— Тогда я попрошу все возможные претензии высказывать лично вам, — приняла я твердое решение.

— Можно подумать, кто-то не догадается, каким именно образом марка вашего любимого маг-мобиля оказалась в академии, — криво усмехнулся Его Высочество.

— Кстати, как вы об этом узнали? — поинтересовалась я, — Неужто, интересовались моей техно-сетью?

— И не только вашей, — не стал отпираться наследник престола, — Еще и остальных девятнадцати леди.

— И что интересного сумели выяснить? — полюбопытствовала я.

— Может, вы уже перейдете к делу? Или предпочтете трепаться до полуночи? — нетерпеливо прервал меня принц.

Очередную порцию хамства я решила пропустить мимо ушей.

Вместо этого взглянула на маг-мобиль моей любимой серии. Тот самый, который отец изобрел, разработал и выпустил аккурат к моему совершеннолетию. И даже первый экземпляр, произведенный на заводе, принадлежащем нашей семье, достался мне лично. Остальная серия вышла на пару месяцев позже и произвела настоящий фурор.

Небольшой, двухместный, быстрый. «Магнус-006» завоевал сердца молодежи и быстро стал одним из флагманских моделей наших маг-мобилей.

Тот, что стоял сейчас передо мной, игриво подсвечивая своими огнями пространство ангара, был точной копией моего личного мобиля, оставленного в родовом поместье. Разве что цвет отличался. Мой, подаренный отцом, имел зелено-фиолетовый окрас и был такой всего один. Этот же «Магнус» был темно-синего цвета.

Погладив гладкий капот, я взялась за ручку двери маг-мобиля со стороны водительского сидения и, обернувшись к Его Высочеству, поинтересовалась:

— Не хотите прокатиться?

— Не могу быть уверен в том, что вы нас не угробите, — сдержанно отозвался наследник престола.

— Зачем же тогда согласились выполнить мою просьбу? — вскинув брови от удивления, полюбопытствовала я.

— Если вы убьетесь, одной головной болью для меня станет меньше, — честно признался будущий тиран, пожав плечами.

— Жаль разочаровывать ваши надежды, — вздохнула я, — Но это вряд ли произойдет.

А после, не дожидаясь ответной реакции, я заняла свое законное место и захлопнула за собой дверь.

К маг-мобилям, главному изобретению и детищу отца, я питала особую страсть и увлеченность. Как и к техно-магии в целом. Другими особыми талантами, такими, как пение, живопись, актерское мастерство, я похвастаться не могла.

Обделила меня в этом плане природа. А, возможно, и воспитание. Но маг-мобили, скорость и рев мотора были тем, где мне почти не было равных.

И это был единственный талант, который я могла продемонстрировать на дурацком конкурсе, организованном леди Винтер.

Внезапно дверь с другой стороны распахнулась, и на соседнее сидение опустился наследный принц собственной персоной.

— Решились на самоубийство? — не удержалась от шпильки я.

— Решил доверить вам свою жизнь, — парировал принц Теодор невозмутимо, — Есть чем гордиться.

— Можете не переживать. Езду на маг-мобиле я освоила еще в двенадцать лет, когда отец подарил первый мобиль Георгу, — успокоила я Его Высочество.

— И вам доверили управление опасным транспортным средством? — удивился будущий монарх.

— В нашей семье принято доверять своим детям, — произнесла я прежде, чем осознала всю суть сказанных слов.

Было похоже, будто я решила надавить на больную мозоль королевского семейства. И, судя по тому, как нахмурился Его Высочество, он подумал точно так же.

Я вздохнула и нажала на панель управления, позволяя «Магнусу» тронуться с места. Еще пара необдуманных фраз, и на выходе из отбора я заработаю недоброжелателя в лице будущего короля.

На следующий день благородные леди в компании распорядительницы отбора, куратора и венценосного жениха расположились в уже знакомом зале и с мученическими выражениями лица наблюдали за тем, как славный дуэт из Оберты Танзи и Клотильды Коррета, занявший свое место на сцене, демонстрирует все свои таланты.

Игру Оберты на фортепиано можно было назвать сносной или даже хорошей. А вот вокальные данные Клотильды, мягко говоря, подкачали. И сейчас благородная девица самозабвенно завывала, пытаясь взять высокие ноты.

От ее пения страдали все присутствующие. Некоторые конкурсантки, правда, злорадно ухмылялись. Но я не знаю, это было связано с тем, что при таком пении их дуэт останется в пролете. Или с тем, что неосознанно мы все же сотворили гадость.

Господин Фосетер забился в дальний угол, откуда нельзя было разглядеть, как отчаянно он зажимает уши ладонями. Его Высочество слегка хмурился, но продолжал держать лицо. А леди Винтер подбадривающе улыбалась леди, блистающим на сцене. Но левый глаз у нее подозрительно дергался в такт музыке.

Наконец, экзекуция над нашим нежным слухом подошла к концу. И все присутствующие вздохнули с облегчением. Но, как оказалось, ненадолго.

— А теперь выступит леди Мирабель Шелби, — с торжественным видом произнесла распорядительница отбора.

И Мирабель вплыла на сцену. Вновь кокетливо стрельнула глазками в сторону наследного принца. Прокашлялась и начала.

Ну, что вам сказать? Лучше бы Мирабель и впрямь написала очередной, уже двадцать первый, портрет для Его Высочества.

— О, принц мой, я горю в томленьи страстном,

Снизойди, погаси сердечный жар,

Я жажду ласк твоих напрасно,

Твоей любви пылающий пожар.

Лицо Его Высочества наследного принца Теодора вытянулось от удивления. И он поспешил вжаться в спинку своего импровизированного трона, опасаясь, очевидно, что к страстному томлению его начнут принуждать прямо сейчас.

Но Мирабель самозабвенно продолжала, не обращая никакого внимания на реакцию окружающих.

— Я жду тебя, томясь в истоме,

Мечтаю о любви твоей,

Как путник в пустыне, к водоему,

Стремлюсь я к встрече, жду я дней.

Твой нежный взгляд, объятия и речи

Мне дарят упоенье и тепло,

С тобой я окрыляюся, как птица,

Любовью твоей счастье обрело.

Так снизойди, ответь на зов сердечный,

Избавь меня от мук любви,

В объятиях твоих я буду вечно

Сгорать в огне любви и вновь цвести.

Мирабель, воодушевилась своими способностями поэта настолько, что уже практически кричала со сцены. У леди Винтер задергались уже оба глаза, а по соседству со мной кто-то подвывал от смеха.

— О, принц с огромным жезлом,

Не будь жесток, возни его скорей,

Я так страдаю от страсти бесконечной,

И вся сгораю без любви твоей.

Мирабель закончила зачитывать свой шедевр и уставилась на наследника престола, ожидая ответной реакции. Не иначе, как хотела, чтобы тот выполнил ее просьбу про жезл.

Гвендолин Райли, похрюкивающая от смеха, свалилась с лавки и продолжила хохотать, валяясь в ногах благородных дев.

— Господь всемогущий, как она до этого додумалась, — подвывала благородная леди, распластавшаяся на полу, — Отберите у нее все перья и сожгите бумагу, молю-ю-ю…

Отбирать перья и сжигать бумагу благородные девы были не в состоянии. У них случилась массовая истерика, которая грозила тем, что леди под лавками начнут укладываться штабелями.

И беспредел этот остановила распорядительница отбора, обернувшаяся к нам с круглыми глазами, которые дергались в хаотичном порядке. А лицо бедной женщины пошло красными пятнами.

— Леди Шелби, — заорала она фальцетом, взяв такую октаву, которой обзавидовалась бы даже Клотильда, — Назначаю вам штрафные санкции. Никаких личных встреч с Его Высочеством до конца следующего этапа отбора. И никогда и никому больше не демонстрируйте данный талант.

Ну вот, а как же демонстрация «огромного жезла»? Мирабель что зря тут распиналась? Могли бы и показать…

Благородная дева, обиженная и пристыженная, вновь окинула своим взором вожделенного жениха. Теперь у него уже дергался глаз. Похоже, это заразное.