— Проклятье, какого хрена!

Я висел вверх тормашками, удерживаемый только ремнями безопасности.

А Рисс, как ни странно, по–прежнему располагалась уютным клубком на водительском месте, словно не подверженная шуткам гравитации, хотя наш вездеход стоял сейчас на собственной крыше. Я оглянулся — Ткач растянулся клювом вниз на том, что только что было потолком, выпятив огузок и имея довольно–таки пришибленный вид.

— Согласен, — буркнул он и принялся, корчась, переворачиваться.

— Гравитационная ударная волна, — сообщила Рисс, — вызванная сложной формой У-пространственного искривления. Эта операция куда тоньше работы государственных ПИПов. — Дрон оглянулась. — Не дергайтесь, сейчас кувыркнемся обратно.

Загудели гидравлические моторы, и вездеход начал заваливаться. Я разглядел, как ближайшее решетчатое колесо сползает вниз по выдвинувшейся телескопической оси. Секунду спустя машина лежала на боку, потом снова наклонилась — и резко перевернулась, встав почти как положено. — Хм! — произнес Ткач.

Уткотреп выглядел слегка раздраженным; он сидел, цепляясь когтями за стену, поскольку вездеход еще немного кренился. Но слаженная работа колеса и оси сделала свое дело, и мы снова застыли ровно.

— И какова же причина? — поинтересовался я, ощупывая ноющее плечо.

— Да, — Рисс опять посмотрела на Ткача, и ее третий черный глаз широко открылся, — какова же причина?

Пока Ткач ерзал, размышляя, отвечать или нет, я попытался добыть информацию через «форс», надеясь получить спутниковое изображение того, что происходит. Но нет: компьютерная сеть Масады не функционировала.

— Причина — Изабель Сатоми, — буркнул наконец Ткач.

— Что? — выпалил я, тут же на себя разозлившись. В последнее время подобные восклицания слишком часто выдавали мое тупое невежество. — Какого дьявола, как она вообще могла оказаться здесь? Местная система безопасности на высоте, и Государство возьмет ее, стоит только «Заливу мурены» приземлиться.

— Изабель Сатоми, — проговорил Ткач, вытаскивая свой приборчик и подсоединяя к нему нечто вроде маленького рога, — находится сейчас на первой стадии становления биомеха и боевого разума. Пенни Роял испытывает затруднения.

Я успел прикусить язык, не дав вырваться очередному «Что?».

— А на какой стадии был Техник? — спросила Рисс.

— На десятой, самой высокой. — Он поднес свое устройство к глазам. — Поехали.

Немигающий взгляд Рисс остановился на мне.

— Слушайся этого парня, — кивнул я.

Рисс без комментариев развернулась, рычаг дернулся, и вездеход с легким скрежетом рванул с места вперед. У горизонта вроде бы сверкнула молния, и небо, кажется, потемнело. Мы проехали еще футов сто, когда очередная волна, вырывая траву, покатилась на нас. Я стиснул ручки сиденья, не желая еще раз повиснуть всем весом на ремнях, если мы снова перевернемся.

Щелк.

Взбаламученная земля вокруг нас вдруг стала ровной и гладкой, словно придавленная невидимым прессом, и, когда я оглянулся, Ткач вновь поднимал свой прибор. Приближающаяся гравитационная волна ударилась о границу плоскости — и ушла вверх, а мы продолжали катиться без помех, разминувшись с волной, хотя я и выругался, когда съехавшая с ровного участка машина подпрыгнула и ремень безопасности врезался в ушибленную ключицу. Но вездеход и не думал переворачиваться. Я вновь обернулся — Ткач обнажил в ухмылке острые белые зубы.

— Легионы аналитических ИИ перебили бы друг дружку, чтобы завладеть этой твоей игрушкой, — заметила Рисс.

— Да, — ответил Ткач, — потому–то я сейчас здесь.

Полчаса езды, еще четыре волны, пара взрывов — и вот наконец мы у цели. Небо светилось, как после атомного удара. Но вездеход, похоже, все–таки получил повреждение: когда мы взобрались на вершину свеженького холма из спрессованных корневищ, что–то отказало, и завоняло раскаленным железом. Ткач резко толкнул грузовую дверь — та с грохотом отвалилась. Уткотреп поспешно выбрался наружу, я отстегнулся и последовал за ним.

— Респиратор, — напомнила не отстающая Рисс.

Я быстро надел маску, остановился перевести дыхание и протереть муть на периферии зрения, а потом догнал Ткача.

Мы достигли места, к которому так стремились. Далеко справа я разглядел «Розу», укрытую куполом защитного поля. Далеко слева виднелся наполовину засыпанный землей дом эшетерского ИИ. В небе прямо над нами Пенни Роял и существо, бывшее когда–то Изабель Сатоми, вцепились друг в друга, как разъяренные псы. И, похоже, черный ИИ проигрывал.

Мы просто смотрели. Изабель казалась пылающей лианой, угодившей в чашу разрозненных черных граней и плоскостей. Вспышки энергий метались меж двух титанов, силы иссякали, боеприпасы истощались, казалось, они вот–вот пойдут друг на друга врукопашную. В темнеющем небе что–то поблескивало — наверное, сюда сейчас стянулись все присутствовавшие в системе создания Государства. А Ткач двинулся вниз по склону, потратив всего мгновение на то, чтобы осмотреться. Идея не показалась мне чертовски хорошей, но я последовал за ним. И в этот момент Пенни Роял, словно дожидавшийся нашего прибытия, распался на части, разбился, как гигантская стеклянная миска, и тысячи осколков посыпались с небес на землю.

Она победила, она уничтожила Пенни Рояла, и теперь очередь Торвальда Спира. Она отомстит, отомстит по полной… и миссия ее будет завершена. Изабель разжала хватку и рухнула с неба, гася огонь. Сильно ударилась оземь, погрузилась в топь, но быстро выкарабкалась.

«Враг?»

Боевой разум воспрянул, собирая оставшиеся ресурсы, чтобы убить Спира, но Изабель одернула его. Ей не хотелось, чтобы все закончилось так просто. И боевой разум действительно остановился, удивив Изабель — она уже не верила, что у нее получится удержать его. Встав на многочисленные ноги, она поспешила к спускающейся с далекого холма троице, подняв капюшон, выпустив на ходу затачивающиеся лезвия подачи питания, разглядывая распускающиеся на цели мишенные рамки и комплексные тактические схемы. Змея–дрон опасна, но ей хватит и малого извива. Что же до второго существа…

Изабель резко остановилась.

— Это то, чем ты хотела стать? — спросил знакомый голос.

«Нет, ты мертв, я убила тебя».

Она снова побежала, озадаченная задержкой, изучая последнего из троицы. Почему Спира сопровождает крупный уткотреп? И отчего она вдруг так испугалась?

Змея–дрон. Изабель тщательно прицелилась и сконцентрировалась, генерируя нужное искажение У-пространства, чтобы вывернуть тварь наизнанку. И вдруг напрочь забыла, как это делается. Боевой разум будто растаял, покинул ее.

Не важно.

Хищник по–прежнему с ней, и дрону просто не устоять против ее нынешней формы. До врагов уже всего пятьдесят футов. Она начала поднимать капюшон, готовясь обрушиться на Спира, который припал сейчас к земле, глядя на нее. И тут Изабель пронзил инфразвуковой импульс. Так Спир парализовал Трента, Габриэля и ее саму, когда сбежал от них в тот, первый раз. Элементы в ее теле застыли, но теперь это не играло роли. На миг она ощутила свирепую радость. Она просто блокировала эти крохотные парализованные участки и представила себе тело Спира во всех подробностях, составляя план самой медленной и мучительной разделки.

— И это все, на что ты способен? — хотела крикнуть Изабель, но переводчика она лишилась, как и двух прикрепленных к телу государственных пушек. Чтобы говорить, теперь приходилось прибегать к более сложным средствам.

Поднявшийся Спир пожал плечами:

— Ну, попробовать стоило.

— Человеческих нервов во мне почти не осталось, и твой прионовый каскад бесполезен.

— Ткач меня предупреждал. Еще он сказал, что повиновение хозяевам — неотъемлемое свойство эшетерских боевых машин. Ты еще не прониклась этим чувством, Изабель?

Все, хватит. Она ринулась вперед.

Щелк.

Изабель застыла. Нет. Нет! Прионовый каскад Спира все–таки сработал, и тело просто ускользало из–под контроля. Она рухнула, как подрубленная секвойя, ударившись о землю и расплескав грязь. Мишенные рамки, схемы, тактические расчеты — все пропало. Даже хищник покинул ее. Спир и змея–дрон исчезли из поля восприятия, и сейчас Изабель видела лишь уткотрепа — эшетера, манящего ее одним когтем, подзывающим ее.