Последние известия нигде не вызвали столь большого замешательства, как на Принтинг-хаус-сквер. Первой попыткой, предпринятой газетой «Times» для того, чтобы оправиться от страшного удара, были отчаянные выпады против электрического телеграфа, этого «совершенно из ряда вон выходящего» аппарата. «Из этих лживых телеграфных сообщений, — восклицает «Times», — нельзя сделать правильных заключений». Переложив таким образом вину за свои собственные неверные заключения на телеграфные провода, «Times», употребляя выражение, к которому прибегают министры в парламенте, пытается отмежеваться от своих собственных прежних «правильных» посылок. Газета заявляет:

«Каковы бы ни были конечные судьбы Оттоманской империи или, вернее, той мусульманской власти, которая правила этой империей на протяжении четырех веков, мнения всех партий как в Англии, так и в Европе сходятся в одном, а именно в том, что постепенный прогресс местного христианского населения в направлении цивилизации и независимого правления отвечает интересам всего мира и что никак нельзя допустить, чтобы эти народности попали под иго России и тем еще больше увеличили ее гигантские владения. Мы питаем глубокую надежду на то, что не только Турция, но и вся Европа окажет сопротивление подобным притязаниям России, и что стоит только этому стремлению к аннексиям и к расширению проявиться в своем настоящем виде, как это вызовет всеобщую антипатию и непреодолимую оппозицию, в которой, со своей стороны, готовы принять активное участие греческие и славянские подданные Турции».

Как же случилось, что бедный «Times» поверил в «добрые намерения» России по отношению к Турции и в ее «антипатию» ко всякому расширению? Добрые намерения России по отношению к Турции! Уже Петр I помышлял возвыситься на развалинах Турции. Екатерина убеждала Австрию и уговаривала Францию принять участие в предполагавшемся разделе Турции и основании в Константинополе греческой империи во главе с ее внуком {Константином. Ред.}, которому в расчете на такой исход дела дали соответствующее образование и даже соответствующее имя. Более умеренный Николай требует всего лишь признания его исключительным покровителем Турции. Человечество помнит, что Россия была покровительницей Польши, покровительницей Крыма, покровительницей Курляндии, покровительницей Грузии, Мингрелии, черкесских и кавказских племен. И вот теперь она в роли покровительницы Турции! Чтобы иллюстрировать «антипатию» России к расширению, я привожу несколько данных из множества фактов, касающихся территориальных приобретений России со времени Петра Великого.

Русские границы продвинулись:

По направлению к Берлину, Дрездену и Вене примерно на 700 миль

По направлению к Константинополю примерно на 500»

По направлению к Стокгольму примерно на 630»

По направлению к Тегерану примерно на 1 000»

Приобретения, сделанные Россией за счет Швеции, охватывают большую территорию, чем оставшаяся часть этого королевства; в Польше ее приобретения почти равняются всей Австрийской империи; в Европейской Турции они превышают размеры Пруссии (без рейнских владений); в Азиатской Турции они так же велики, как вся собственно германская территория; в Персии они по своим размерам не уступают Англии; в Татарии их протяженность равна Европейской Турции, Греции, Италии и Испании, вместе взятым. Территориальные приобретения, сделанные Россией за последние шестьдесят лет, в своей совокупности равняются — по размерам и по значению — всей той империи, которой Россия обладала до этого в Европе.

Написано К. Марксом 31 мая 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3794, 14 июня 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

РУССКИЙ ОБМАН. — ПРОВАЛ ГЛАДСТОНА. — ОСТ-ИНДСКИЕ РЕФОРМЫ ЧАРЛЗА ВУДА[111]

Лондон, вторник, 7 июня 1853 г.

Согласно сообщению из Берна, Союзный совет отменил приговор участникам недавнего восстания, вынесенный военным судом в Фрибуре, предложив передать дело о них в обычный суд, если только они не будут помилованы Советом кантонов. Следовательно, здесь мы имеем первый из героических актов, сопровождающих «разрыв отношений между Швейцарией и Австрией», неизбежных последствий которого я коснулся в предыдущей статье, посвященной европейской «образцовой республике».

Передавая сообщение о том, что прусское правительство приказало нескольким офицерам-артиллеристам, находившимся в отпуске за границей, немедленно вернуться на место службы, я по ошибке написал, что эти офицеры использовались в качестве инструкторов в русской армии, в то время как хотел сказать — в турецкой артиллерии при проведении полевых учений[112].

Все русские генералы и прочие русские, живущие в Париже, получили приказ немедленно вернуться в Россию. Г-н Киселев, русский посланник в Париже, прибегает к довольно угрожающему языку и демонстративно показывает письма из Петербурга, в которых турецкий вопрос трактуется assez cavaherement {весьма вызывающе. Ред.}. Из тех же источников исходит слух, будто Россия требует от Персии уступки территории с городом Астрабадом, расположенной в крайнем пункте юго-восточного побережья Каспийского моря. Одновременно русские купцы отправляют, или — как сообщают — уже отправили своим лондонским агентам предписания «не торопиться в данный момент с продажей зерна, поскольку предвидится повышение цен вследствие нависшей угрозы войны». Наконец, во всех газетах содержатся таинственные намеки на то, что русские войска продвигаются к границам; что жители Ясс уже готовятся к их встрече; что русский консул в Галаце закупил огромное количество бревен для сооружения нескольких мостов через Дунай, а также другие утки подобного рода, которых так хорошо умеют высиживать «Аугсбургская газета»[113] и прочие проавстрийские и прорусские органы.

Все это, как и целая куча подобных же новостей, сообщений и т. д., является не чем иным, как смехотворными попытками русских агентов нагнать спасительный страх на западный мир и заставить его продолжать ту политику оттяжек, под покровом которой Россия надеется осуществить, как и прежде, свои планы на Востоке. Насколько систематически разыгрывается эта мистификация, можно видеть из следующего:

На прошлой неделе некоторые французские газеты, известные как органы, оплачиваемые Россией, сделали открытие, что

«на самом деле спор ведется не столько между Россией и Турцией, сколько между Петербургом и Москвой, то есть между царем и старорусской партией; для самодержца гораздо менее опасно объявить войну, чем подвергнуться мести со стороны той настойчиво требующей завоеваний партии, которая уже не раз показывала, как она поступает с неугодными ей монархами».

Князь Меншиков, разумеется, — «глава этой партии», «Times» и большинство других английских газет не замедлили повторить это нелепое утверждение, одни вполне сознавая его истинное значение, другие, — возможно, бессознательно поддавшись на обман. Но какой вывод будет склонна сделать публика из этого нового откровения? Либо то, что Николай, если он отступит под градом насмешек и откажется от своего воинственного образа действий в отношении Турции, одерживает победу над своей собственной воинственной старорусской партией, либо же то, что Николай, если он действительно начнет войну, поступает так только из необходимости идти на уступки этой (мифической) партии. При любом обороте дел «это было бы только победой Москвы над Петербургом или Петербурга над Москвой» и следовательно не было бы победой Европы над Россией.

Что же касается знаменитой старорусской партии, то я случайно узнал от некоторых хорошо осведомленных русских, которые сами принадлежат к аристократии и среди которых я много вращался в Париже, что эта партия давно уже совершенно исчезла и только изредка вызывается к жизни ее призрак, когда царю требуется пугало для устрашения Западной Европы, чтобы заставить ее терпеливо относиться к его дерзким притязаниям. Поэтому-то теперь и откопали Меншикова, нарядив его в соответствующие мифические старорусские одежды. В действительности царь опасается только одной партии среди русского дворянства, а именно той, целью которой является установление аристократическо-конституционной системы по английскому образцу.