По сообщению официального органа «Wiener Zeitung»,
«правительство получило уведомление, согласно которому Россия прямо заявила четырем державам, что она считает себя свободной от данного ею в Ольмюце обещания оставаться в Дунайских княжествах в состоянии обороны».
Относительно целей, преследуемых миссией графа Орлова в Вене, циркулирует много противоречивых слухов; наиболее вероятным из них, по-видимому, является слух, приведенный в помещенной в сегодняшнем номере «Times» корреспонденции из Берлина.
«Россия», — пишет корреспондент, — «приглашает Австрию и Пруссию заключить с ней договор о нейтралитете, действительный при всех обстоятельствах; она предлагает придать их декларации характер провозглашения нейтралитета для всего Германского союза, соглашается прийти на помощь союзу, если на кого-либо из его членов будет совершено нападение, и обязуется, в том случае если по окончании войны будут произведены какие-либо территориальные изменения, не заключать мира, не приняв должным образом во внимание интересов немецких держав при таких территориальных изменениях. В этом предложении относительно договора о нейтралитете делается ясная ссылка на принципы и положения Священного союза 1815 года».
Что касается вероятного решения Австрии и Пруссии, то я могу лишь повторить уже высказанное мной мнение по этому вопросу. Австрия будет всячески стараться сохранить свою нейтральную позицию, пока это будет возможно, и станет на сторону России, как только для этого наступит благоприятный момент. С другой стороны, Пруссия, вероятно, снова упустит подходящий момент для отказа от нейтралитета и кончит тем, что навлечет на себя позор новой Йены.
Из Константинополя сообщают, что союзный флот вернулся к своей стоянке в Бейкозе, невзирая на переданный ему «Самсоном» от имени послов следующий приказ:
«Послы поражены; неожиданным решением адмиралов, особенно в настоящий момент, когда уже готова к отплытию турецкая флотилия паровых судов, везущая боеприпасы и другие грузы для анатолийской армии. Французское и английское правительства официально и ясно указали в своих распоряжениях» (так оно и было в действительности, но это относится не к первоначально отданному адмиралам приказу, а лишь к только что полученному), «что союзные эскадры должны взять на себя защиту оттоманского флота и территории. Ввиду этого снова обращается внимание обоих адмиралов на строгий характер этих должным образом переданных им инструкций. Адмиралы, по-видимому, считают, что мероприятия, выполнение которых поручено им, могут быть одинаково осуществлены, независимо от того, где расположены находящиеся под их командованием силы — в Бейкозе или Синопе». (В таком случае иные могли бы полагать, что те же инструкции могут быть осуществлены, даже если бы эскадры спокойно оставались в Мальте и Тулоне.) «Но этот вопрос должен быть решен исключительно по их усмотрению и на их ответственность».
Русский флот, как известно, стоит в Кафе, вблизи Керченского пролива, откуда в три раза ближе к Батуму, чем к Бейкозу. Спрашивается, смогут ли адмиралы предотвратить повторение «Синопа» в Батуме, «независимо от того, где они стоят — в Бейкозе или в другом месте»?
Как вы, вероятно, помните, в первом воззвании царя султан обвинялся в том, что собирает под своим знаменем революционные «подонки» со всей Европы. И вот в то время как лорд Стратфорд де Редклифф заявляет лорду Дадли Стюарту, что не сможет помочь ему организовать легион добровольцев из какой-либо части этих «подонков», сам царь первый создает «революционный» отряд, так называемый греко-славянский легион, с прямой целью — спровоцировать восстание подданных султана. Этот отряд формируется в Валахии и, судя по русским сообщениям, насчитывает уже свыше 3000 человек, которым будут платить не bons a perpetuite [обязательства на вечность. Ред.], как платят самим валахам: полковникам обещают по 5 дукатов в день, майорам — 3 дуката, капитанам — 2 дуката, унтер-офицерам — 1 дукат, а солдатам по 2 цванцигера; оружием их должна снабдить Россия.
Между тем, во Франции, по-видимому, уже больше не намерены проводить вооружение только на бумаге. Как вам известно, призваны запасные 1851 г., а за последние несколько дней отправлены огромные количества военного снаряжения из Арраса в Мец и Страсбург. Генерал Пелисье выехал в Алжир, где он, согласно полученному им приказу, должен отобрать несколько корпусов для предстоящей экспедиции в Константинополь, куда уже выехали для подготовки к расквартированию сэр Дж. Бёргойн и полковник Ардан.
Слух о передвижении большой армии во главе с Омер-пашой еще нуждается в подтверждении, хотя для осуществления подобного предприятия едва ли возможен более благоприятный момент, поскольку русские войска, как известно, сосредоточены в Крайове, между Бухарестом и Калафатом.
Вернемся к деятельности английского парламента, хотя в сущности там произошло мало заслуживающих упоминания событий, если не считать внесения билля об открытии свободного доступа к каботажной торговле для иностранных судов, причем это предложение не вызвало ни единого протеста.
Очевидно, протесты совсем прекратились, оказавшись бессильными противостоять завоевывающему весь мир современному принципу торговли: покупайте все, что вам нужно, на самом дешевом рынке. О том, как самая дешевая судовая команда способна охранять человеческую жизнь и имущество, свидетельствует недавняя катастрофа с «Тейлором»[54].
На вчерашнем заседании палаты общин г-н Батт заявил о своем намерении
«внести завтра предложение, чтобы секретарь палаты огласил с трибуны опубликованную в сегодняшнем номере газеты «Times» статью, а также предшествующие сообщения «Dublin Freeman's Journal», в которых» (ирландским) «депутатам палаты инкриминируется продажа должностей за деньги. Он намерен также предложить избрать комиссию для расследования содержащихся в указанных сообщениях утверждении о торговле должностями».
Почему г-на Батта возмущает только продажа должностей за деньги, поймет всякий, кто помнит, что законность всякого иного способа совершения сделок была установлена на предыдущей сессии. Начиная с 1830 г. Даунинг-стрит находится в зависимости от ирландской бригады[55]. Именно ирландские депутаты назначали и поддерживали министров по своему усмотрению. В 1834 г. они удалили из кабинета сэра Дж. Грехема и лорда Стэнли. В 1835 г. они заставили Вильгельма IV уволить министерство Пиля и восстановить правительство Мелбурна. Начиная с всеобщих выборов 1837 г. вплоть до выборов 1841 г., несмотря на то, что в палате общин тогда было враждебное этому министерству, английское большинство, число голосов ирландской бригады было достаточно велико, чтобы оказаться решающим и оставить его у власти. Та же ирландская бригада водворила коалиционный кабинет. Обладая такой способностью создавать кабинеты, бригада, однако, ни разу не предотвратила ни одной подлости по отношению к Ирландии, ни одной несправедливости по отношению к английскому народу. Периодом со наибольшего могущества было время О'Коннела с 1834 по 1841 год. В чьих интересах оно использовалось? Ирландская агитация всегда была лишь крикливой поддержкой, оказанной вигам против тори с тем, чтобы путем вымогательства вырвать должности у вигов. Всякий, кто хоть сколько-нибудь знаком с так называемым Личфилдхаусским соглашением[56], признает это. По этому соглашению О'Коннел обязался голосовать за вигов, хотя ему и разрешалось разглагольствовать против них, при условии, что ему будет предоставлено право назначать должностных лиц в Ирландии. Пора ирландской бригаде сбросить патриотическую маску. Пора ирландскому народу отказаться от своей безмолвной ненависти к англичанам и призвать своих собственных представителей к ответу за их грехи.
«Общество искусств и надувательств»[57] недавно попыталось пустить в ход свое искусство, чтобы сорвать Рабочий парламентманевром, претендующим на «прекращение» непрекращающейся борьбы между капиталистами и рабочими Англии. Было созвано собрание под председательством некоего благородного лорда, и представителям обеих сторон было предложено изложить свои жалобы, совершенно в духе заседании в Люксембургском дворце, руководимых Луи Бланом[58]. С протестом от имени рабочего класса против этого очковтирательства выступил г-н Эрнест Джонс, а старик Роберт Оуэн заявил просвещенным джентльменам, что никаким арбитражем, никакими уловками или хитростью никогда не удастся заполнить пропасть, разделяющую два больших основных класса как в Англии, так и в любой другой стране. Вряд ли нужно добавить, что собрание было распущено после того, как стало всеобщим посмешищем. На следующий день состоялось открытое собрание лондонских чартистов и делегатов чартистских организаций в провинции, на котором было единогласно принято предложение созвать Рабочий парламент, назначив его открытие в Манчестере на 11 марта.
