Крупные забастовки углекопов в Южном Уэльсе не только продолжаются, но и вызвали новые забастовки среди рабочих, занятых в железных рудниках. Ожидается всеобщая забастовка британских моряков к моменту вступления в силу билля о торговом судоходстве, который разрешает набор иностранцев в судовые команды исключительно, как утверждают моряки, с целью понижения их заработной платы. Значение происходящих забастовок, на которое я не раз обращал внимание ваших читателей, начинает теперь понимать даже лондонская буржуазная пресса. Так, газета «Weekly Times»[261] в прошлую субботу отмечала:

«Отношения между работодателями и рабочими чрезвычайно обострились. По всей стране труд смело выступает против капитала, и можно с полной уверенностью утверждать, что вызванная этим борьба еще только начинается. Рабочий класс твердо решил испытать свои силы. В настоящий момент движение пока еще ограничивается рядом разрозненных стычек, но, судя по некоторым признакам, уже недалек день, когда эти разрозненные военные действия перерастут в систематический, всеобщий и объединенный поход против капитала».

Написано К. Марксом 23 августа 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3864, 5 сентября 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «MORNING ADVERTISER» Милостивый государь!

Гг. Герцен и Головин пожелали замешать выходившую в 1848 и 1849 гг. под моей редакцией «Neue Rheinische Zeitung» в полемику, которая происходит между ними и «Ф. М.» {Фрэнсисом Марксом. Ред.} по поводу Бакунина[262]. Они объявляют английской публике, что клевете на Бакунина было положено начало на столбцах этой газеты, которая-де даже осмелилась сослаться на свидетельство Жорж Санд. Меня нисколько не трогают инсинуации гг. Герцена и Головина. Но, так как это может содействовать разрешению спора, поднятого вокруг имени Михаила Бакунина, то позвольте мне установить, как фактически обстояло дело.

5 июля 1848 г. «Neue Rheinische Zeitung» получила из Парижа два письма: одно представляло собой оригинал корреспонденции агентства Гавас, другое было частной корреспонденцией, исходившей от польского эмигранта, совершенно не связанного с этим агентством; в обоих сообщениях утверждалось, что Жорж Санд имела в своем распоряжении документы, компрометирующие Бакунина, как человека, установившего в последнее время связи с русским правительством.

6 июля «Neue Rheinische Zeitung» опубликовала письмо своего парижского корреспондента {Эвербека. Ред.}.

Бакунин, со своей стороны, заявил в «Neue Oder-Zeitung»[263] (газете, издающейся в Бреславле), что еще до появления в «Neue Rheinische Zeitung» этой парижской корреспонденции подобные слухи тайно распространялись в Бреславле, что они исходят от русских посольств и что лучшим ответом на них будет его обращение к Жорж Санд. Письмо Бакунина к Жорж Санд было опубликовано одновременно с его заявлением. Как заявление, так и письмо были немедленно перепечатаны в «Neue Rheinische Zeitung» (см. номер от 16 июля 1848 года). 3 августа 1848 г. «Neue Rheinische Zeitung» получила от Бакунина через г-на Косцельского письмо Жорж Санд, адресованное редактору «Neue Rheinische Zeitung», которое и было опубликовано в тот же день со следующими вводными замечаниями:

«В № 36 нашей газеты мы сообщали, что в Париже распространился слух, будто Жорж Санд имеет в своем распоряжении документы, рисующие русского эмигранта Бакунина как агента императора Николая. Мы сообщили об этом, потому что эти сведения были нам переданы одновременно двумя корреспондентами, совершенно не связанными друг с другом. Поступая таким образом, мы лишь выполнили долг, лежащий на публичной печати, которая должна проявлять строгую бдительность по отношению к общественным деятелям. В то же самое время мы предоставили г-ну Бакунину возможность рассеять подозрения, выдвигаемые против него в некоторых парижских кругах. Мы даже перепечатали из «Neue Oder-Zeitung» заявление г-на Бакунина и его письмо, адресованное Жорж Санд, не дожидаясь его просьбы. Теперь мы публикуем текстуальный перевод письма Жорж Санд, адресованного редактору «Neue Rheinische Zeitung», которое полностью исчерпывает этот инцидент» (см. «Neue Rheinische Zeitung» от 3 августа 1848 г.).

В последних числах августа 1848 г. я, проездом через Берлин, виделся с Бакуниным и возобновил с ним тесную дружбу, которая соединяла нас до февральской революции.

В номере от 13 октября 1848 г. «Neue Rheinische Zeitung» выступила с осуждением прусского министерства за изгнание Бакунина и угрозу выдать его России, если он осмелится снова вернуться в прусские земли.

В номере от 15 февраля 1849 г. «Neue Rheinische Zeitung» поместила передовую статью по поводу брошюры Бакунина «Призыв к славянам», в начале которой были следующие слова: «Бакунин — наш друг. Но это не помешает нам подвергнуть критике его брошюру»[264]

В своих статьях на тему «Революция и контрреволюция в Германии», печатавшихся в «New-York Daily Tribune», я, насколько мне известно, первым из немецких писателей воздал Бакунину должное за его участие в нашем движении, и особенно в дрезденском восстании[265], осуждая в то же самое время германскую печать и германский народ за то, что они проявили величайшую трусость, допустив выдачу Бакунина своим и его врагам.

Что касается «Ф. М.», то, поскольку он исходит из навязчивой идеи, будто революции на континенте благоприятствуют тайным замыслам России, он должен, если он хочет быть в какой-то море последовательным, осудить не только Бакунина, но и любого континентального революционера как русского агента. В его глазах сама революция является русским агентом. Почему бы не быть им и Бакунину?

Лондон, 30 августа 1853 г.

Карл Маркс

Напечатано в газете «The Morning Advertiser» 2 сентября 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

ПОВЫШЕНИЕ ХЛЕБНЫХ ЦЕН. — ХОЛЕРА. — ЗАБАСТОВКИ. — ДВИЖЕНИЕ СРЕДИ МОРЯКОВ[266]

Лондон, вторник, 30 августа 1853 г.

«Breslauer Zeitung»[267] сообщает, что вывоз хлеба из Валахии окончательно запрещен.

В настоящее время назревает вопрос в известном смысле более важный, чем восточный, а именно продовольственный вопрос. Цены на хлеб поднялись в Кенигсберге, Штеттине, Данциге, Ростоке, Кёльне, Гамбурге, Роттердаме и Антверпене и, само собой разумеется, вообще на всех значительных рынках. На главных провинциальных рынках Англии цена на пшеницу поднялась с 4 до 6 шилл. за квартер. Постоянно повышающиеся цены на пшеницу и рожь в Бельгии и Франции и вызванная этим дороговизна хлеба порождают серьезное беспокойство. Французское правительство закупает зерно в Англии, Одессе и Прибалтике. Окончательные данные о размерах урожая в Англии будут получены не ранее следующей недели. Болезнь картофеля приняла в Англии более повсеместный характер, чем в Ирландии. Вывоз зерна запрещен всеми правительствами в Италии, в том числе и ломбардскими властями.

В течение прошлой недели в Лондоне были обнаружены несомненные случаи заболевания азиатской холерой. Мы также слышали, что холера достигла уже Берлина.

Сражение между трудом и капиталом, между заработной платой и прибылью продолжается. В Лондоне имели место новые забастовки среди грузчиков угля, парикмахеров, портных, дамских сапожников, рабочих, обтягивающих зонтики, белошвеек и вообще рабочих, изготовляющих белье, а также занятых в магазинах готового платья и в оптовых экспортных фирмах. Вчера объявили забастовку многие каменщики, а также рабочие, занятые перевозкой грузов на баржах с кораблей, стоящих на Темзе, на пристань. Забастовка углекопов и металлургов в Южном Уэльсе продолжается. К этому перечню нужно еще прибавить новую забастовку углекопов в Резолвене и т. д., и т. д.