Рис «расстреливала» иномирца до тех пор, пока тот не добрался до меня. Тут уже был риск подпалить и мое ни в чем не повинное тело. А таких методов депиляции я старался избегать. Белые начали, и, как всегда, стали выигрывать. Жгуты обвили мою ногу, с силой дернули, и я оказался под нападавшим. Сверху уже раскрывалась пасть с крепкими острыми зубами. Я почувствовал смрадное дыхание, точно пахнуло из погреба с прогнившей картошкой, и рассмотрел нити слюны.

∞

Я резко сместился влево. Одновременно с этим кацбальгер по широкой дуге опустился вниз, отсекая несколько пальцев-жгутов. Чрево разверзлось в беззвучном крике, а сам иномирец дернулся, точно через него пропустили электрический разряд. Я попытался ударить еще раз, но, развернувшись, распорол мечом лишь воздух. Зато удалось поглядеть, как там дела у тролля. Выходило, что не очень.

Прыткая тварь теперь почти полностью оплела туловище Брыхра. Жгуты вытянулись до невероятных размеров, словно состояли из какого-то каучука, не иначе. Да вдобавок тролля придавили к самой скале, рядом с местом, где торчал меч. Неужели я переоценил Брыхра?

Спину пронзила боль от удара, а меня пригвоздило к земле. Иномирец, явно обидевшийся, что ему я предпочел лицезреть его товарища, не собирался дожидаться, когда Сережа решит вернуться в бой.

∞

Отскок влево с одновременным взмахом меча ни к чему не привел. Точнее, я ушел из-под удара, но и по иномирцу не попал. Скажу больше, за пару секунд, пока мы, медленно переступая, обходили друг друга, его пальцы на раненой руке вновь вытянулись. Здравствуйте, я ваша тетя, у него еще и повышенная регенерация.

А потом произошло непонятное. Он в меня чем-то плюнул. Самым натуральным образом. Лепесткообразный рот собрал слюну и щедро наградил им в оцепенении замершего меня. Нет, я всего ожидал, но не этого верблюжьего поступка. Какая невоспитанность, в конце концов! Интересно другое – тело вдруг отказалось меня слушаться. Нога сделала шаг, а вот руки вытянулись по швам. Плащ стал мокрым и почти сразу прилип к телу. Аналогию между парализацией и плевком я провел молниеносно.

∞

Хуже всего то, что мне удалось уйти от плевка, а вот Рис, что оказалась за мной, нет. Я лишь заметил, как она заваливается на землю, широко выпучив глаза. И как иномирец, мигом все понявший, плюет на меня (теперь уже в фигуральном смысле) и рвется к ней. Ну что ж, умирать, так с музыкой.

∞

Я одним прыжком оказался возле твари и ткнул ей в живот мечом. Вернее, попытался. Не вышло. Реакция у нее была будь здоров. Мои руки тотчас оплели жгуты, что развели конечности в разные стороны. А перед глазами вновь открылся громадный рот. Если бы не эти кинжальные зубы, думаю, я бы полностью поместился в чреве монстра.

Я смотрел на свою смерть спокойно. Да, откат был. Но какой с него толк? Тут либо я, либо Рис. А в последнее время погибло и так слишком много моих друзей. Оставалось надеяться, что во мне достаточно говна, и у твари будет хотя бы несварение. К примеру, он уже задрожал, словно его сейчас вот-вот вырвет. А потом вдруг отпустил меня и повернулся, рассматривая своими подернутыми мутной пленкой глазами тролля. А посмотреть действительно было на что.

Брыхр смог. В лучших традициях боксерских поединков он измотал противника, а после вырубил его одним ударом. Точнее, развернул и насадил на торчащий из камня клинок. Иномирец, видимо, не успел сказать, что на Интурию у него жуткая аллергия, поэтому умер тихо и быстро, оставляя после себя лишь мерзкое желе. И началось великое состязание взоров.

«Мой» иномирец глядел на раненого тролля. А тот, в свою очередь, придерживая распоротый живот, смотрел на белесую тварь. Длилось это все секунды три. После чего монстр резко оттолкнулся щупальцами от земли и бросился наутек. Туда же, откуда и пришел. Я еще с полминуты лежал в некоем оцепенении, после чего с какой-то сумасшедшей улыбкой показал троллю большой палец. А что делать? Говорить с ним сейчас мне не позволяло низкое количество маны.

Рис тут же бросилась лечить развороченный живот Брыхра. Выглядела рана ужасно, даже после того, как из нее перестала течь кровь. Но тролль всем своим видом показывал, что ему намного лучше. Хуже всего оказалось с мечом. Точнее с объяснением, что его нельзя здесь оставлять. Потратив четверть часа на жесты, тролль все же скинул верхний камень. А я забрал так вовремя подвернувшийся подгон от умершего Вратаря. Теперь с этой штукой у меня не было никакого желания расставаться.

Самый интересный разговор у нас состоялся с Брыхром после часа пути. К тому времени мана восстановилась до нужного значения, небо перестало греметь, да и сами мы успокоились.

– Брыхр удивляться, – признался мне тролль.

– Чему? – искренне поинтересовался я.

– Знаки. Перед глазами. Брыхр теперь как шаман. Видит знаки перед глазами.

От этой новости я чуть не присел там, где стоял. Расспросив его еще немного, удалось выяснить, что тролль действительно забрал у иномирца какую-то способность. Вот только при этом Игроком в полном смысле не стал. Да и не мог стать. Он же полуразумное существо. Даже не обыватель. Нормально поговорить не удалось, потому что отведенные тридцать секунд кончились уж слишком быстро.

Позже я предпринял еще одну попытку выяснить, что к чему, но тоже неудачную. Брыхр уже совсем потерял интерес к нашему разговору. И судя по отрешенному взгляду, вовсю копался в этих самых «знаках», чтобы они ни значили. Вряд ли у троллей есть какой-то полноценный язык.

А еще спустя пару часов лес расступился, обнажив уходящие к небесам горы. Брыхр замахал руками, давая понять, что по тропе, которая вела наверх, он идти не будет. Он показал мне большой палец, изобразил нечто наподобие улыбки и потопал вдоль кромки леса, звеня цепями.

– Нам туда, – указала мне наверх Рис.

Хотя с моей Наблюдательностью я уже и сам рассмотрел спрятанные в горах шпили приземистых башен. Туда, так туда. Однако мы прошли лишь около получаса, дойдя до подножья горы, когда вокруг сразу, почти одномоментно появилось множество гномов, простите, кирдцев. В накинутых пыльных плащах цвета здешнего камня, с суровыми лицами и арбалетами наперевес. Учитывая, что данных товарищей было около полутора десятков, мне вдруг захотелось вести себя максимально доброжелательно.

– Хайса, – пробурчал самый угрюмый из кирдцев. Со старым белым шрамом от мочки уха до горла и немытыми черными волосами.

– Человеческий язык, – чуть ли не в один голос сказали мы с Рис.

– Меня звать Бордур. Чужаки слушаться Бордур и идти за ним.

– Конечно, конечно, – решил я взять дипломатические переговоры в свои руки. – Если вы нас проводите до обители Вратаря, то мы будем вам премного благодарны.

– Проводим, – как-то недобро ухмыльнулся кирдец. – Только сначала чужаки заглянут в темницу.

В каждой компании, будь она околоподъездной тусовкой или сообществом джентльменов на выезде, есть человек, который косячит. Абсолютно в любой. И если вы считаете, что в вашем круге нет такого персонажа, то у меня для вас плохие новости. Я, к примеру, только сейчас понял, что все проблемы возникают исключительно из-за меня.

Нет, конечно я попытался откатить пару раз, благо заряды поднакопились за время путешествия от черной скалы к горе. Однако вариации от заискивания до попыток угроз ни к чему не привели. Нас препроводили до темницы, даже не дав толком рассмотреть поселение. Ну кто так с дорогими туристами обращается? Никогда сюда больше не приеду.

Что до самого города, то выглядел он забавным. Размером тот больше походил на разросшуюся крепость. Здесь все свидетельствовало о борьбе человека, простите, гнома с природой. В каждой отвоеванной в скальной породе нише ютилось здание. Приземистое, как и сами кирдцы, пузатое, с крохотными оконцами. Единственная относительно широкая мостовая перемежалась узенькими кривыми улочками, уходящими то вверх, то вниз. Встреченные мной кирдцы угрюмо смотрели вслед, лишь подтверждая, что чужаков тут не сильно привечали.