В предыдущих статьях мы уже говорили о существующей в британской армии абсурдной системе, при которой для штурма формируются настолько слабые колонны, что в случае сколько-нибудь серьезного сопротивления их заранее можно считать обреченными на гибель. Эта ошибка бросалась в глаза в плане штурма 18 июня, разработанном лордом Рагланом, а генерал Симпсон решил, очевидно, даже превзойти своего покойного начальника. [В «Neue Oder-Zeitung» вместо этой фразы дан следующий текст: «Эта рутина объясняется тем, что крепости, с которыми англичанам, в том числе и Веллингтону в Испании, приходилось главным образом иметь дело, были построены по старой итало-испанской системе и поэтому лишь в редких случаях могли укрыть более 500 человек. Как все у англичан становится традиционным, так и их система штурма вошла в традицию, пусть даже условия для нее давно исчезли. Лорд Раглан, например, подражал 18 июня старой манере Веллингтона, и всем известно, с каким результатом. Вместо того чтобы извлечь урок из неудачи Раглана, Симпсон счел необходимым не только подражать ему, но даже его превзойти». Ред.] Выступающий угол Редана пострадал от огня английской артиллерии, и было решено ударить по этому пункту после того, как Малахов курган будет полностью занят французами. В соответствии с этим генерал Симпсон выделил штурмовые группы из 2-й и легкой дивизий, всего около 1800 человек, то есть половину состава двух бригад! Оставшиеся две бригады этих дивизий должны были действовать в качестве подкреплений, а 3-я и 4-я дивизии образовать резерв; кроме них там находились гвардейская и шотландская дивизии, что составляло в общей сложности 25000 человек. И из этих войск на штурм было брошено в действительности около 1800 человек, поддержанных позднее еще 2000! Между тем в отличие от французов, которые могли из своих траншей перепрыгнуть в ров русских, этим 1800 солдатам нужно было пройти 250 ярдов по открытой местности, под фланкирующим огнем куртин Редана. Англичане гибли, образуя груды тел, но продвигались вперед, переправились через ров с помощью эскалады, проникли в выступающий угол и оказались под убийственным картечным и ружейным огнем со стороны ретраншемента и редюитов в тылу Редана. В результате этого они рассредоточились, стремясь укрыться за траверсами, и начали такую же перестрелку с русскими, как французы на Центральном бастионе. Это не принесло бы вреда, если бы подкрепления и резервы подошли и развили путем атаки с ближней дистанции уже достигнутый успех. Но подходили лишь незначительные подкрепления, да и то мелкими группами и нерегулярно. Командир бригады Уиндхем, руководивший штурмовыми колоннами, трижды посылал офицеров с просьбой выслать подкрепления в правильных боевых порядках, но безрезультатно. Все три офицера, пересекая равнину, были ранены. Наконец, Уиндхем отправился сам и уговорил генерала Кодрингтона послать еще один полк, однако в это время английские войска неожиданно отступили и оставили Редан. Подошедшие подкрепления русских очистили Редан от противника. И тогда старик Симпсон, у которого все еще имелось в запасе 20000 человек, решил предпринять повторный штурм на следующее утро!
Эта жалкая атака англичан на Редан показывает полную бездарность их генералов в Крыму. Очевидно, им присуще врожденное стремление состязаться друг с другом в совершении ошибок. Яркими примерами этого могут служить Балаклава и Инкерман. Но штурмы 18 июня и 8 сентября намного превосходят их в этом отношении. Штурм был организован настолько небрежно, что англичане, удерживая выступ Редана, даже не удосужились заклепать орудия, и эти орудия обстреливали англичан картечью и шрапнелью при их отступлении так же интенсивно, как и при наступлении. Пытались ли англичане занять подходящий ложемент — неизвестно; ни у Симпсона, ни у корреспондентов газет упоминаний об этом не встречается. Похоже на то, что самые необходимые меры предосторожности не были приняты.
Правда, атаки на Редан, Центральный бастион и Малый редан были до некоторой степени лишь демонстрацией. Однако атака на Большой редан имела и определенное самостоятельное значение. Овладение этой позицией сразу же делало захват Малахова кургана окончательным, ибо если Малахов курган благодаря своей высоте господствует над Реданом, то Редан в свою очередь господствует над подступами к Малахову кургану, и его взятие означало бы фланговый охват всех русских колонн, направлявшихся к кургану, чтобы отбить его. Овладение Малаховым курганом вынудило русских оставить всю Южную сторону; взятие Редана заставило бы их спешно покинуть по меньшей мере Корабельную сторону, и притом раньше, чем они успели бы создать хорошо действующую систему разрушения огнем и подрывными средствами, которая и обеспечила им безопасный отход. Следовательно, англичане в очень важном пункте не смогли сделать того, что их союзники вправе были от них ожидать. И не только генералы оказались не на высоте, но и солдаты вели себя не так, как обычно. В большинстве своем молодые парни, недавно прибывшие в Крым, они всячески стремились укрыться и вести перестрелку вместо штыкового боя. В их рядах не хватало дисциплины и порядка; различные полки смешались, офицеры потеряли контроль, и через несколько минут вся машина разладилась. Однако следует признать, что, несмотря на все, англичане, не получая подкреплений, держались в Редане почти два часа, оказывая упорное пассивное сопротивление; но ведь мы не привыкли видеть, чтобы английская пехота опускалась до уровня русских и искала славы лишь в пассивном мужестве.
Хронологические заметки Ф. Энгельса об основных событиях Крымской войны[289]
Пальма первенства в этот день принадлежала генералам Боске и Мак-Магону. Боске командовал всем правым флангом французской атаки, а Мак-Магон — дивизией, взявшей и удержавшей Малахов курган. Это был один из тех редких дней, когда французы действительно превзошли англичан своей храбростью. Во всех других отношениях они уже давно доказали свое превосходство над ними. Должны ли мы сделать из этого вывод, что британская армия деградировала, что ее пехота уже не может больше хвастаться тем, что в сомкнутом строю она является лучшей пехотой в мире? Такой вывод был бы преждевременным. По несомненно, английские генералы, находящиеся в Крыму, скорее, чем кто-либо другой, могут подорвать физическое и моральное состояние армии; с другой стороны, новобранцы, которые с некоторого времени вливаются в армию, гораздо хуже прежних пополнений. Английскому народу следует задуматься над этим; ведь два поражения за три месяца — невиданное явление в военной истории Англии.
О русских мы можем лишь сказать, что они сражались с обычным для них пассивным мужеством, а в атаке, предпринятой с целью отбить Малахов курган, проявили и большую активную храбрость. До опубликования донесений русских у нас нет возможности судить об их мероприятиях тактического характера. Ясно одно: Малахов курган был захвачен врасплох. Весь гарнизон обедал, и одни лишь артиллеристы у орудий были в боевой готовности на случай атаки.
Если мы посмотрим, что сделано после взятия Южной стороны, то увидим из донесения Горчакова, что войска союзников в составе 20000 человек (национальная принадлежность не указывается) направились в Евпаторию и что сильные разведывательные отряды брошены против левого фланга русских в Байдарской долине, где русские передовые части были вынуждены отступить к Уркусте, в направлении к долине верхнего течения Чулина — одного из притоков Черной. Корпус численностью в 30000 человек, находящийся в настоящее время в Евпатории, довольно слаб и не может отойти на большое расстояние от города. Но могут прибыть подкрепления. Во всяком случае, полевые операции начались, и ближайшие две недели покажут, смогут ли русские удержать свои позиции или они должны будут оставить весь Крым в руках союзников.
Написано Ф. Энгельсом 28 сентября 1855 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4519, 13 октября 1855 г. в качестве передовой и в «Neue Oder-Zeitung» № 463, 4 октября 1855 г.
