Боже мой, Боже мой… — невольно застонал старик. — Какой позор, какой позор!.. Мое дитя, мое нежное, любимое дитя, с каким-то мужчиной. <… > Он опустил голову, не решаясь взглянуть на дочь, и ничего не ответил. Он видел только кисти ее рук на столе, милые, холеные, лениво играющие на белом поле скатерти, будто избалованные породистые борзые. Весь дрожа, он робко скользнул взглядом по ее тонким девичьим рукам, еще полудетским… давно ли эти руки каждый вечер обнимали его, когда она прощалась с ним перед сном… Он видел округлость ее девичьей груди, ровно дышавшей под новым свитером. «Раздетая валялась с чужим мужчиной, — терзался старик. — Он трогал ее, ласкал, наслаждался… моя плоть и кровь… мое дитя… о, негодяй!» Он громко застонал, сам того не замечая».

А вот реальная история, присланная в газету «Спид-инфо» от одной из ее читательниц. Мы приводим ее в сокращении, но и в таком виде она оставляет сильное впечатление и заставляет задуматься над понятиями «норма» и «извращение». «Мне было три года, когда умерла мама. Отец воспитывал меня один, мачехи не было. Пока я ходила в детсад, всю домашнюю работу (готовка, уборка, стирка) он делал сам, потом постепенно стал приучать к ней и меня, а к двенадцати годам я уже чувствовала себя «маленькой хозяйкой большого дома» и даже научилась шить и вязать, чего отец не умеет. Зато он великолепно плавает, лихо гоняет на лыжах и на велосипеде, к чему без особого труда приучил и меня. Так что мы уже давно вместе ходим в бассейн и на Волгу, совершаем совместные велосипедные и лыжные прогулки. Вместе посещаем театр и концерты, побывали во многих городах страны. Что — не верите? Времена, мол, не те? Те или не те, но я ничего не придумываю.

Окончила восьмилетку, музыкальное училище, поступила в университет… А день рождения у меня с отцом совпадает: я родилась в день его двадцатидвухлетия. Когда ему исполнилось 40, а мне 18, я училась на II курсе. Были гости — коллеги отца и мои однокурсники. Впервые в жизни я выпила шампанского. Когда гости разошлись, и мы с отцом вымыли посуду, он вдруг сказал с каким-то оттенком печали:

— Ну вот тебе и восемнадцать. Имеешь право замуж выходить…

Эти слова меня точно резанули по самому сердцу, но я промолчала. Разделась, легла. Он, как обычно, поцеловал меня, сказал «спокойной ночи» и пошел в свою комнату. Уснуть я не могла. Замуж? Как так замуж? Это значит что же — расстаться с отцом, который всю жизнь был для меня и папой, и мамой, и другом — да разве это мыслимо?

Не знаю — может быть, шампанское ударило в голову, но я вскочила с постели, ворвалась к нему в комнату, крикнула сквозь слезы:

— Не хочу я замуж! Никогда от тебя не уйду! — и принялась его целовать ото лба до пальцев ног, потом юркнула к нему под одеяло, прижалась всем телом, страстно обняла… он не устоял перед таким напором.

О, это была счастливейшая ночь во всей моей жизни! Он оказался неутомимым, его оргазмы следовали, после малых передышек, один за другим, а под утро я сама испытала это блаженство…

Вот уже три года продолжается наше счастье. Ни разу не было даже намека на ссору.

Сейчас ему 43, мне 21. Выглядит он молодо, и незнакомые спокойно принимают нас за супружескую пару. Перед знакомыми мы своих отношений не афишируем, но и не стараемся слишком уж тщательно их скрывать. Насколько могу судить, нас никто не осуждает.

Да, придется переехать в другой город, где нас не знают, оформить законный брак (обскакать дошлых законников как-нибудь сумеем), и пусть дети нас считают папой и мамой, да ведь оно и на самом деле так будет».

Обычно секс подразумевает очень интимное общение двух людей, нечто скрытое от посторонних глаз, отношения, при которых «третий — лишний». Однако в сексологии есть специальный термин — труализм, обозначающий сексуальные действия, в которых принимают участие несколько человек. Если в сексе участвуют более трех человек, причем каждый партнер может вступать в сексуальный контакт с любым партнером из группы, такой секс называют оргией. Между труализмом и оргией имеются промежуточные варианты: например, когда в сексуальных действиях принимают участие две пары, каждая из которых вступает в половой акт сама по себе, но может наблюдать, как это делают другие.

Групповой секс как бы возвращает людей к первоначальному варианту промискуитета и является биологическим атавизмом, и как все поведенческие атавизмы пробуждает в человеке темные подсознательные силы, которые, с одной стороны, могут давать очень сильные эмоциональные переживания, а с другой — провоцировать на возникновение столь же мощного чувства вины за нарушение социальных табу.

Особым видом группового секса является обмен партнерами в супружеских парах (такие люди называют себя свингерами). На Западе существуют специальные клубы для свингеров — туда приходят пары, уставшие от однообразия сексуальной жизни для того, чтобы испытать свежие ощущения. Если к сидящему за столиком мужчине или женщине прикоснулся другой посетитель, это означает, что с ним хотят заняться сексом, ответного касания достаточно для того, чтобы вновь образованная пара перешла от намерения к его исполнению. Спутники охваченных внезапной страстью секс-партнеров могут или заняться тем же, или наблюдать за этим действом, получая от этого своеобразное удовольствие. Однако смотреть на то, как твою женщину страстно обнимает и целует незнакомый мужчина — дело не для слабонервных, поэтому прежде, чем решиться на подобный эксперимент, следует хорошенько все взвесить и обдумать.

В Росии тоже появились клубы для свингеров — пока в столице, но со временем они проникают и в провинцию — сексуальная революция у нас пока еще на подъеме, да и со СПИДом мы пока отстаем от развитых стран. Правда, наши «официальные» клубы по обмену секс-партнерами отличаются более строгими правилами по сравнению с зарубежными: конечно, в частных клубах свои обычаи, а в публичных заниматься сексом не разрешено законом — это оскорбляет общественную нравственность. Поэтому распаленным эротическими шоу и полуодетыми гейшами посетителям российских «свинг-клубов» можно находить себе новых партнеров, раздеваться, целоваться, обниматься, заниматься петтингом, но… все остальное делать уже дома, на даче или на худой конец — на заднем сиденье своего автомобиля.

Американский сексолог Гери Келли под сексуальными домогательствами понимает «нежелательные сексуальные поползновения или попытки принуждения, которые могут иметь место в сфере производственных отношений или в учебных заведениях». Он относит к ним нежелательные сексуальные авансы, непристойные намеки, чувственные прикосновения, просьбы об оказании сексуальных услуг, различные формы психологического давления по месту работы или учебы. В США объектом сексуальных домогательств, по разным данным, становятся от 30 до 90 % женщин. Такой большой разброс связан, во-первых, с «размытостью» и неоднозначностью самого термина «сексуальные домогательства», а во-вторых, — с нежеланием многих женщин сообщать о подобных случаях. Тем не менее в США неуклонно растет число судебных исков по этому поводу. Американские юристы выделяют три основных области жизни, где число подобных случаев особенно велико: это производственные отношения, учебные заведения и армия.