— Нет, жива. Пока.

«Значит, в коме!»

— Но сейчас не об этом. Желание отменить нельзя.

«Должна же быть какая-то лазейка! Хоть что-то!»

Я с надеждой взглянула на фею.

— А я могу загадать новое?

Дама громко рассмеялась.

— Два желания подряд? Не слишком ли много для тебя одной? Большинство не получают даже одного.

— Я об этом не просила, — заметила я. — И что теперь? Ничего поделать нельзя?

— Можно изменить желание. Переделать, так сказать.

— Как?

Я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и задержала дыхание, боясь спугнуть надежду.

— Ты сможешь вернуться домой, но при одном условии.

«Условия. Опять условия. Кто бы сомневался».

— Каком?

— Через десять дней в академии состоится новогодний бал.

— Здесь есть Новый год?

— Ну конечно. Летоисчисление и тут ведется. Так вот, ровно в полночь тебя должен поцеловать эльф. Сам, по собственному желанию.

— Просто поцеловать? — с сомнением переспросила я.

— Ну конечно, все должно быть прилично.

«Что-то здесь не так! Какой-то подвох. Все не может быть так просто».

— Это должен быть какой-то определенный эльф?

— Нет. Любой. Главное, чтобы он сам захотел тебя поцеловать. В полночь. У всех на глазах.

— И вы вернете меня домой? — продолжала допытываться я.

— Я всегда держу свое слово.

В этот момент в комнате раздался странный звук, очень похожий на...

Я дернулась, пытаясь найти взглядом источник шума.

— Это что — телефон?

Наверное, летающим драконам с всадниками на спине я так не удивилась, как этому звуку. Такому родному, привычному и до боли знакомому.

— Нет, это не телефон, — заявила Фея равнодушно.

Трень-брень.

«Кто бы ей еще верил!»

— Нет, точно телефон, — упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого шума. — Здесь есть мобильная связь!

Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик.

Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то.

Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое зеркальце. Оно-то и тренькало.

Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.

Совсем не это я ожидала сейчас увидеть.

— Это что?

Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.

— Образор.

— Чего? — переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей моё новое лицо. — Ой!

От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.

— Осторожнее! — предупредила Фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. — Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.

— Мой отец? — тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.

«И чего я её не послушала? Зачем полезла искать?»

— Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.

Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.

— И что эта штука делает?

У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.

— Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!

— Ты издеваешься? — прошипела я, с трудом сдерживаясь.

— Нет.

— И что я должна сказать?

— Поверь мне, твой отец все скажет сам, — хмыкнула дама, взбивая рукой начес. — Весьма своеобразный алар.

— Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.

— Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.

— А ты?

Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.

— Тут побуду, — присаживаясь напротив, заявила фея и закинула ногу на ногу. — Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.

«Даже не буду уточнять, какие у неё тут еще дела».

— Ладно, — пробормотала я, возвращаясь в кресло.

Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.

«Господи, спаси и помоги», — только и успела подумать я.

Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом на нем или в нём появилось чужое лицо.

Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.

Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.

Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвезти взгляд.

— Что так долго, Катриэль? — недовольно произнёс элв.

Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.

— Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, — пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца.

Всё никак не могла понять: похожи мы или нет?

Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо более некрасивым и даже уродливым.

— Как ты позволила этому случиться?

«Как будто у меня был выбор».

— Этого больше не повторится, — уклончиво отозвалась я.

— Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?

— Нет, но…

— Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.

«Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли».

— Хорошо, — покорно закивала в ответ.

А у самой сердце сжималось от страха.

«Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь».

— Я разговаривал с Артэо.

Кивок. На большее я не решилась.

— Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустит из академии.

Еще один кивок.

— Ну ничего. Завтра прибудет фокр.

— Завтра? — растерянно переспросила я. — А как же…

— Завтра, — жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. — Он-то точно в этом разберётся.

«Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется».

— Хорошо.

— И отвечай на образор! — велел отец напоследок.

Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ эва пропал.

— Боже, — прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.

— Всё прошло просто отлично! — с воодушевлением воскликнула Фея.

«Убила бы!»

Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.

— Господи, а это кто?

— Катя, — сморщилась Фея, пригрозив мне пальчиком. — Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали и посадили в тюрьму?

— За что? — быстро спросила я, сморщившись от очередной трели образора.

— За похищение чужого тела!

— Что?!

Хорошо, что я сидела, а то непременно свалилась бы от такой наглости.

— То, — отозвалась Фея совершенно спокойно. — Ты же заняла чужое тело? Заняла. Настоящая Катриэль мертва? Мертва. Вот и делай выводы.

— Но я-то тут при чем?! Я её не убивала, — совершенно справедливо возмутилась в ответ.