Волков слушал следователя и все больше мрачнел. Маргелов лил на него воду, смешанную, правда, с кровью невинной жертвы. Даже двух жертв. Но сейчас он пришел к выводу, что действия недееспособного Ильи Ширяева были точно продуманы. Но куда девать показания соседей, которые не раз слышали и видели, как по просьбе матери он натирал овощи, причем исполнял ее просьбы с видимым удовольствием. Буквально накануне десятки жильцов дома видели, как Илья пытался прыгать через скакалку, у него ничего не получалось, его подбадривали дети, соседи. Он — не такой, как все, он не умеет того, что хорошо получается у других, что немаловажно — у Светы Михайловой. Могла у него появиться зависть, а затем и ненависть к девочке? Психологи считают — да, могла; также мог созреть в голове больного и план некоей отместки. Мнение специалиста по болезни Дауна, как и предыдущие, неопределенное.

Казалось, чего еще надо? Только острое зрение, чуткие органы слуха и изощренный ум, чтобы заприметить все эти мелочи, сделать соответствующие выводы и разработать план. Такими людьми могли быть те, кому судья Ширяева перешла дорогу. И ей отомстили крайне жестоким, но действенным изуверским способом, не касаясь ее и почти не трогая сына.

На словах у следователя по особо важным делам все хорошо выходит, даже пьяный слесарь как нельзя лучше вяжется в это дело, угрозы в адрес Ширяевой, которые, кстати, никто не слышал, суд над Курлычкиным-младшим, на котором судья вынесла решение не в его пользу.

Солнечный свет к этому времени залил всю поверхность стола и снова подобрался к прокурору. Волков встал и, задернув шторы, вернулся на место.

— Что ты предлагаешь? — спросил он.

— Я предлагаю посоветоваться со следователем из отдела Главного управления по борьбе с организованной преступностью. Они не федералы, но полномочий у них хоть отбавляй: не подчиняются региональному РУБОПу, ГУВД и так далее. Их так или иначе интересуют дела, связанные с организованными преступными группировками.

Действительно, совсем недавно в городе была организована группа под патронажем ГУБОП. Она была самостоятельной, имела полномочия фискально-федерального уровня, несмотря на то, что была подотчетна МВД, а не ФСБ, к примеру. Федеральных органов в России несколько: служба безопасности, федеральные органы государственной охраны, органы налоговой полиции, правительственной связи, пограничной службы, войск. В задачи вновь создаваемой группы входило выявление преступной деятельности ОПГ и соответствующие из таких мероприятий действия. Местное РУБОП выполняло те же функции, но оно было именно местным, не всегда эффективная работа этого органа виделась в коррупции офицеров управления по борьбе с организованной преступностью. А неподотчетная ни одному силовому ведомству оперативно-следственная группа могла и должна эффективно решить ряд проблем, связанных с организованным криминалом. Такие отряды существуют в некоторых крупных городах России, уже сейчас можно было судить о том, что руководство МВД не ошиблось, когда подписало приказ о создании независимых силовых структур на местах, а в прокуратуры субъектов Российской Федерации, районов и городов от Генпрокурора страны пришло соответствующее распоряжение.

Мысль подчиненного не была лишена оригинальности, хотя не имела сколько-нибудь практических корней, в деле Ширяева отсутствовали даже косвенные улики на преступную группировку "киевская", и самостоятельная группа ГУБОП вряд ли заинтересуется этим делом. Однако своеобразие заключалось в том, что следственный отдел этого подразделения возглавил бывший помощник Маргелова Юрий Апраксин.

Волков видел в предложении подчиненного не выход, но реальное продолжение дела. Тем более что прокурор имел на руках соответствующее распоряжение от вышестоящего начальства, а Маргелов мог вполне обоснованно надавить на начальника следственного отдела силового ведомства или, на худой конец, попросить.

Прокурор кивнул подчиненному:

— Действуй.

— Я позвоню от вас, Анатолий Сергеевич?

Волков разрешил, теперь уже благодушно поглядывая на подчиненного.

Ширяева не ожидала звонка от бывшего коллеги. Маргелов ничего не сказал, кроме: "Срочно приезжай, жду". Она торопливо поднялась по стертым ступеням на второй этаж и, переводя дух, задержалась у кабинета номер 16.

Маргелов сидел за своим столом. На месте помощника — молодой парень. Глядя на него, у Ширяевой сложилось впечатление, что в этом кабинете начальник он, а не законный хозяин.

Незнакомец расположился за столом в вольной позе, пиджак расстегнут, узел строгого галстука ослаблен, взгляд цепкий, проницательный. Ширяева без труда определила в нем следователя. Несмотря на возраст, он показался ей опытным. Это определение пришло подсознательно, она не стала разбираться, почему вдруг сделала такой вывод, отчасти потому, что Маргелов, приглашая ее присесть, представил молодого человека с громкой красивой фамилией:

— Юрий Апраксин, бывший помощник следователя Маргелова. Ты слышала о таком, Валентина Петровна? — Не давая ей ответить, продолжил: — Гроза организованных преступников. Ладно, не хмурься, — попросил он сослуживца. — Начальник следственного отдела не торопится с помощником, а один я зашился.

— Василий Дмитриевич, — отозвался Апраксин, — шли бы и вы к нам в отряд — будет вам помощник. Бывший подсобник Маргелова вам подойдет?

— Ладно, ладно, балабол… — Следователь перевел взгляд на Ширяеву. — Ну что, Валентина Петровна, обнадеживать тебя не стану, просто поговори с этим человеком. Заранее предупреждаю, что рассчитывать можешь только на совет. Может быть, вдвоем с Юрой мы сумеем помочь тебе.

Переходя на полушутливый тон, он отрекомендовал бывшего помощника:

— Валя, это Юра, ребенок из Главного управления по борьбе с оргпреступностью. — Заметив тень, набежавшую на чело Ширяевой, он поспешил успокоить женщину: — Юра руководит следственным отделом. У него есть только один начальник, и тот в Москве. Так что твоя обеспокоенность напрасна. Стопроцентная гарантия, что никакой утечки информации не будет. Одним словом, коли ты доверилась мне, можешь положиться и на Юру. Больше ничем помочь не могу.

Ширяева еще не справилась с волнением, руки у нее подрагивали, когда она прикуривала сигарету.

— Спасибо тебе, Василий Дмитриевич.

— Благодарить нужно прокурора и Юру Апраксина, а не меня. Если честно, я боюсь за тебя, на горячую голову можешь натворить глупостей. Надеюсь, ты никаких шагов не предприняла?

Валентина пожала плечами, переведя взгляд на Апраксина.

Маргелов тут же заторопился:

— Так, Юра, вот клиент. А мне некогда.

Когда Валентина в сопровождении следователя вышла из прокуратуры, Апраксин спросил:

— Так какие шаги вы предприняли, Валентина Петровна?

— Нашла очевидца преступления. Кстати, вот он, — она указала на живописную фигуру Грача, который курил, свесив руку из окна машины.

— А он точно свидетель? — с сомнением в голосе осведомился Апраксин. — Мне кажется…

Ширяева не дала закончить следователю.

— Нет, он не свидетель. Он предпочитает другое слово: очевидец. Для него это разные вещи.

Апраксин кивнул: да, понял — и шагнул к своей машине.

— Езжайте за мной.

— Только не очень быстро, — попросила Валентина и продолжила во множественном числе: — Мы только недавно начали водить машину.

Местом базирования отряда служил бывший детсад, расположенный на углу Пятого проезда и Первомайской улицы. Два года назад в детсаду произошел пожар, из детей никто не пострадал, но левое крыло двухэтажного здания выгорело почти полностью. Строители провели реконструкцию здания, и модернизированный объект власти города передали в ведомство Министерства юстиции. И вот совсем недавно площади бывшего детсада перешли спецотряду ГУБОП.

Пожалуй, так споро рабочие СУ-5 еще никогда не работали. Старые решетки на окнах были заменены на новые. Здание стало выглядеть еще мрачнее, когда обычные стекла заменили на тонированные и установили крепкие металлические ворота с электроприводом. Возле них всегда находился вооруженный боец.