На Балтийском море удалось, наконец, «нанести серьезный удар»: «A great blow has been Struck!» Смотри английские газеты: Бомбардировка Свеаборга! Разрушение Свеаборга! Все земляные и другие укрепления лежат в развалинах! Свеаборг фактически перестал существовать! Блестящая победа союзников! Флот охвачен неописуемым энтузиазмом! А теперь обратимся к самим фактам. Флоты союзников в составе 6 линейных кораблей, 4 или 5 больших фрегатов (blockships) и около 30 мортирных и канонерских лодок 7 августа отправились из Ревеля в Свеаборг. 8 августа они заняли свои позиции. Мелкосидящие суда прошли песчаные мели и скалы к западу от крепости, где более крупные корабли не могли пройти, и остановились, очевидно, на расстоянии дальнего орудийного выстрела с островов, на которых расположен Свеаборг. Большие корабли остановились в отдалении и, насколько мы можем судить, вне досягаемости огня крепостных орудий. Затем канонерки и мортирные лодки открыли огонь. Стрельбу прямой наводкой видимо не пришлось применить, имела место лишь бомбардировка с использованием максимального угла вертикальной наводки, какой только допускали пушки. Бомбардировка продолжалась 45 часов. Известный ущерб был причинен, но какой именно установить пока невозможно за неимением подробных сообщений той и другой стороны. Арсенал и различные пороховые погреба (видимо незначительные) были разрушены. «Город» Свеаборг (насколько нам известно, это несколько домов, в которых живут люди, занятые во флоте или на крепостных укреплениях) уничтожен пожаром. Повреждения, причиненные непосредственно укреплениям, видимо, незначительны, поскольку во флоте, как доносят оба адмирала, нет ни одного убитого, имеется лишь небольшое количество раненых и никаких потерь в материальной части. Это лучшее доказательство того, что эскадры держались на безопасном расстоянии, позволявшем им вести бомбардировку, но не стрелять прямой наводкой, посредством которой только и можно разрушить крепостные укрепления. В своем донесении, составленном в более порядочном и сдержанном тоне, чем донесение французского адмирала (по крайней мере, если судить по тексту, опубликованному в «Moniteur» и возможно приукрашенному в Париже), Дандас признает, что из семи островов, на которых расположен Свеаборг, причинен ущерб только трем, находящимся к западу от главного входа в Гельсингфорсскую бухту. Предпринять атаку на главный вход, по-видимому, и не пытались. Большие суда играли роль пассивных наблюдателей, а о решающем ударе в результате подобной атаки, о высадке войск с целью захвата и разрушения укреплений — даже не помышляли. Таким образом, ущерб причинен только запасам и складам, то есть тому, что легко поддается восстановлению. Если русские энергично используют время и средства, Свеаборг через три недели будет в таком же хорошем состоянии, как и раньше. С военной точки зрения Свеаборг нисколько не пострадал; вся эта история сводится к операции, материальные результаты которой едва ли оправдали произведенные на нее затраты и которая была предпринята отчасти потому, что балтийскому флоту союзников надо было что-нибудь сделать перед возвращением домой, а отчасти ввиду того, что Пальмерстону хотелось закончить фейерверком парламентскую сессию. К сожалению, для этой цели событие запоздало на сутки. Таково знаменитое разрушение Свеаборга флотом союзников. Мы вернемся еще раз к этой теме, как только поступят подробные сообщения.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 17 и 18 августа 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» №№ 385 и 387, 20 и 21 августа 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4483, 1 сентября 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с немецкого

Лондон, 22 августа. Отчеты адмиралов Пено и Дандаса подтверждают суждение, которое мы вынесли о «славном разрушении Свеаборга, этого Гибралтара Севера» (по выражению «Times»), А сегодня мы читаем в одной лондонской газете следующее:

«О характере большой бомбардировки Свеаборга можно лишь сказать, что вследствие распространившегося пожара противнику, вероятно, нанесен значительный ущерб. Однако не создается впечатления, что мы много от этого выиграли. Успех не был ни блестящим, ни прочным. Как и раньше, на Балтийском море все дело еще впереди.»

Правда, газета «Times», которой необходимы на время пребывания английской королевы во Франции хорошее настроение и благоприятные новости, которая уже несколько дней рисует все лишь в couleur de rose [розовом цвете. Ред.], симулирует припадки оптимизма, — ни за что не желает расставаться с грезами о разрушении «города» Свеаборга.

Что касается сражения на реке Черной, то для его оценки необходимы прежде всего более подробные сведения. Весь вопрос заключается в том, велась ли борьба за переправы через Черную и в какой мере глубина реки служила действительной преградой. Если сражение происходило при отсутствии такого рода преграды перед фронтом французов, то оно выставляет русских в весьма неблагоприятном свете. И, наоборот, если речь шла о преодолении теснин, которые нельзя было обойти, то большие потери русских вполне объяснимы, и сражение может считаться почетным для обеих сторон. Но все-таки остается неясным, почему русские со своей стороны не попытались совершить обход через Байдарскую долину. Несомненно все же одно: если только союзники не уйдут добровольно, русские, как они только что показали, не в состоянии будут оттеснить их с плато и рубежа на реке Черной. Таким образом, снова начинается прежняя канитель.

Штурма Малахова кургана можно ожидать со дня на день. Если он не удастся, союзники окажутся в тяжелом положении. Если он удастся, — что еще возможно, хотя и ценой огромных потерь, — то это еще не будет означать, что русские потеряют Южную сторону; разве только им придется оставить ее из-за недостатка продовольствия. Во всяком случае, союзники получили бы возможность вытеснить оттуда русских до начала зимы. Сообщения о состоянии здоровья солдат английской армии в Крыму противоречивы. Согласно одному отчету, ежемесячно тысяча английских солдат, находящихся в траншеях, выходит из строя. Установлено, что в составе одного только 10-го гусарского полка численностью в 676 человек 161 человек больны. Доктор Сатерленд, председатель посланной правительством в Крым медицинской комиссии, сообщает в одном из своих писем графу Шефтсбери, между прочим, следующее:

«К концу недели, 7 июля: численность английской армии 41593 человека; общее количество смертных случаев — 150, от холеры — 71, от лихорадки — 17, от поноса — 19, от дизентерии — 2. К концу недели 14 июля: численность армии — 42513 человек; общее количество смертных случаев — 123, от холеры — 55, от лихорадки — 18, от поноса — 10, от дизентерии — 5. Умерло от ран в первую неделю — 44, во вторую—30, всего — 74».

Таким образом, за две первые недели июля соотношение числа смертных случаев от болезней и числа смертных случаев от ран составит приблизительно 4:1. Доктор Сатерленд проводит следующее различие между состоянием здоровья в армии в прошлую зиму и летом этого года:

«Смертность в зимний период носит совершенно иной характер, чем в летнее время. Сейчас вряд ли существует хотя бы одна из тех причин, которые имели место зимой: плохое питание, недосыпание, физическое перенапряжение, недостаток одежды и укрытий, плохая защита от непогоды, вызвавших scorbutis [цингу. Ред.] почти во всей армии. Тогда все случаи заболеваний были цинготного характера, и отсюда страшная смертность в госпиталях в Скутари; ее можно было сравнить только со смертностью от голода в Ирландии» (1847); «теперь же, напротив, мы имеем дело с лихорадкой и холерой, распространение которых в нашем лагере, несомненно, уменьшилось благодаря большой заботе о солдатах».