Перевод обратно на факультет артефакторов уже не казалось первостепенной задачей. Тут бы выбраться из непростой ситуации с наименьшими потерями. Хотя я уже не надеялась. Если женщины рода Кьяти любят, то обычно на всю жизнь и на всю катушку.

Но это ничего не меняет. Надо затаиться и попробовать разлюбить. Вдруг просто увлечение? Что делать в противном случае, я не представляла.

Обдумаю на свежую голову, а потом… Потом мы посмотрим.

Когда я выпроводил магов из лаборатории, более-менее сгладив неприятную ситуацию, за окном уже наступал рассвет. Устроился в кресле, но вовсе не для того, чтобы любоваться открывающимся дивным видом, — прикрыв глаза и сосредоточившись, я пытался привести мысли в порядок.

Последние два дня были самыми страшными в моей жизни. Неизвестность и перемены всегда пугают людей, а я понял, что они неизбежны, как только Кьяти перевели на мой факультет. В свое время я приложил немало усилий, чтобы ее распределили к артефакторам, но, видимо, чему быть, того не миновать.

Из шара связи донесся вызов, ответил, даже не глядя, кто это.

— Рейзен, дракон тебя побери! Что ты там устроил? Совет гудит как растревоженный улей. Ты что, завел роман со студенткой? — возопил друг.

— Пока нет.

Услышав ответ, Одий помолчал, кашлянул и осторожно спросил:

— Нурон, ты что творишь?

— Сам не знаю.

— Ты влюбился?

— Возможно. Этот проклятый род Кьяти для меня словно стихийное бедствие.

— Так это Маргела украла твой покой?

— Она, зараза. Даже ее мать не была столь соблазнительна. Словно яд, она неумолимо завладевает моей душой, телом и мыслями.

— Когда это началось? — нахмурился Одий.

— С ее поступления. Потому я и был против, чтобы она поступила на факультет некромантии. Решил, меньше будем видеться, и интерес со временем ослабнет. Прошедшие два года показали, что все намного серьезнее. А теперь еще и перевод…

— Смотри, уведут твою зазнобу. Боюсь, следующую Кьяти в роду ты не дождешься, состаришься, — не выдержав, засмеялся друг.

— Нет уж, на сей раз я не буду джентльменом. Маргела не достанется никому, кроме меня. Единственный шанс снять это проклятие — интерес к женщинам Кьяти, — так это породниться. К тому же у нее шикарный дар некроманта. Она идеально подходит на роль матери моих будущих детей.

— Рассудительный Рейзен нашел оправдание своей страсти.

— Ты там присмотри за советом. Мне нужна хотя бы неделя.

— Настолько уверен в себе?

— Нет. Мне предстоит настоящее сражение. Маргела меня не жалует, но эмоции — это вектор, который можно повернуть в любую сторону.

— Ладно, философ, дам я тебе неделю. Вечно ты бросаешь меня под дракона. Но чтоб на свадьбу пригласил.

Попрощавшись с другом, нейтрализовал охлаждающее заклинание, которое наложил себе… м-м-м… ниже пояса. Тело остро реагирует на Маргелу, часто мучая меня и отвлекая. Но когда сегодня после неудачного эксперимента ее рубашка намокла и стала почти прозрачной… это было серьезное испытание. Комиссия могла застать гораздо более интимную картину.

Пришлось прикрыть свою бурную реакцию иллюзией. Однако подозреваю, что многие догадались, как у меня с Маргелой обстоят дела на самом деле.

Снова глянув в окно, я улыбнулся и отправился за тонизирующим зельем. День предстоит долгий, и, надеюсь, он будет приятным.

День третий

Маргела Кьяти

К ректору меня вызвали неожиданно, прямо после ночной разминки. Пока шла к его кабинету, передумала все на свете. Ну не могла я провиниться во время сна. И после вчерашнего решения держаться подальше от главы академии по пути до своей комнаты вела себя паинькой. А проснувшись, отправилась тренироваться. Ректор даже вестника не присылал. А может, присылал? Не-е-е… Не могла я с ним ничего сделать. Надеюсь…

В приемной за столом сидела все та же невозмутимая секретарша. Осторожно пробежав мимо нее, постучала.

— Войдите.

Глубоко вздохнув, дернула дверь на себя.

— Доброе утро, — я была сама вежливость, — вызывали?

— Не могу сказать, что доброе, но проходите. У меня для вас…

— Если то, что я слышу, правда, то, возможно, ты действительно не лжешь, — раздался из глубины кабинета знакомый голос.

Резко повернувшись, увидела пожилую женщину в элегантной одежде. Лицо ее было изрезано морщинами, и тем ярче на нем выделялись небесно-голубые глаза. Волосы гостьи были собраны в высокую прическу, а острый взгляд говорил о недюжинном уме и силе воле.

— Ба! — не могла поверить своим глазам.

— Привет, солнышко. Я приехала спасать тебя и весь наш род.

— А?

— Со мной связался один из попечителей академии и сообщил, что этот юный негодник растлевает мою внучку. Какой кошмар!

— Что?!

Не знаю, что удивило больше — слухи о моем растлении или то, что бабушка назвала Рейзена «юным негодником». Наверное, все же второе. Интересно, давно они знакомы?

— Я воскликнула то же самое, когда услышала новость.

— Алея, ты не могла бы назвать имя того уважаемого дона, который сообщил тебе столь возмутительные вести? — спокойно поинтересовался ректор.

В комнате повеяло холодком.

— Обойдешься! Еще со времен, когда ты писал у меня диссертацию, я помню твою мстительность.

— Я никогда не смог бы поступить недостойным образом с членом совета, — невозмутимо парировал некромант.

— Ты от темы-то не уходи. Я еще раз спрашиваю: какие отношения связывают тебя с моей внучкой?

— Самые что ни на есть обычные. Но ты можешь поспособствовать исполнению мечты своей внучки и вернуть ее на факультет артефакторики.

— Лучше я поспособствую исполнению своей и оставлю ее на твоем. Что ж сам не переведешь? Или обложили тебя со всех сторон?

Рейзен лишь мрачно зыркнул на мою бабушку.

— Ну, коли слухи не подтвердились, значит, не зря приехала не одна. — Услышав столь загадочную фразу, я навострила ушки. — Маргела, я привезла тебе жениха!

— Ба-а-а… — простонала, прикрыв глаза.

— Что «ба»? Когда я получу правнуков? Думаешь, замуж просто выйти? Надо подобрать хорошего партнера и спутника жизни.

— Я никому не мешаю? — холодно осведомился ректор. — К тому же, раз вы решили остаться на моем факультете, я не позволю в академии ничего предосудительного. И в особенности — мешать учебному процессу.

Бабушка, прищурившись, посмотрела на Рейзена.

— Вот как? Что ж… Не переживай, Нурон, я за своей внучкой присмотрю лучше всех. Урокам мешать не будем, не говоря уж про остальное.

— Ты совсем не изменилась, — весело хмыкнул Рейзен, а я аж засмотрелась — он редко когда снимал маску строгого ректора.

— Ты тоже. И должна сказать, несмотря на должность и возраст, врать ты мне так и не научился.

Я сидела в столовой рядом с бабулей и мечтала оказаться на лекции вместе с группой. Ненавистное зельеварение, стоявшее парой в расписании, было гораздо привлекательней компании престарелой родственницы.

— Эх, как приятно побывать снова в академии, вспомнить молодость. Сколько счастья и печали видели эти стены! Помню, как наш министр магии закрутил страстный роман с преподавательницей. Когда об этом узнали, его отец еле замял скандал. Тогда такое всплыло-о-о…

— Ну, ба! Вечно ты рассказываешь пикантные истории, которые мне знать совсем не обязательно. Такие личные подробности об уважаемых людях!

— А что такого? Все мы были молоды и делали глупости. И я бы была не против, если бы ты поделилась со мной событиями, которые у вас происходят.

— Судя по всему, у тебя и так есть кому с тобой делиться, — саркастически заметила я.

— Не дуйся. За тебя переживаю.

— А я думала, за правнуков.

— Такая же упертая и вредная, как твой дед. — Бабушка покачала головой и вдруг, увидев кого-то за моей спиной, заворковала: — Семи, а вот и ты! Познакомься с моей внучкой!