тоже отошла от окна».
Среди различных сексуальных отклонений особую роль играют два противоположных по форме, но очень близких по сути явления: садизм и мазохизм, которые иногда объединяют одним термином «садомазохизм». Садизм подразумевает получение сексуального удовлетворения при причинении страданий партнеру. Мазохизм — достижение полового удовлетворения лицом, подвергающимся унижениям, истязаниям со стороны сексуального партнера. Термины «садизм» и «мазохизм» связаны с именами писателей: француза маркиза Донасьена Альфонса Франсуа де Сада и австрийца Леопольда Захер-Мазоха.
Мучения, причиняемые садистом своей жертве, могут быть как психологического (издевательства, оскорбления, насмешки), так и физического характера. В последнем случае обычно причиняются болевые раздражения, от легких (щипков, укусов, царапания) до тяжких телесных повреждений и даже «сладострастных» убийств. Мучения причиняются половому партнеру либо до, либо во время полового акта. Оргазм у садиста обычно наступает только при виде страданий, испытываемых жертвой. Садистские наклонности могут ограничиваться лишь сексуальными фантазиями подобного содержания, особенно — у робких, застенчивых, не уверенных в своих силах людей. Садистические тенденции более свойственны мужчинам. У гетеросексуальных женщин они встречаются редко, однако у активных гомосексуалисток элементы садистических отношений довольно часты. Мазохизм, напротив, более свойственен женщинам. Это, по-видимому, связано с закрепившейся поведенческой программой сексуальной отдачи, подчинения мужчине. В таких случаях на передний план мазохистических переживаний выступает чувство беспомощности, покорности, неспособности к сопротивлению.
Возникать и развиваться садистические наклонности могут по разным причинам. В одних случаях в основе лежит закрепление условно-рефлекторных связей, в других — играет роль либо механизм растормаживания древнего инстинкта сексуальной агрессии с чувством торжества над побежденным, либо, напротив, чувство собственной неполноценности, компенсируемое в садистических актах.
Явления садизма и мазохизма очень часто сочетаются у одного лица, проявляясь как в сексуальных фантазиях, так и в реальных интимных отношениях, о чем писал еще З. Фрейд: «Самая разительная особенность в этой перверсии заключается в том, что пассивные и активные ее формы всегда совместно встречаются у одного и того же лица. Кто получает удовольствия, причиняя другим боль в половом отношении, тот также способен испытывать наслаждение от боли, которая причиняется ему. Садист всегда одновременно и мазохист, хотя активная и пассивная стороны его перверсии у него могут быть выражены сильнее и представлять преобладающую сексуальную деятельность».
Вильгельм Райх в книге «Функция оргазма» указывал на еще одну схожесть садизма и мазохизма: «В отношении садиста к объекту его наклонностей есть фактор, который роднит его действия с мазохистскими проявлениями, — это абсолютная зависимость от объекта. Но если зависимость мазохиста удивления не вызывает, то садист, наоборот, кажется настолько сильным и властным, что невозможно представить его в зависимости от более слабого человека, над которым он властвует. Однако это так. Садист отчаянно нуждается в человеке, над которым издевается, так как собственное ощущение силы и власти основано на том, что он кем-то безраздельно владеет. Зависимость эта, часто даже не осознаваемая, наиболее ярко проявляется в любви».
Сам маркиз де Сад в Марселе испытывал действие плетки с крючками не только на несчастных проститутках, но и на себе самом. По его требованию девицы периодически избивали его до крови, временами он прерывал это занятие и сам становился мучителем, причем именно в такие моменты он испытывал особо яркие сексуальные переживания. Один из героев его романов говорил: «Никто ныне не сомневается в том, что удары бича чрезвычайно эффективны в оживлении силы желания, истощенного наслаждением».
Следует отметить, что садизм и мазохизм распространены гораздо шире, чем это принято считать, хотя и в достаточно мягких формах, не достигающих картин, описанных де Садом в его жутких романах. Широкую распространенность и устойчивость этим сексуальным отклонениям придает их наследственная предрасположенность, записанная в наших генах. Мужской садизм и женский мазохизм по своей сути явлются реализацией древних генетических программ, заложенных в человека многие тысячелетия назад и вышедших из-под контроля «Супер-Эго». Если же человек ведет себя в постели достаточно традиционно и мирно, это еще не зачит, что у него подобные программы отсутствуют. Возможно, что они лишь очень глубоко запрятаны в подсознании, или же у таких субъектов хорошо развиты функции социального контроля. Однако никто не может дать гарантии того, что в один прекрасный (а точнее — «ужасный») момент дракон садомазохизма не вырвется на свободу, сметая все на своем пути и разрушая других людей или свою собственную личность.
Некоторые ученые полагают, что столетия цивилизованной жизни облагородили природную сущность человека, приручили сидящего в нем «зверя», но на самом деле это не совсем так. Последние пятьдесят тысяч лет процесс так называемого движущего естестственного отбора сведен практически до минимума, он заменен на стабилизирующий, а это означает, что в биологическом плане мы мало чем отличаемся от кроманьонцев, живших в пещерах постледниковой эпохи. У нас те же рефлексы, те же влечения, те же инстинкты.
«Намордник» на подсознание набрасывается в течение первых лет жизни ребенка. Окрики «Нельзя!», «Что ты себе позволяешь?!», «Только посмей!», «Как не стыдно!» заставляют огрызающиеся инстинкты прятаться в тьму подсознания, но они не могут изменить генетические программы, совершенствовавшиеся миллионы лет, они лишь не дают им выйти наружу. Когда же человек в поисках наслаждения разрешает себе проявить садистические наклонности, он тем самым приоткрывает крышку сосуда, где томятся злобные джинны. Да, реализация древних биологических программ способна доставить субъекту невиданные им дотоле удовольствия, но, сбрасывая при этом покровы цивилизации, он автоматически теряет человеческие черты: гуманность, милосердие, гордость, совесть… Природа, как это всегда бывает, ничего не дает даром.
