Лондон, 9 мая. «Morning Chronicle», «Advertiser», «Daily News» и другие газеты заканчивают все свои филиппики против коварного убийцы Пианори довольно робкими упреками в адрес одного из номеров газеты «Moniteur». В этом номере опубликован обвинительный акт против Пианори вместе с постановлением выплатить Кантийону, бывшему французскому унтер-офицеру, а ныне брюссельскому лежалому товару, завещанные ему Наполеоном 10000 франков — награду за покушение на Веллингтона. Особенно забавно юлит и унижается обычно столь серьезная «Chronicle». Наполеон III, полагает она, видимо, не знает об этом странном и столь бестактном в данный момент выражении почтения перед Наполеоном I. Имя «Кантийон» попало на незапятнанные страницы «Moniteur», вероятно, случайно, вследствие lapsus pennae [описки. Ред.]. А может быть, какой-то не в меру усердный младший чиновник самовольно наделил Кантийона 10000 франков и т. п. Достопочтенная «Chronicle», по-видимому, воображает, что французская бюрократия устроена на манер английской, где, как это видно из последнего допроса, проведенного парламентской следственной комиссией, младший чиновник из Board of Ordnance [артиллерийского управления. Ред.] действительно может самовольно, за спиной своего начальника, заказать определенного сорта ракеты, и притом на сумму в тысячи фунтов стерлингов, и где, как объясняет Пальмерстон палате общин, предоставление дипломатических документов парламенту может задерживаться неделями из-за того, что «лицо», которому в министерстве иностранных дел поручено перевести указанные документы, страдает насморком или ревматизмом.

Вот уже несколько дней как лондонская пресса постепенно отказывается от восхваления Австрии и подготавливает своих читателей к резкой перемене курса, к тому, что будет взят совершенно иной тон. Как обычно, пролагать путь должны «our own correspondents)) [ «наши собственные корреспонденты». Ред.]. Так, «Morning Chronicle» публикует следующее сообщение из Берлина:

«Прусский кабинет нельзя уличить в каком-либо определенном нечестном поступке или в нарушении данного им слова. Если правительства западных держав были введены в заблуждение, то лишь по собственной вине или по вине тех, кому надлежало открыть им глаза. Но можно ли сказать то же самое об Австрии? Было ли ее поведение столь же откровенным, как поведение Пруссии? Последняя всеми силами вредила западным державам, делая это прямо и открыто. Пруссия потешается и смеется над нами без всякой маскировки, напрямик. Австрия же кокетничала с Англией и Францией в течение 20 месяцев, смеялась над нами исподтишка, возбуждала напрасные надежды, используя официальные и частные пути, вовлекала нас в одну комиссию за другой, давала заверения самого категорического характера; а теперь, как давно предсказывали те, кто не был ослеплен чрезмерным доверием, Австрия намеревается покинуть нас, если мы не примем мирных условий, возможно более выгодных для России и совершенно неприемлемых для Франции и Англии! И в самом деле! Сначала Австрия служила России щитом на Пруте и позволила Горчакову перебросить почти все его войска из Бессарабии в Крым, а теперь она выступает и настаивает на мире, который должен оставить положение без всяких изменений. Если это все, что мы можем ожидать от австрийской дружбы, то чем скорее будет сброшена маска, тем лучше».

С другой стороны, «Times» публикует следующее сообщение из Вены:

«Барон Хесс, командующий 3-й и 4-й армиями, недавно составил и передал императору записку, в которой доказывает, что при нынешних обстоятельствах для Австрии неразумно объявлять войну России. Возможно, против меня поднимут шум, поскольку я так открыто касаюсь столь деликатного вопроса, но, по моему мнению, я сослужу службу Англии и Франции, если скажу, что им следует рассчитывать лишь на свои собственные силы, а на помощь Австрии вряд ли можно надеяться. Если бы Австрии удалось уговорить Пруссию и Германский союз выставить армию в 100000 человек для прикрытия ее левого фланга, то она, несмотря на всяческие препятствия, вероятно, уже давно взяла бы на себя обязательство начать наступление против России. Какие аргументы приводил барон Хесс в своей записке, достоверно неизвестно, но придерживающиеся русской ориентации австрийцы, которые всегда лучше всех информированы в такого рода делах, уверяют, что эти аргументы сводятся примерно к следующему: западные державы доказали со всей очевидностью, что они вынуждены бросить как все свои, так и все турецкие силы в Крым, чтобы успешно противостоять там русским. Поэтому со стороны Австрии было бы в высшей степени неумно вступать в войну с Россией, если она не может обеспечить себе поддержку со стороны Германского союза. Общепризнано, что Россия имеет в Польше армию численностью в 250000 человек, в состав которой входят гвардейский и гренадерский корпуса; и поскольку эта армия расположена здесь, в районе семи сильнейших крепостей Российской империи, то надо иметь по крайней мере в два раза больше войск, чтобы с успехом противостоять указанной армии русских. Следует также принять во внимание расстроенные финансы Австрии, невозможность для Франции предоставить в распоряжение Австрии 100-тысячную армию, явную беспомощность английского правительства, ненадежную позицию Пруссии и т. д. За последнюю неделю появился еще новый аргумент — изменчивость вещей вообще и превратность человеческой судьбы в особенности, и дилемма, перед которой встала бы Австрия, если бы что-нибудь случилось с Луи-Наполеоном в момент, когда она уже находилась бы в состоянии войны с Россией».

Написано К. Марксом. 9 мая 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 219, 12 мая 1855 г.

Печатается по тексту газеты Перевод с немецкого На русском языке публикуется впервые

КАМПАНИЯ В КРЫМУ[145]

Лондон, 11 мая. Нетерпение, охватившее французскую армию, заставило Канробера выболтать оперативный план союзников. В Крым должна быть переброшена резервная армия в составе 25000 человек; вслед за ней прибудут еще 30000—40000 человек французов и пьемонтцев. Тотчас же по прибытии резервной армии французы выступят в поход, переправятся через реку Черную, атакуют русских, где бы они их ни встретили, попытаются соединиться с войсками Омер-паши где-нибудь поблизости от Альмы и Качи, а в дальнейшем будут действовать, сообразуясь с обстановкой. Паровые суда флота тем временем должны будут совершить нападение на Кафу и Керчь и, если удастся, овладеть ими, удержать эти города в качестве возможных pivots, или опорных пунктов, для полевой действующей армии. И действительно, это единственно возможный план, позволяющий союзникам успешно завершить крымскую кампанию. Однако для подобных действий в открытом поле союзники должны иметь значительный численный перевес. Без этого они не могут рассчитывать на решающий успех при столкновении с обсервационной армией русских. Каково же соотношение сил сторон в данный момент?

Французы имеют в Крыму 9 дивизий пехоты и бригаду кавалерии (Chasseurs d'Afrique [африканских стрелков. Ред.]). При численности каждой дивизии в 7000 человек это составляет в общем 63000 человек пехоты и 1500 — кавалерии. Англичане имеют 5 дивизий пехоты, не более 6000 человек в каждой, и одну дивизию кавалерии численностью в 2000 человек. Кроме того, в Крыму находится одна дивизия турецкой пехоты, насчитывающая примерно 6000 человек. К этому следует добавить французскую резервную армию, из состава которой к сроку, назначенному Канробером для начала кампании, могут быть переброшены в Крым не более 20000 штыков, включая сюда и высадившихся 3 мая 4000 пьемонтцев. В целом силы союзников под Севастополем исчисляются в следующих цифрах:

Французская пехота 83 000, кавалерия 1 500

Английская» 30000,» 2 000