– Как был голый…

– И стрелять начал. А мы испугались…

– И за ним выскочили…

– Зачем? – спросил Иванов. – Почему не спрятались в спальне? Куда начал стрелять?

Девочки пожали плечами.

– Понимаешь, он такой нам показался… Надежный. Вроде с ним не страшно. И в потолок стрелял. Для острастки.

– А потом?

– Потом бандиты убежали.

– Сколько их было?

Рита покачала головой и посмотрела на Милу.

– Мы не считали, – ответила та. – Страшно было. Хозяин квартиры где-то валяется, тот паренек веселый тоже… Второго мы вообще не видели…

– Того, что с компьютером?

– Ага. А потом они убежали.

– Кто?

– Бандиты. А за ними и остальные, те, кто в квартире был… Только мы уже не считали, мы Сенечку нашли… – При воспоминании о мертвом водителе девочки моментально «сдулись». Видимо, Семена Бортко в фирме действительно любили и про премии директор не врал для красного словца.

– А когда человек с корочками пришел?

– Ах, этот?… Да сразу же и пришел. Почти сразу же… Как хозяева убежали. – Рита покрутила пальцами. – Кажется, он по лестнице спустился.

– Да, – подхватила Мила. – С верхнего этажа.

– Точно сверху?

– Точно. И в квартиру пошел.

– А корочки он когда показал? – спросил Иванов. – До того, как в квартиру пошел, или после?

– Нет… – Рита задумалась. – Кажется, потом.

– Точно потом, – подтвердила Мила. – Он сначала возле нас постоял, Сенечку потрогал. Тут…

И она показала на шею.

– На себе не показывай, – буркнула Рита.

– Я в приметы не верю! – огрызнулась Мила. – А потом в квартиру пошел. А когда Борис Юрьевич приехал, тот выскочил. И документ показал. Я еще испугалась, что он стрелять станет.

– Кто? – не понял Алексей. – Борис Юрьевич?

– Да нет, тот, что в квартиру пришел… Ну…

– Вы его описать сможете?

– Высокий такой, в плаще. И еще лицо такое… – Рита что-то показала около подбородка. – Пистолет у него был.

– В общем, понятно. – Иванов сделал последнюю запись и сложил ноутбук. – С художниками поработаете. Сегодня же.

– Сегодня мы не можем, – запротестовали девочки. – Сегодня никак… Борис Юрьевич…

– Нет, нет, – подал голос директор, стоявший все это время в дверях. – Я же сказал, девочки, сегодня никаких вызовов. Считайте, что вы в отпуске. Два дня. Три. Сколько надо! Поедете с товарищем и там все ему расскажете. Или не ему… В общем, сегодня никакой работы. А если надо, то и завтра… Только бы…

Фразу «…они от нас отвязались» Борис Юрьевич Хвостов не стал произносить вслух.

Утро было тяжелым. Восьмидесятиградусная водка имела на редкость разрушительные свойства. В ушах шумело, руки противно мелко тряслись. В ответ на каждое неосторожное движение в голове с мерзким хрустом ломались стеклянные колкие сталактиты и рушились вниз, впиваясь острыми гранями в распухший, болезненный мозг.

– Мозг – это орган, совершенно нечувствительный к боли… – прошептал Сергей, разглядывая потолок. – Совершенно нечувствительный к боли…

Под боком завозилась Оля.

– В холодильнике должно быть пиво, – буркнула она, устраиваясь поудобней.

– Опохмеляться нехорошо, – прошептал Сергей. – Нехорошо…

– А лежать тут трупом и стонать – хорошо? Постесняйся, орел, на тебя смотрит женщина. Давай шуруй к холодильнику, лечись.

– Безжалостные женщины…

– Давай, давай. Вперед.

Она повернулась к Сергею спиной и принялась выталкивать его из кровати попкой.

– Безжалостные женщины…

Но вставать все равно пришлось. С трудом переставляя ноги, Столяров выбрался из спальни.

На кухне было пусто. Остатки вчерашнего не то позднего ужина, не то очень раннего завтрака скукожились на столе. Коварная водка притаилась в углу. Невыключенный телевизор почему-то показывал серые полосы.

– Фильм ужасов, не иначе, – решил Сергей и направился к холодильнику.

На нижней полочке действительно обнаружилось пиво. Какой-то номер «Невского».

Столяров решительно достал бутылку, поставил ее в центр стола, стараясь не глядеть на водку. Рядом положил открывашку. Осмотрел картину с разных сторон. Внутренний дизайнер неожиданно заявил о себе. Сергей понял, что если фотографировать картинку под определенным углом, то будет видна пустая водочная бутылка и полная пивная. Под снимком можно приписать вечный слоган: «Пиво без водки…» Если подредактировать стол, выкинуть к черту остатки еды и сделать акцент на этикетке, то вполне можно запродать агентству, которое занимается разработкой «Невского» бренда.

Столяров-дизайнер, готовый работать вне зависимости от общего состояния организма, тут же создал в воображении готовый плакат. К «Пиву без водки…» добавилась приписка «Настоящее качество». Бутылка слегка подретушировалась и покрылась капельками испарины. Открывашка получила на ручку круглый лейбл все того же «Невского».

– Чего сидим? – поинтересовался Михалыч, появляясь в дверях. – О, пиво…

– Тс-с-с… – Сергей приложил палец к губам.

– Чего? – прошептал Михалыч. – Плохо, что ли?

– У тебя фотоаппарата нет?

– Представляешь, всегда с собой ношу, а сейчас забыл! – Михалыч развел руками. – Вот такая незадача. Проснись! Какой, к черту, фотоаппарат? На кой он тебе?

– А прикинь, едешь ты по Садовому, а там плакат такой, через улицу. На плакате вот это. – Сергей показал на стол. – И надпись: «Пиво без водки…» Здорово?

Михалыч замолчал, видимо, представив себе эту картину.

– Ты знаешь, – наконец сказал он, – я всегда не любил рекламу и рекламщиков. Напридумывают всякой гадости, а ты потом гадай, какое пиво, почему без водки… А остальное что, с водкой?… Гадость.

– Вот! – Сергей щелкнул пальцами. – Вот именно, у клиента должно складываться ощущение, что все остальное пиво с водкой и, следовательно, гадость, а наше – без. И, значит, хорошее. При этом прямо никто других производителей не обвиняет. Хитро?

Михалыч внимательно посмотрел на Сергея и скривился.

– Мне б ваши проблемы, господин учитель. Мало наших геморроев, так еще теперь башка болит…

– Пить надо меньше, – выдал пошлость Сергей.

– Вот пока ты мне не начал своими рекламными штуками голову полоскать, она не болела. А сейчас болит. Так что, знаешь, я у тебя пиво конфискую. – И Михалыч решительно направился к бутылке.

– Эй! Куда?! – Сергей ухватился за холодное стекло.

– Не отдам…

– Куда не отдам, я первый ее нашел!

– Не отдам…

– Захватчик, агрессор, оккупант! Тебе плохо от него будет!

– Тогда пополам…

– Хорошо… – Стороны быстро пришли к консенсусу. – Тогда еще Грише надо.

– Оставим. – Михалыч решительно разлил пиво по стаканам и закупорил бутылку. – Кто рано встает, тому бог подает.

«Лечение» прошло успешно.

Внутренний Столяров-дизайнер безропотно отошел в глубь сознания Сергея и больше своими новаторскими идеями не тревожил. Пустая бутылка от водки оставалась пустой бутылкой, а не поводом для очередного креатива.

В голове медленно, но верно таяли ледяные сталактиты.

– Кажется, легчает.

Михалыч потыкал кнопками неработающего телевизора.

– Как будто и спать не ложились… А чего с ящиком?

– Без понятия, я когда пришел, он уже был такой. Может, случилось чего?

Михалыч подошел к окну, выглянул наружу.

– Для войны как-то слишком тихо.

– А думаешь, если начнется, то услышим?

– Ну, знаешь, если до Останкинской вышки докатится, то точно услышим. Будем считать, что это мелкие технические неполадки. Как ночь прошла?

– Хорошо. – Сергей отвел глаза. Он не знал, как Гриша отнесется к роману с его бывшей, но все-таки женой.

– Да ладно, если что, я с Гришкой утрясу. Да и вряд ли будут какие-то проблемы. Они разбежались уже черт знает когда.

Сергей что-то пробормотал.

На кухню, покачиваясь и сжимая ладонями голову, выполз Гриша.

– Ну, вот и он. – Михалыч удовлетворенно вылил оставшееся пиво в свободный стакан. – Лечись.