— Захотят — поверят, — заключила более опытная Журбина. — Им за Кривощекова всем не хило влетит, а тут такой шанс обелиться. И выйдет, что алкоголика никто здесь не покрывал, так как его и не было. А был Альберт Чапыра, которого никому не жалко, и который зачем-то выбросил бутылку из окна.

— И чего делать?! — воскликнула Ксения, в ужасе прижав ладони к лицу.

— Тихо, — одернула ее Люда, бросив короткий взгляд на дверь. Переведя его на меня, она продолжила. — Меня спрашивали выходил ли ты вчера из нашего кабинета, хотя бы в туалет.

Я сглотнул. Покер фейс еще держался, но я уже строил планы как в темпе буду добираться до южной границы.

— Я сказала, что не выходил, — Журбина впилась в меня своим проницательным взглядом.

— Я же выходил, за делами, — понял я, что сразу соглашаться на помощь не надо.

— Не выходил! — что-то там прочитав в моих глазах, припечатала она. — Ксюша, ты поняла? — теперь Людин пытливый взгляд уперся в девушку.

— Ага, — неуверенно кивнула Ксюша.

— Ты ведь не хочешь, чтобы Альберт пострадал из-за Кривощекова? — нахмурилась Людмила.

— Нет, — замотала девушка головой.

— Тогда чего ты мямлишь? — наехала на нее Журбина. — Так выходил от нас вчера Альберт? — задала она проверочный вопрос.

— Нет, не выходил, — твердо произнесла Ксюша, сжав губы.

— Молодец, — похвалила ее Людмила. — Тебе, надеюсь, не нужно объяснять, что принципиальность в этом случае неуместна? — перевела она на меня взгляд. — Ты здесь никто, тебя спишут и не поморщатся, — привела она на всякий случай довод.

— Люда, я все понял. Я не выходил из вашего кабинета с обеда до того момента, как мы не услышали в коридоре ругань, — произнес я твердо, внутренне раздираемый разными чувствами. Я одновременно и ликовал, и в тоже время не мог понять, что это сейчас было. Зачем Людмила меня выгораживает. Она действительно верит в то что сказала?

Левашов выдохнул и открыл дверь кабинета начальника следствия.

Головачев сидел за столом, курил и смотрел куда-то перед собой.

— Товарищ подполковник, вызывали? — привлек он к себе внимание начальства.

Начальство хмуро указало ему сигаретой на стул.

— Тебя сегодня к двум часам вызывают в Управление для дачи объяснений, — сообщил Головачев.

— Понял, — так же хмуро отозвался Левашов.

— А мы вчера до позднего вечера в Управлении просидели, — стряхивая пепел, продолжил делиться новостями Головачев. — Там требуют крови.

— Шафиров не отстыл значит? — выматерился про себя Левашов.

— Какое там, — махнул рукой Головочев, просыпав пепел на стол. — Да и не в одном Шафирове дело. Богомолов, узнав, что за Кривощековым было закреплено оружие, пришел в бешенство. Так что все намного серьезнее.

— И что теперь будет? — голос майора внезапно охрип.

— Кого-то снимут с должности, — будничным тоном ответил Головачев.

— Кого? — почти шепотом спросил Левашов.

— Дима, чтобы дело для большинства обошлось малой кровью, нужна жертва. Сам же понимаешь от столицы такое не скрыть, а там не поймут если после такого ЧП никого не снимут.

Левашов все понял. Он сидел, опустив голову, и безучастно смотрел в стол.

— Мы в Управлении обо всем договорились. Мохов получает замечание, я выговор, а ты, Дима, сегодня в Управлении напишешь, что ото всех скрывал алкоголизм своего друга, после чего переходишь в следователи.

— Даже не в старшие? — потрясенно проговорил Левашов.

— Старшего мы с Моховым тебе через полгода — год дадим, когда шумиха уляжется, — пообещал подполковник, а еще через годик восстановим в должности заместителя. — оценив расстроенный вид подчиненного, Головачев добавил. — Или даже раньше получится. Шафиров ведь не вечен.

— Ага не вечен, то его непотопляемым и зовут, — обреченно отозвался Левашов.

Начальник следствия на это справедливое замечание предпочел не отвечать.

— А звание? — оторвал взгляд от столешницы Левашов.

— Капитаном пока походишь, — Головачев был непреклонен. — Дима, ты сам во всем виноват, признай уже это. Ты мне ручался головой за Кривощекова. Было такое? — подполковник продавил подчиненного взглядом.

— Было, Илья Юрьевич, — Левашов отвел взгляд.

— Ну и чего тогда строишь из себя мученика?! — зарычал подполковник, — Считаешь, я тебя сдал?! Считаешь, что предал?! Так, Дима?

— Нет, Илья Юрьевич. Считаю, что вы меня спасли от увольнения, — Левашов посмотрел в глаза начальнику.

— То-то же, — довольный услышанным и увиденным, Головочев опрокинулся на спинку стула. — Я убедил товарищей из Управления, что одного уволенного Кривощекова для Москвы будет достаточно.

— Спасибо, — Левашов переместил взгляд и начал пялиться в столешницу.

— Нам, Дима, всем не повезло. — продолжил психологическую обработку подчиненного подполковник. — Обстоятельства были против нас, — он зло ухмыльнулся. — Ведь надо же было так подгадать этому *** Кривощекову, чтобы выбросить бутылку именно тогда, когда Шафиров под окном стоял.

— Он приходил вчера ко мне, — поднял на начальника взгляд пока еще майор. — Трезвым приходил. Клялся, что не выкидывал бутылку.

— Ну а что ему еще остается делать, — пожал плечами Головачев, не проявив интереса к услышанному.

— Да он чуть на колени передо мной не рухнул, еле удержал, — вспомнив о неприятном, Левашов поморщился.

Подполковник промолчал, его не впечатлило.

— Может это не он кинул ту бутылку? — робко предложил новую версию Левашов.

— На гаражи только ваши окна выходят, — оборвал его подполковник.

— Не только, — настаивал Левашов. — Еще окно с лестницы и второй этаж.

— Тех, кто в том закутке на втором этаже сидит проверили. Не они это, — начал раздражаться Головачев. — И хватит уже прикрывать этого алкаша! Дим, я тебе поражаюсь. Этот урод тебе с карьерой подгадил, а ты все пытаешься его выгородить! У тебя с головой все в порядке?! Может я зря тебя тащу?! Может хрен с тобой убогим?

— Еще Саня сказал, что у него с Чапырой был конфликт, — не унимался Левашов.

Он удара кулаком по столу, он невольно вздрогнул.

— Левашов, ты что совсем охренел?! Из-за своего дружбана-алкоголика решил человека подставить?! Ты…, — дальше подполковник выражался исключительно матом.

— Но, Илья Юрьевич, нужно проверить все версии, — стойко выслушав оскорбления, стоял на своем майор.

— Хорошо, — выдохнул подполковник. — Что за конфликт? — посмотрел он на пока еще своего зама, как на убогого.

— Чапыра требовал, чтобы Кривощеков не курил в кабинете, а тот его послал. — с готовностью доложил Левашов.

— Серьезный *** конфликт, — выпустив дым, Головачем вновь ударил кулаком по столу, — Дима, какого хрена ты мне этой *** голову морочишь?!

— Но, товарищ подполковник, если принять во внимание Санины слова, то получается, что у Чапыры был зуб на Кривощекова, а также доступ к его кабинету. То есть на лицо мотив и возможность выкинуть эту бутылку, подставив Кривощекова.

— И на Шафирова у Чапыры тоже был зуб? — с издевкой спросил Головачев.

— Скорее всего, Шафиров — это случайность. Чапыре было непринципиально в кого кидать, главное — подставить Кривощекова, — заметив скепсис на лице начальника, майор переобулся, — Впрочем, почему нет? Может и Шафиров ему чем-то не угодил, — Левашов пожал плечами, — на Шафирова много у кого есть зуб.

— В том числе и у тебя, — недобро усмехнулся Головачев. — Помнится, он тебе майора тормозил. И возможность у тебя была, окна твоего кабинета в ту же сторону выходят. И козел отпущения у тебя есть — твой дружбан-алкоголик. Чем не версия, а, Дим?

Левашов резко замолк.

— Тоже версия, — пришлось признать ему.

— А давай мы, Дима, не будем друг другу глупости рассказывать, — предложил Головачев, — давай лучше Журбину сюда пригласим. И решим уже этот вопрос, а то ведь еще начнешь слухи по отделу распускать, — жесткий и не предвещающий ничего хорошего взгляд подполковника впился в майора.