И надежда внутри медленно умирала.

— И я ему помогла. За это его и возненавидели элвы. Он отказался от своего рода, от семьи, предал Вечный лес. Мало того, что бастард, так еще и предатель. Но Грей всё равно оставался наполовину элвом. Тем самым, которого ты загадала в первый раз, Катя.

— Я люблю его, — беспомощно прошептала я.

— Знаю. И он тебя любит.

— Тогда…

— Я ведь так долго вела вас друг к другу, — со вздохом произнесла Эрхаза. — Так старалась, а вы упирались. Знаешь, Катя, когда живешь не одну тысячу лет, становится скучно. Жизнь других мелькает перед глазами так быстро, что не успеваешь привыкнуть к одному, как он уходит. Снова и снова. Так можно умереть со скуки. Но вы… половинки, скрашиваете мою жизнь. Разбросанные по разным мирам и временам… Вас интересно соединять, перемешивать и наблюдать, как вы двигаетесь друг к другу.

— Вы вернете меня? — с надеждой спросила я.

— Не знаю. Ты так упиралась. Да и Грей тоже хорош. Давно должен был сказать правду.

«Это точно!»

— Пожалуйста…

— Третье желание, Катя. Много даже для тебя.

— Первое, — возразила я, стирая слезу и поднимаясь. — Первое и единственное. Я хочу элва! Своего элва и любовь. Настоящую!

Фея одобрительно на меня взглянула.

— Но если так… Конфетку хочешь?

— Хочу!

Всё что угодно, чтобы вернуться.

Конфета была шоколадной. Я быстро развернула шелестящую упаковку и засунула её в рот: а вдруг она решит её отнять?

— Вы только родителям моим скажите… скажите, что я счастлива и любима.

— Обязательно.

И снова круговорот, тошнота и звон в ушах. Только я была к этому готова.

«Назад! Назад! К Грею!»

Перед глазами еще долго всё мелькало и кружилось.

А потом я услышала тихий плач.

— Люля, — с трудом прохрипела я.

Не узнала, скорее почувствовала. Уж если кто и мог в этом мире так горько плакать обо мне, то это именно она.

Плач тут же прекратился. Кровать слегка прогнулась, и на горизонте появилось заплаканное личико домовушки.

— Алари? — в голосе послышалось настоящее изумление, шок и недоверие. — Вы живы?

— Д-да. А Грей, где он?

Я с трудом приподняла голову и тут же опустила её вниз.

Силы еще не вернулись.

Такое легкое движение, а ощущение, будто я мешки ворочала.

— Я думала, что вы умерли.

— Жива, — прокряхтела, снова пытаясь приподняться. — Помоги мне.

Люля придержала меня за плечи, подложив подушки под спину.

Комната сделала небольшой кульбит и замерла, давая мне возможность отдышаться.

— Как я здесь оказалась?

— Просто появились. Из воздуха. Раз — и на кровати. И не двигаетесь. Я пыталась привести вас в чувство, но вы даже не дышали.

— Всё нормально. Ты кому-нибудь сказала?

«Не хотелось бы огорчать народ. А то мало ли, может, кто уже поминать начал», — подумала я.

— Еще нет. Вы же только… появились.

«Отлично. Значит, время здесь течет по-другому».

— Мне нужно к Эшфорту. Прямо сейчас.

«Как же он, наверное, переживает. Решил, что я пропала навсегда! Надо успокоиться, сказать, что вернулась. Что теперь никто нас не разлучит!»

— Вы с трудом сидите.

Пару раз глубоко вздохнула.

Не помогало. Лучше не стало.

— Принеси мне настойку широколиста, — велела я. — Там, в ящике.

— Уверены?

— Да.

Настойка широколиста весьма эффективное средство, которое призвано быстро восстановить силы. Но зато потом придется сутки отлеживаться.

Но это неважно. Самое главное — найти Грея и всё ему рассказать. И как можно быстрее, пока он не наделал глупостей.

Настойка слегка обожгла губы, неприятной горечью растеклась по рту. Но я даже не сморщилась, быстро допивая.

Теперь осталось только ждать.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своём дыхании.

— С вами всё в порядке? — подала голос Люля.

— Да.

Она некоторое время молчала, а потом задала следующий вопрос:

— И рассказать не хотите?

— Я вернулась. Насовсем.

Еще одна короткая заминка.

— И куда же вы уходили?

Я приоткрыла один глаз и взглянула на домовушку.

— Секрет.

— Секрет и секрет. Главное, вернулись, — вздохнула Люля, аккуратно разглаживая складки покрывала.

Силы возвращались, щекоткой пробежав по коже. Вызывая счастливый вдох и мурашки по телу.

Но постепенно щекотка сменилась жаром. Словно меня запихнули в солярий, включив его на максимум.

— Ох! — простонала я, выгибаясь и цепляясь за покрывало, которое вновь измялось в моих руках.

— Говорила же, тяжело будет, — вздохнула Люля.

— Нормально, — простонала я и снова изогнулась, кусая губы, чтобы сдержать новый стон.

«Жарко! Как же жарко!»

— Да где ж нормально-то, — снова проворчала она.

Домовушка забралась в кровать. А в руках полотенце, которое Люля успела намочить. Его-то она и положила мне на лоб.

Я едва не заорала от этого контраста. Прохладная мокрая ткань и жар собственного тела.

— Уа-а-ау, — выдохнула я, зажмурившись от накатившего наслаждения.

«Так лучше! Намного лучше!»

— Можно было за льдом на кухню сходить, так на это время надо. Будем водичкой спасаться.

Я кивнула.

Осталось недолго.

Благодаря Люле я довольно легко перенесла эти несколько минут. Да, было нестерпимо жарко от боли в теле, с трудом удавалось сдержать стоны, и даже в какой-то момент я начала жалеть о том, что вообще решилась на это.

Но это была лишь секундная слабость. Точно знаю, что смогла бы вытерпеть всё что угодно, лишь бы вернуть себе силы и как можно быстрее найти Эшфорта.

— Боже мой, — облегченно прошептала я, прижимая влажную тряпку к лицу, и глубоко вздохнула. — Кажется, отпустило.

— Уверены?

Люля тоже устала. За эти пару минут она раз десять переносилась в ванную и обратно, на большой скорости и не жалея себя. А после её ранения были строго противопоказаны нагрузки.

— Спасибо тебе.

Я поймала домовушку за руку и благодарно сжала.

— Что бы я без тебя делала.

— Кто знает. Может, пострадали чуть-чуть, — мягко улыбнувшись, отозвалась она.

— Или не чуть-чуть, — рассмеялась в ответ.

Осторожно приподнявшись, я сползла к краю постели и опустила ноги, пытаясь понять, готова ли в следующему рывку.

Голова не кружилась, тело чувствовалось. Да и вообще состояние улучшалось прямо на глазах.

Хорошее всё-таки зелье.

Еще немного, и начну бегать и плясать от счастья.

— Вам бы еще чуток полежать, — вздохнула домовушка, наблюдая за моими манипуляциями.

— Не надо. Я уже прекрасно себя чувствую, а вот тебе полежать и отдохнуть не помешает.

Я осторожно встала и сделала два неуверенных шага по комнате.

Не штормит, не шатает, и голова не кружится.

— Отлично! Мне намного лучше!

В этот момент мой взгляд упал на часы.

Час двадцать.

«Ох, это Грей без меня почти полтора часа?»

— Люля, я побежала! — крикнула я, бросаясь к двери.

— Куда? — только и успела крикнуть она мне вслед.

— К нему!

Какое верное определение. К нему и только к нему.

Конечно, бежать у меня не получилось. Состояние, конечно, улучшилось, но не до такой степени, чтобы совершать марафоны.

Поэтому быстрый шаг.

Однако далеко уйти не получилось. Только я начала спускаться по лестнице, как наткнулась на шатающегося гнума.

— Ал-лари Ор-р-р-р-рэйо, — икая, прорычал он, стараясь выглядеть максимально грозно.

— Профессор Карпакс, — пробормотала я, наконец вспомнив его имя.

А сама прижалась к периллам, пытаясь понять, с какой бы стороны обойти шатающегося гнума, который лишь чудом держался на ногах.

— Я рас… рас… кусил вас!

— Неправда, вы меня не кусали.

«Что же так не везет! Мне срочно надо к Грею, а приходится слушать пьяную болтовню гнума!»

— Вы опасная женщ-щ-щ-щина, алар-р-р-ри, — грозя мне пальцем, заявил Карпакс.