— В прошлом году? – пытаюсь вспомнить, когда это у Марика была молоденькая девчонка, хоть при его образе жизни — это задача не из легких.

— Лина же, - подсказывает он.

— Лина? – В памяти всплывает жгуча брюнетка выпуклая спереди и сзади. Я и видел-то их вместе всего пару раз. – Серьезно?

— Ей было девятнадцать, - хвастается Марик.

«А выглядела на все тридцать», - про себя добавляю я. Может, конечно, там и было что-то юное, но под толстым слоем штукатурки она и тогда казалась одного с ним возраста, а мы с Мариком ровесники.

Но в общем, эксперимент удался: нетрудно догадаться, что для всех я буду просто мужиком, который трахает малышку, а она – малышкой, у которой «папик».

Телефон в моем кармане оживает, и я не без удивления вижу в вайбере аватарку знакомого бегемотика.

ТУМАН: Я снова на связи!

ТУМАН: Соскучилась, мой Мистер Фантастика!

Я: Планы те же.

Она долго не отвечает. Ну как долго: при том, что обычно пишет в течение минуты, сейчас проходит уже десять, а ее статус так и висит в состоянии «Туман печатает…». «Войну и Мир» она там, что ли, пересказывает вольным стилем?

Но сообщение приходит короткое, буквально из нескольких предложений.

ТУМАН: Нина знает, что я не ночевала у бабули. Пришлось сказать, что у меня кто-то есть, хоть она и так догадалась. Но она не знает, что «кто-то» - это ты. Так что, ты по-прежнему мой «Секрет», Дым.

Я останавливаюсь около урны, в пару затяжек выкуриваю и выбрасываю сигарету.

В башке актуален только один вопрос: что бы я делал, если бы уже сегодня Туманов узнал, что его любимая младшая дочурка провела ночь в моей постели?

******

У меня нет ответа на простейший вопрос, а ведь обычно мой мозг без труда разгадывает более сложные задачи.

Но вариант «все закончил» тоже вертится в моей голове. Вертится и неприятно раздражает, так что я просто забиваю на него болт.

— Так что насчет выходных? – спрашивает Марик, когда догоняю его у перекрестка.

— А что насчет выходных? – Сообщение Тани так лихо вышибло все другие мысли, что сейчас мне требуется хотя бы секундная пауза, чтобы вспомнить, ради чего мы с ним сегодня встречались.

— Слушай, я понимаю, что у тебя резвая цыпочка, но, бля, мужик, врубай уже верхнюю голову.

Точно, у Марика в субботу День рождения, и по этому поводу он устраивает гулянку загородом. Приглашает только узкий круг друзей, и я просто не могу сказать ему «нет», хоть планировал провести воскресенье с Таней.

— Бери ее с собой, - предлагает друг. – Места всем хватит.

И эта мысль неожиданно порабощает мой мозг. У Марика, хоть он и любитель оторваться, вот такие торжества для своих проходят пристойно, потому что там обязательно будет его сестра с мужем и их маленьким сыновьями и еще пара его женатых или не свободных приятелей. Обычно, единственные холостяки там – это мы вдвоем. Эта мысль настигает меня только сейчас, но так уж выходит, что ни одна из моих предыдущих любовниц никак не выходила за пределы повседневных дел, и тем более я не выводил ее в узкий круг своих друзей. Максимум – пара встреч в баре, но точно не почти семейные торжества.

— Если что, - Марик толкает меня плечом, - посадим твою девочку за стол с моими племянниками и будет пить шипучку.

Его племянникам три и пять лет и, конечно, Марик валяет дурака.

Но даже сейчас я понимаю, что мне придется очень нелегко избавиться от мысли о том, чтобы провести рядом с малышком все выходные вместо того, чтобы не провести ни один из них.

Я забираю Туман там, где мы и договорились: она уже на месте, когда я подъезжаю, и быстро забирается в машину, тянется, чтобы поцеловать меня и смешно морщит нос, царапаясь румяными от мороза щеками о мою щетину. Отголоски их с сестрой разговора до сих пор без труда читаются на ее лице: тревога во взгляде, натянутая улыбка.

— Рассказывай, - предлагаю я, выруливая на дорогу.

И она рассказывает. Хорошо, что без подробностей, только по существу.

Из ее рассказа выходит, что Нина не знает, с кем она может встречаться, но я знаю чуть больше. Например, тот наш с Тумановой разговор о часах, когда она ясно дала понять, что заметила то, чего пока не заметили ее родители. Возможно, сейчас у нее недостает кусков пазла, чтобы сложить середину картины, но как только они появятся…

Мы с Туман играем с огнем. Точнее, играю я, причем тупо сую башку в самый жар.

— Она меня не выдаст, - добавляет Таня. В ряд ли осознает, что за минуту уже третий раз повторила эту же фразу, но в разных вариациях. – Дым, я не хочу… - Запинается, царапает короткими, обрезанными почти под корень ногтями, ремень безопасности. – Мы ведь не расходимся из-за этого?

На самом деле, именно сейчас, пока еще не рвануло, нам бы лучше всего и разбежаться, но… Понятия не имею, что это за «но», и откуда во мне посреди дня вдруг вылезло настолько странное противоречие, но факт остается фактом: вместо того, чтобы отпустить Таню на все четыре стороны, я предлагаю ей провести вместе выходные.

— Ты… серьезно? – Минуту назад обеспокоенное лицо вдруг наполняется светом сумасшедшей улыбки, и я тупо усмехаюсь в ответ. – Правда?

— Я похож на шутника?

— Ты похож на моего Мистера Фантастику, - счастливо ежится малышка.

В эту минуту мне нее хочется думать ни о ее сестре, ни о том, что Туманов почти наверняка попытается меня убить, если правда о нас всплывает наружу. Или – этот вариант все более реален – «когда» она всплывет.

Проходит несколько дней, каждый из которых я провожу под девизом: «Сегодня у меня точно будут неприятности». Во-первых, потому, что до сих пор не могу поверить, что Нина меня не выдала, во-вторых из-за того, что на горизонте моей личной жизни ни облачка. Мы с Антоном не видимся до самого утра субботы, но постоянно перезваниваемся и вечерами у меня есть целый час или даже два, когда мы обмениваемся десятками сообщений. Часть из них настолько «горячего» содержания, что мой телефон не плавится только потому, что он в красивом стальном корпусе. Мой подарок. Мой первый в жизни подарок от мужчины, и я пройдет еще куча времени, прежде чем я перестану как ненормальная сдувать с него пылинки.

В пятницу утром я говорю родителям, что проведу у бабули вечер пятницы и все выходные. Никто не возражает, потому что бабуля уже в том возрасте, когда всем будет спокойнее, если хотя бы пару дней в неделю за ней кто-то будет присматривать.

Вечером мы с ней делаем целую гору блинчиков и, под мед и липовый чай, до поздней ночи смотрим старые советские комедии. Иногда мне кажется, что я немного потерлась во времени, потому что не люблю ни американские блокбастеры, ни пошлый современный юмор, зато, хоть мне всего девятнадцать, могу по цитатам пересказать фильмы Эльдара Рязанова и Гайдая. Бабуля говорит, что так работает мой внутренний компас, и мне вообще не хочется комплектовать из-за того, что я ничего не знаю о вселенной Марвела.

Антон заезжает за мной около девяти, по случаю выходного без привычных мне костюма и рубашки, а в толстовке с капюшоном и потертых джинсах. И мне нужна пара минут, чтобы привыкнуть к нему такому… совершенно по-другому, по-особенному, горячо и невозможно сексуальному. В костюме он похож на мужчину, на которого хочется смотреть больше, чем дышать, но в «мальчишеской» одежде он превратился в хищника, которому я готова отдаться просто по одному движению брови.

Пока Мой Мужчина забрасывать сумку в багажник, я хожу за ним след в след, словно кошка, и все-таки ловлю момент, чтобы прижаться к нему сзади, сцепить руки на животе. И плевать, что сегодня особенно сильный мороз и мои пальцы без варежек вот-вот смерзнуться намертво.

— Вкусно пахнешь, - говорю ему между лопаток. – Я бы тебя съела, знаешь?

— Предполагается, малышка, что это я должен говорить такие вещи и несколько в другой ситуации. – Он старается быть серьезным и его практически не прошибить, но все-таки я ловлю крошечную игривую нотку в ответ на мои откровенные признания.