Блайт оставил Мартину отдыхать на своей койке, нокаутированную инъекцией снотворного в шею, и отправился в одну из корабельных кладовых за маленькими атомными ножницами. Затем прошел к шлюзу трюма и свел на нет всю работу Икбала, разрезав железо прямо по сварочному шву. Это заняло всего несколько минут, Блайт даже удивился, отчего он решил, что подобная мера предосторожности способна остановить то, что находится по ту сторону. Тело Пенни Рояла, несомненно, может вырастить любые инструменты. Капитан вошел в шлюз. Отметив, что воздух в трюме по–прежнему пригоден для дыхания, человек открыл внутренний люк и шагнул через порог.

Оказавшись внутри, Блайт застыл, удивленно разинув рот. Дальняя стена трюма вместе с частью боковой просто исчезла. Похоже, материал стен каким–то образом преобразовался в органические на вид колонны и балки. С того места, где стоял капитан, просматривалось все помещение до самого У-пространственного двигателя. Кроме того, отовсюду, как грибы–дождевики, выпирали комья аппаратуры, связанные серебристым мицелием оптоволоконных кабелей. Пенни Роял находился там же, где Блайт видел его в последний раз. Но теперь он лежал прямо на полу этаким обыкновенным морским ежом — если, конечно, данные существа способны достигать десяти футов в диаметре.

— Что ты сделал с моим чертовым кораблем! — взревел Блайт. И тут же, вспомнив, на кого он орет, а также то, что сам он собирается покинуть судно при первой же возможности, почувствовал себя глупо. — Что ты сделал?

Несколько колючек дернулось, но иного ответа не последовало. Капитан шагнул ближе к «ежу», но вдруг ощутил всю свою уязвимость — и отступил, содрогнувшись, к одному из торчащих низко у стены «грибов». Ком оказался твердым, в глубине его, в крохотных гнездах, мерцали огоньки. Обнаружились там и пустые сквозные отверстия для сложнейшей компактной техники. Повернувшись, Блайт уселся на «гриб».

— Я хочу, чтобы ты оставил мой экипаж в покое, — сказал он.

И снова дернулись шипы; потом из–под ИИ вылезло серебристое щупальце, поднялось и затвердело двухфутовым копьем. Конец копья под самым острием вздулся маленьким шаром; шар разомкнул веки, явив голубой человеческий глаз. Похоже, присутствие Блайта признали.

— Не тронь мой экипаж, — повторил капитан.

— Избыток, — произнес Пенни Роял. — Восьмерку нужно контролировать.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Предыдущее затруднение. Улажено.

Глазной стебелек резко втянулся, и Блайт понял, что иного ответа не получит. Подождав немного на всякий случай, он встал и вышел из трюма — как раз вовремя, чтобы услышать крик Мартины: «О нет! Нет!» Вскоре она промчалась мимо него — завернутая в простыню с капитанской кровати, задержавшись только, чтобы скользнуть по Блайту ошеломленным взглядом. Он помедлил, развернулся и направился к медотсеку. Грир лежала с открытыми глазами, все еще одурманенная, но, несомненно, удивленная своим местонахождением.

— Все еще хочешь стать красивой? — спросил Блайт.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в смысл его слов, затем последовало возмущенное:

— Я красивая!

Капитан распустил сдерживавшие женщину ремни и отправился в рубку к Брондогогану. Тот раздраженно поджал губы:

— Я видел, Икбал прекратил чесаться. А я теперь различаю, где реальность, а где галлюцинации.

— Все равно что делить корабль с торнадо, — пробормотал Блайт, усаживаясь в одно из кресел. — Не думаю, что он собирается навредить нам, но — просто нечаянно — способен разорвать нас в клочья.

— Психический вихрь, — заметил Бронд.

— Точно.

На следующий день Хабер вернулась к Чонту, а чуть погодя Блайт узнал, в чем состояла их проблема. Они всегда были близки — близость их практически граничила с телепатией. А после визита в двигательный отсек они обнаружили, что на самом деле чувствуют эмоции друг друга — и слышат не только связные мысли, но и их фон. Ощущения оказались слишком сильными, даже пугающими. Мартина некоторое время не разговаривала с капитаном, но когда он настоял на встрече, неохотно признала, что он вырубил ее — и только.

Наконец У-пространственный двигатель отключился — корабль прибыл к месту назначения. Блайт как раз находился в рубке вместе с Мартиной и Грир. Три человека молча переглянулись. В случае остановки они планировали покинуть корабль, но в процессе путешествия что–то изменилось — и люди бездействовали.

— Мы возле планеты Е-6 Зеленого пояса, — доложил Левен. — Пенни Роял наводит корабельные сканеры на все орбитальные объекты.

— Он что–то ищет, — предположила Мартина.

— Ясен пень, — откликнулась Грир.

— Можешь дать изображение? — спросил Блайт.

И тут же ощутил толчок: реактивные двигатели развернули корабль к молочно–желтому шару.

— Ты контролируешь ускорители?

— Похоже, я не могу сделать ничего, что мне хочется, пока мне хочется того, чего не хочется Пенни Роялу, — ответил Левен. И после паузы добавил: — Он что–то нашел.

— Покажи, — приказал Блайт.

Появившаяся рамка легла на бок планеты, изображение увеличилось, но никто ничего особенного не заметил. Блайт уже хотел поинтересоваться, в чем дело, когда Левен заговорил:

— Не знаю, что он нашел. Какие–то странные низкоуровневые У-пространственные характеристики. Пенни Роял только что послал туда кодированный импульс. — Еще одна пауза. — А, хамелеонка.

На глазах Блайта выделенный пятачок пространства замерцал, и от него что–то отогнулось — как будто завертелся дикий, полуорганический волчок в сотню футов диаметром. Через секунду капитан заметил, что обод этой штуки являет собой токамак старого образца — тороидальную установку для магнитного удержания плазмы, из тех, что Государство использовало для зарядки орбитального оружия.

— Какая–то биобаллистическая пушка? — предположила Мартина.

На взгляд Блайта, на пушку это мало походило.

— Оно сейчас включается, У-характеристики стабилизируются.

Фокус сместился, и Левен подсветил красным направленную в сторону планеты трубу — ось вращения волчка.

— Какое–то аномальное ионизирующее поле питает токамак, черпая энергию из атмосферы, — заметил Левен и тут же добавил: — Продукт реакции транслируется в У-пространство.

— Куда? — переспросил Блайт.

— Не могу сказать — энергия просто уходит.

Объект снова приблизился — крапчатый от огоньков, похожих на паучьи глаза, окутанный энергетической дымкой. Миг — и он снова свернулся, будто исчезнув вовсе.

— Очередное включение «хамелеонки», — без нужды пояснил корабельный разум.

Блайт вглядывался в опустевшую рамку. Изображение только что виденной машины накрепко засело в памяти. Пенни Роял активировал ее — или, скорее, восстановил и реактивировал, и агрегат теперь производит массу энергии. Капитан не понимал, что именно происходит, но ему это определенно не нравилось. Даже когда окошко закрылось, он продолжал чувствовать, что токамак там — кружится, качает атмосферу, вливает производимую энергию во что–то.

— Пенни Роял только что начал сканировать поверхность, — сообщил Левен.

Есть ли связь между той машиной и объектом на поверхности? Блайт был уверен, что нет, что, едва активировав токамак, черный ИИ сосредоточился на других заботах.

Потом заработал термоядерный двигатель — шар планеты стал быстро увеличиваться. Когда в рубке появились все члены экипажа, напряжение немного отпустило Блайта — никто из людей не выказывал намерения мчаться к шаттлу. Хабер спросила, что происходит, и Мартина объяснила, показав заодно сделанную только что видеозапись. Разгорелась дискуссия, но к какому–либо выводу никто не пришел. В итоге Хабер с Чонтом ушли, а Бронд и Икбал расположились в двух свободных креслах.

Еще час Пенни Роял корректировал курс, и Блайт понял, что ИИ намерен просканировать всю планету.

— Есть идеи, что он ищет теперь?

— Первоначальное сканирование было направлено на орбитальные объекты, — доложил Левен. — Сейчас осмотр сфокусирован в основном на недавних столкновениях с поверхностью.