У всех есть.

– Что еще? – Джейсон приподнял брови. Очевидно, условия ему пока не нравились.   

– Один из партнеров моего отца, Тед О'Рурк, подаст прошение о досрочном освобождении в сентябре. Проследите, чтобы его одобрили.

– Фэллон. – Он снова покачал головой. – Я защищаю плохих парней. Повлиять на комиссию по условно-досрочному освобождению не в моих силах.  

Кого он пытался одурачить?    

Я наклонилась вперед, положив руки на стол.

– Хватит прикидываться беспомощным. Не заставляйте меня просить дважды.

– Я постараюсь что-нибудь придумать. – Мистер Карутерс склонил голову набок. – Что еще?

– Ничего. – Я улыбнулась, не размыкая губ.

– На этом все? Мать и Тед О'Рурк? А для себя ничего?

Поднявшись со стула, заправила несколько прядей волос за уши, после чего опустила руки вдоль тела. Засунув их в карманы, я бы тоже проявила слабость.

– Дело изначально не касалось меня, но вы сделали так, чтобы касалось, верно? Поэтому вы испугались, когда застали меня с Мэдоком. Зная, кто мой отец, и что представляла собой моя мать, вы предположили худшее обо мне. Вам не хотелось, чтобы ваш единственный сын замарал себя.  

Он сжал переносицу пальцами.  

– Фэллон, вы были детьми. Ваши отношения зашли слишком далеко и чересчур рано. Ты всегда мне нравилась.

– А вы мне не нравились, – выпалила в ответ. – Чувство вины, тоска, то, что меня бросили взрослые, которым, по меньшей мере, полагалось оказать мне поддержку, все, что произошло после – я не должна была пройти через это. Особенно в одиночку.

Джейсон сконфуженно сощурился.

– Что произошло после?

Моя злобная гримаса дрогнула. Он не знал?

Ну, конечно. С чего я взяла, будто моя мать ему расскажет?

Я покачала головой, проигнорировав его вопрос. Кому какая разница? Джейсон все равно не защитил бы меня.

– Это все фото с Кэтрин Трент, которые у меня есть. Я не сохранила электронные копии.    

Он моргнул.

– И ты просто отдашь их мне? Шантаж не так работает.

– Это не шантаж, – усмехнулась я. – Я не такая, как вы. Однако среди моих знакомых полно нехороших людей, поэтому я не сомневаюсь, что вы выполните мои просьбы. Если сдержите сове слово, я ничего не расскажу.

Да, мистер Карутерс был осведомлен о роде деятельности моего отца и о том, с какими людьми я контактировала через него. Я бы никогда не использовала их, чтобы кому-либо навредить, но он этого не знал.        

Подняв глаза, Джейсон спросил:

– Где гарантии, что я могу доверять тебе? Я не хочу, чтобы имя Кэтрин втоптали в грязь.

– Я никогда не лгала вам, – подметила, развернувшись к выходу.  

– Фэллон? – окликнул он, и я снова повернулась к нему лицом. – Я давно выяснил, каковы мои достоинства. И недостатки. – Поднявшись, Джейсон сунул руки в карманы. – Я не уделял внимания женам, Мэдоку, меня мало интересовала жизнь за пределами зала суда. – Он утомленно вздохнул. – Но что бы ты ни думала, я люблю своего сына. 

– Я вам верю.   

– Было настолько плохо? – Изучая меня, мистер Карутерс прищурился. – В разлуке с ним? Я имею в виду, спустя два года, разве ты не видишь, что все вышло к лучшему? Неужели было так больно?

Больно. Я сжала челюсти. В глазах запекло. Любил ли он кого-нибудь достаточно сильно, чтобы почувствовать боль?

Мой голос прозвучал едва слышно.

– Я думала, что было. Поначалу. Было больно, когда меня увезли, не дав с ним попрощаться. Было больно, когда я не могла увидеться с ним или поговорить. Было больно, когда мать не звонила мне, не приглашала домой на праздники. Когда я тайком вернулась спустя несколько месяцев и обнаружила Мэдока с другой, тоже было больно. – Расправив плечи, посмотрела ему прямо в глаза. – Но больнее всего было, когда мать силой притащила меня в ту клинику, в ту палату, где я лежала в полном одиночестве, пока какая-то машина уничтожала во мне его ребенка.

Глаза Джейсона расширились, и у меня не осталось сомнений, что он не знал.

Я кивнула, закончив хрипло:

– Да, эта часть была самой паршивой.

Я развернулась и вышла из кабинета, стараясь не думать о горестном выражении на лице Джейсона Карутерса перед тем, как он накрыл его руками.

Мэдок

– Мэдок!

Я распахнул глаза, моргнул, разгоняя сон, и подскочил на кровати, когда увидел, что на меня смотрела Эдди.

– Эдди. Какого черта? – Я поправил простыни, убеждаясь, что прикрыт.

Чертовски неловко.

Можно подумать, она без того не знала, что происходит. Я лежал голый в постели Фэллон, ради всего святого, но все же. Эдди не видела меня обнаженным с, ну… с прошлого Нового года, когда я напился и прыгнул в ледяной бассейн, поспорив с Тэйт.

– Где Фэллон? – спросил, оглядевшись вокруг.

– Милый, не знаю, в чем дело, но Фэллон уехала, а твой отец ждет внизу. Он хочет поговорить с тобой. – Она кивнула, наградив меня безумным взглядом, означавшим, что мне надо поторапливаться.

Дерьмо. Я откинул простынь, услышав, как Эдди цыкнула мне вслед. Уверен, ей не понравилось, что я вышел из комнаты нагишом.

– Куда уехала Фэллон? – крикнул, направившись в свою спальню в противоположном конце коридора.

– Понятия не имею. Ее уже не было, когда я проснулась.

Нет. Нет. Нет. Я с силой зажмурился, покачав головой, потом натянул боксеры, джинсы и футболку. Подхватив носки и ключи, отправился к отцу, не намереваясь долго с ним общаться.

Я найду ее и притащу обратно за волосы, если придется. Какого хрена?

Спустившись вниз, подобрал свои кроссовки, которые бросил вчера у лестницы, после чего зашел в кабинет отца.

– Где Фэллон? – спросил требовательно, плюхнувшись на стул, чтобы надеть носки и обуться.

Мой отец сидел на краю стола с бокалом в руке. Я сначала глазам своим не поверил. Теперь мне стало немного тревожно. Он всегда вел себя сдержанно, ответственно. Раз уж отец пил до завтрака, значит… Даже не знаю. Никогда не видел его с выпивкой утром. Это странно, ведь он жил рутиной.

– Она уехала, – ответил папа. 

– Куда?

– Не знаю. Фэллон уехала добровольно, Мэдок. И ты никуда не уйдешь. Нам нужно поговорить.  

Я горько засмеялся, закончив завязывать шнурки.

– Говори, что собирался сказать, и побыстрее.

– Ты не можешь поддерживать отношения с Фэллон. Это невозможно.

Его прямота привела меня в замешательство. Полагаю, он знал, что мы взялись за старое. Хотел ли я отношений с ней?

Я поднялся, приготовившись уйти.

– Ты дважды неудачно женился. Не тебе давать советы в этой области.

Отец протянул руку за спину, взял лежавшую там папку и швырнул мне в грудь.

– Взгляни.

Я вздохнул, однако все равно ее открыл.   

Господи.

Пульс эхом отдавался в ушах, пока я пролистывал фотографии, на которых был запечатлен мой отец с мамой Джареда, Кэтрин. Они вместе входят в его квартиру, обнимаются, целуются у окна, он помогает ей выйти из машины…

– У тебя интрижка с мамой Джареда?

Он кивнул, обошел вокруг стола и сел в свое кресло.

– Мы с ней сходились и расходились на протяжении восемнадцати лет. Поэтому, Мэдок, не говори, будто я не способен понять, каково это: желать то, что не можешь получить. У нас с Кэтрин непростая история. Нам всегда мешало неудачное стечение обстоятельств. Но мы любим друг друга, и я собираюсь жениться на ней, как только смогу.    

– Ты серьезно? – Я одновременно рассмеялся и шокировано вздохнул. – Какого хрена?

Поверить не мог в то, что слышал. Эй, у меня роман с матерью твоего лучшего друга. Эй, мы женимся. И он говорил об этом так, будто погоду обсуждал. Мой долбанный папаша во всей своей красе – делает то, что хочет, а остальные либо мирятся с этим, либо нет. Он прям как…

– Подожди. – У меня внутри все в узел завязалось. – Восемнадцать лет? Ты ведь не отец Джареда, да?