Последующие дни слились для меня в череду битв. Превращение меня в дикаря продолжилось. Я переходил из одного места в другое и убивал всех тварей. Продолжалось это несколько месяцев. В итоге я смог добраться до перекрёстка и даже людей нашёл. Пополнил запасы, попытался вернуться домой и… Короче, отпустили меня далеко не сразу. Орден демоноборцев тоже найти не получилось. По каким-то незнакомым местам лазил, утратив свою способность чувствовать направление.

Когда всё же вернулся домой, сложно сказать, что испытал. Первым делом узнал дату. Подсчитал — с момента посещения истока прошло больше двух лет. Эту новость я воспринял одновременно и с сожалением (целых два года!), и облегчением (всего два года, и я ещё успею увидеть, как растут мои дети!). А вот дальше на меня напал ступор, потому что мужик, у которого я спросил дату, почему-то жутко меня испугался. Гэцу в привычной манере сообщил, что выгляжу я плохо и надо бы привести себя в порядок.

Но это было выше моих сил. Я понимал, что да, надо, но не узнать, что с семьёй? Поэтому я добрался до порталов, а там и до столицы. Перешёл бы и домой, но почему-то в это время работал только один портал, к Озёрску.

Ну а там случилось то, что случилось. Заметил Шупу и шуганул Паоля. Поговорил с Розой. Доведя меня до купален, она прислала банщика, который долго удивлялся, как это так меня угораздило. В процессе пришли портные, сняли с меня мерки. Взглядами они смотрели на меня очень любопытными, но уверен, Роза тщательно людей подбирает, слухи не пойдут. Ну, или пойдут не сразу.

Как раз во время примерки, прямо в купальнях, ко мне ввалился Паоль.

— Так значит, это правда, — то ли прошипел, то ли процедил он.

Что почувствует чудовище, когда его сердце рвётся к семье, а какой-то хмырь прибегает выяснять отношения? Я был без повязки, ни на кого прямо не смотрел, но Паолю хватило, чтобы закашляться, побледнеть и выскочить наружу, чуть не вышибив дверь.

Не удивлюсь, если вот об этом как раз слухи пойдут, слишком уж громко Паоль вбежал и выбежал от меня.

Следом появился Шупа. Ну как появился. Его иллюзия, которая превратилась в самого мужчину.

— Надо же, и правда ты, — сказал он.

— А ты сомневался?

— Нисколько. Сразу скажу, что все целы.

— Уже в курсе.

— Вот и отлично. Вологодские где?

— Об этом потом, — не стал я говорить при прислуге.

— Потом так потом, — понимающе кивнул он. — Отвлекать не буду. Про дела потом поговорим. Как и про твои приключения. Домой тогда отправлю сообщение…

— Не надо. Так приду.

— Э нет, дружок, — покачал Шупа головой. — Главу должны встретить как подобает, и пусть они там подготовятся.

Я не стал спорить, потому что слабо представлял, как оно лучше. Шупа попрощался и свалил. Меня домыли, оставили отмокать. Роза заглянула ко мне, и на этот раз её реакция была куда теплее. Горячее, я бы сказал. То ли она так выразила, как соскучилась, то ли провела экспресс-курс по расслаблению одичавшего мужа.

Не буду отрицать. Получилось у неё очень даже неплохо.

Я тоже был хорош. Ответил ей со всей доступной страстью мужчины, который давно не видел свою женщину и который больше не помнил о смерти.

Но всё произошедшее ранее неважно. Вскоре я встретился с дочерью. Роза постаралась, нарядила её в платье. Мою повзрослевшую дочь, с белыми волосами и зелёными глазами. Глаза мои видели плохо, я смог разглядеть лишь общий силуэт, но и это было прекрасно.

— Ты мой папа? — спросила она, когда я вошёл в зал, где она ждала.

Голос был настолько серьёзен, что я невольно вздрогнул. Моя собственная дочь сомневается, её ли я отец. Ей сейчас шесть с половиной, и за последние четыре года она видела меня всего ничего. Заслужил.

— Конечно, это твой отец, — ответила Роза излишне радужно, пытаясь скрыть неловкость. — Он был занят важным делом и теперь вернулся.

— Мама говорила, что у меня твои глаза. Но твои глаза серые, в них нет цвета.

— Я его потерял, а раньше они у меня были такие же зелёные, — улыбнулся я.

— Как можно потерять цвет глаз? — спросила она с той самой детской интонацией, полной подозрения, что взрослые ей лгут.

— Надо убить бога. Тогда они обидятся и заберут цвет глаз.

— Ты убил бога? — удивилась она.

— Кхм… — прокашлялась Роза. — Папа шутит.

— Папа не шутит, — снова необычайно серьёзно ответила София. — Ты убил бога, и они тебя наказали? Поэтому ты так долго возвращался?

— Вроде того, — смутился я.

— София, хватит смущать папу.

— Ты большой, — сказала она мне. — А значит, сможешь взять меня на руки. Мама говорит, что я уже большая кобыла и что она меня не удержит.

— Кхм-кхм. — Теперь от Розы повеяло смущением. — Не слушай её. Эта бестия мигом тебе на шею сядет.

— Я не против. Шея у меня крепкая, — подхватил я дочь на руки.

— Всех выдержит? — невинно спросила она.

Я беспомощно глянул на Розу, спрашивая, это мне показалось или дочь действительно издевается?

«Издевается, издевается, — ответила та мысленно. — Эта пигалица тот ещё монстр, не обманись её милым видом. Мы получили ровно то, что хотели. Отличные гены. Она вынослива, с прекрасным здоровьем, царапины затягиваются в течение пары часов. А ещё она чувствует эмоции других людей, чем нагло пользуется. Так что твоя дочка взрослее, чем кажется. Эмпат с шилом в заднице и килотонной энергии в одном месте».

«Я думал, способности пробуждаются в более позднем возрасте».

«Я тоже так думала. Твои дети все поголовно нарушили это правило. Ты ещё остальных не видел».

— Хватит болтать мысленно, — надумала губки София. — Это некрасиво, когда я здесь!

Охох. Жизнь меня к такому не готовила. Со своим дикарским образом жизни как-то я не рассчитывал, что дочь у меня окажется настолько взрослой. Что с этим делать, как реагировать, я попросту не знал.

— А что ты мне привёз? — тут же последовал вопрос.

— София, не надо сразу требовать с отца подарки. Он только вернулся из тяжёлого путешествия.

— Тогда расскажи про него! — среагировала она.

И откуда это стойкое ощущение, что жена не шутит и эта девчушка вскоре из меня верёвки вить начнёт?

Когда у тебя несколько детей, ещё и от разных женщин, а ты их давно не видел, то душа и сердце рвутся успеть сразу и всюду. Разум же коварно добавляет к этому, что я и так сильно провинился и что по тому, кого и в какой последовательности посещу, могут сделать определённые выводы с последующими обидами.

Роза же настояла, чтобы я остался на ночь и что лучше предварительно послать весть, что вернулся, жив-здоров, и что не надо пугать домочадцев своим сомнительным видом. Меня пусть и отмыли, но… В зеркало-то я посмотрелся, с трудом разглядев себя вблизи. Попытался вспомнить, каким был до этого затянувшегося путешествия. Схуднул или, скорее, высушился. Лицо изменилось, оно и так добрым не было, а тут совсем суровым стало. Взгляд такой, будто убийство замыслил. Был порядочным герцогом, а стал матёрым убийцей, в худшем стереотипном смысле этого слова.

Поэтому время на подготовку требовалось скорее не остальным, а мне самому, чтобы расслабиться, освоиться и перестать «шибать убийственным намерением», как сказала та же Роза. Я сам за собой ничего такого не заметил, но, прогулявшись по дворцу, понял, что некоторые от меня и правда шугаются.

Ну да ладно. Утром мы погрузились на корабль. Шупа отправился с нами, и мы с ним поговорили о всяком разном: и важном, и не особо. Дел почти не касались. Так, общие вещи. У Шупы родился первенец, а следом за ним и дочка. Плодовитый оказался, хех. У Гатса тоже семейство пополнилось. Надо будет его навестить как-нибудь. Заглянула к нам на пирс и Елена. Делами грузить не стала, обняла, порадовалась и сообщила, что я вовремя, так как у неё через месяц свадьба.

Весь полёт я не выдержал. Ждать пару часов было выше моих сил. Хотел перемахнуть через борт и долететь так, но был пойман Софией.