Это настолько угнетает, что несколько раз я порывалась просить Германа избавить меня от его опеки. Я не понимаю, зачем она мне. Никакой угрозы, если не считать агрессивно настроенную ко мне Нечаеву, я не вижу. Хотя даже ее плевки ядом не достигают своей цели. Я на них не реагирую.

На прошлой неделе эта неадекватная с парочкой своих подружек подловила меня в раздевалке спортзала и пригрозила, что мне придется ответить за отчисление Пахомовой, и вскоре я тоже вылечу из Вуза.

Идиотка думает, что ту выгнали из университета по моей жалобе. Я даже переубеждать ее не стала, не собираюсь никому ничего доказывать.

И настроение себе портить тоже не хочу. Позади второе место в межвузовом конкурсе, все зачеты автоматом, два, сданные на отлично экзамена.

И самое главное - у меня Герман скоро возвращается. Через неделю.

Так что, унывать поводов нет. Пусть Нечаева со своей сворой идет лесом.

Накануне перед заключительным экзаменом преподаватель собирает курс на итоговую консультацию. Немного взбудораженная, захожу в аудиторию и сразу прохожу на задний ряд. Я всегда волнуюсь перед экзаменами, не знаю, почему, принимаю все, связанное с учебой, слишком близко к сердцу.

- Привет, - здороваюсь с Ингой, привычно залипающей в своем телефоне.

- Привет, - буркает она, даже не подняв взгляда.

Странная она сегодня какая-то. Отодвигается в сторону, когда я опускаюсь рядом и, сильно хмурясь, продолжает смотреть в экран смартфона.

- Как дела? На концерт ходила вчера?

- Да, - бросает она отрывисто, на что я лишь пожимаю плечами.

Ну, не хочет общаться и не надо. Может, у нее ПМС или просто плохое настроение…

Положив телефон на парту, она вдруг резко встает и спешно идет на выход.

Открываю рюкзак и собираюсь уже достать из него тетрадь с ручкой, как слышу свое имя.

- Короткова, тебя на кафедре ждут, - говорит стоящая у порога аудитории девчонка с параллельного потока.

- Блин… - выругиваюсь тихо, через десять минут консультация начнется, а я терпеть не могу опаздывать, даже по уважительной причине.

Поднявшись, ставлю рюкзачок на свое место и выхожу из аудитории. Иду быстрым шагом, огибая стайки студентов, перепрыгивая через две ступеньки, поднимаюсь на второй этаж, и уже через минуту оказываюсь у двери кафедры.

Стукнув два раза, захожу и встаю у порога. Знаю, здесь стучаться не принято, но от привычки, приобретенной в детдоме, все равно избавиться не могу.

- Лилия Андреевна, доброе утро! Звали?

Женщина отрывает взгляд на монитора компьютера и озадаченно на меня смотрит.

- Я – нет.

- Может, Николай Степанович?

- Он еще не приходил…

- Странно, - проговариваю тихо, - мне только что сказали, что меня здесь ждут.

- Никто тебя не вызывал. Кроме меня, здесь никого еще сегодня не было.

Выхожу в коридор, и, скрипя от досады зубами, несусь на консультацию. Нифига себе шуточки! Неужели, Нечаева прикалывается?..

Коза драная, как же она достала уже! Чувствую, скоро мое терпение закончится. Еще раз выкинет что-нибудь или назовет «сукой», я за себя не отвечаю!

Торможу у аудитории и, предварительно убедившись, что Казанцев еще не пришел, захожу внутрь.

Прохожу сразу к заднему ряду и останавливаюсь у парты, потому что проход мне закрывает Инга.

- Ты чего? – спрашиваю, заметив, что она явно нервничает.

- Ты телефон мой не видела?

- Я? Нет. Откуда? Я же на кафедру ходила.

- Я его на столе оставила…

- Я помню, - подтверждаю уверенно.

- И куда он делся?

- Не знаю… я уходила…

Двигаю рюкзак и опускаюсь на лавку.

- Диктуй номер, я наберу, - предлагает вдруг Костюченко Лена, наша одногруппница.

Инга диктует цифры и, Лена, вбив их, нажимает вызов. Все вокруг замолкают, вытянув шеи, прислушиваются к тишине.

И мелодия играет. Облегченно улыбнувшись, начинаю оглядываться по сторонам, потому что она звучит совсем рядом со мной. Заглядываю под наш стол и под соседний тоже.

Интересно, где же он?

Встав со стула, отодвигаю его в сторону.

- Да где он?

- Открой рюкзак, - ледяным тоном вдруг требует Лена.

- Что?..

Вокруг нас тут же образуется плотное кольцо из студентов. Перешептываясь, все пялятся на меня.

Что за?.. Какого черта?! Они меня в чем-то подозревают, что ли?!

- При чем тут мой рюкзак? – спрашиваю с вызовом.

Телефон замолкает, но Костюченко снова нажимает вызов, и мелодия вновь бьет по моим натянутым нервам.

- Открывай!

Я беспомощно смотрю на Ингу, но та, насупившись, прячет взгляд.

- Да ладно, Короткова, - вступает один из однокурсников, - гони ворованное.

- Заткнись! – огрызаюсь я, хватая со скамьи свой рюкзачок.

Резким движением расстегиваю молнию и, открыв его, застываю в ужасе. Поверх учебника, тетради и моего шифонового шарфика лежит, весело мигая экраном, смартфон Инги.

- Пи@дец, ребята, - разносится за спиной, - у нас крыска завелась.

- Нет…

- Я в шоке, - с выражением проговаривает Лена и я, обернувшись к ней, попадаю в объектив камеры ее телефона.

Беззвучно открывая рот, растерянно моргаю.

- Ты че, убогая, берега попутала?! – вступает чей-то мужской голос.

Меня передергивает от охватившего тело мороза. Лицо же, напротив, словно кипятком ошпаривает.

Обвожу глазами однокурсником и начинаю мотать головой из стороны в сторону.

- Да вы чего? – пытаюсь даже выдавить смех, - это не я… это чья-то дурацкая шутка.

По толпе идет ропот. Все, как один, смотрят на меня как на таракана.

- Инга, скажи… - обращаюсь к ней.

Но готка на меня даже не смотрит, закрыв ладонями лицо, медленно качает головой.

- Давайте в деканат нажалуемся, - летит справа.

- Да, напишем коллективное письмо и все подпишемся…

- Я не брала, - повышаю голос.

- Да нет, ребят, она же у нас типа сиротка, ее все равно не отчислят…

- Как это не отчислят?! – взвизгивает одногруппница, - я не собираюсь учиться в одной группе с воровкой.

Меня тошнит. Гляжу на эту вакханалию, как сквозь туманную дымку. Их злобные выкрики глушит монотонный гул в моей голове.

Что происходит?!

Одна из девчонок даже толкает меня в плечо, но другие ее тут же осекают.

- Надо в общий чат универа написать, - вдруг предлагает кто-то, а все остальные дружно его поддерживают.

- Я не брала его, - шепчу себе под нос, но меня, естественно, никто не слышит.

Это бесполезно. Спорить и что-то доказывать тем, кто уже выбрал для себя удобную правду.

Обхватив плечи руками, потупляю взгляд в пол. Меня начинает натурально трясти, так сильно, что зуб на зуб не попадает. А обвинения все так же сыплются градом.

Договорились до того, что повесили на меня чей-то, пропавший еще в прошлом семестре, кошелек и дорогущие перчатки нашей старосты.

Публичную порку прекращает появившийся в аудитории Казанцев, заявивший о своем присутствии хлопком пластиковой папки о стол. Одногруппники, все еще перешептываясь, рассаживаются по своим местам, а Инга демонстративно забирает свою сумку и уходит за свободную парту.

Я все еще не дышу. С трудом согнув одеревеневшее тело, опускаюсь на свой стул и устремляю взгляд на преподавателя. Не отрываясь, смотрю только на него, но ничего не слышу. В уши словно ваты напихали. А воздух вокруг меня становится настолько густым и плотным, что я физически чувствую, как давит он на мою кожу.

Дерьмо.

Это конец. Мне никогда не отмыться от этой грязи. Теперь до конца учебы, если с позором не отчислят, на мне будет клеймо воровки.

А когда об этом узнает Герман… Боже…

Закрыв глаза, мысленно стону.

Кому он поверит? Мне или им?..

- Ну, ты чмо, Короткова, - обернувшись ко мне, шипит Костюченко.

Я встречаюсь с ней взглядом и смотрю до тех пор, пока она первая не отводит глаза.

Кто это сделал? Инга? Зачем?.. Или меня тупо подставил кто-то из моих одногруппников?