Палец плавно надавил на спусковой крючок и мерзкая, негостеприимная тьма на мгновение развеялась. Молниеносно и одновременно с этим в моем сознании почему-то фрагментарно. Сначала у ствола, потом рядом с тварью, что преследовала меня, а уже после, разворотив ей нутро, ушла дальше, освещая товарок умирающего паука.

Их было много. Пара десятков мохнорылых тварей, желающих растерзать нас. Не знающих, что все, что им достанется – прах и песок. Хотя может есть какой-то кайф в том, чтобы отведать крови и плоти раненого человека. Им виднее. К слову, они были намного меньше той раненой особи, которую мы прикончили. Несколько арахнидов размером с меня. То бишь, совсем маленькие паучки, коих взрослые сородичи уже учили охотиться.

Вместе с этим мой выстрел внес некоторое смятение в ряды арахнидов. Заставил их остановиться и поразмыслить над бренностью существования. Как бы не тупы они были, но понимали, что у двуногого есть какая-то палка, вышибающая паучьи мозги на раз-два. А мне только этого и надо было.

Я вскочил на ноги, убирая «рельсотрон», чтобы не мешался, и сделал последний рывок к Вратам. Рис уже стояла у самого порога, хотя заходить внутрь не торопилась. И судя по тому, что она сделала шаг по направлению ко мне, подозрения были не беспочвенны. Поэтому я буквально снес ее, и мы вместе влетели внутрь. Я развернулся, глядя, как в тусклом свете, будто замедлено появляется морда, усеянная множеством черных глаз. И как она сминается под потоком огня, корчится и тут же пропадает.

Нет, это не Рис открыла в себе пиромана. Мы добились ровно того, на что рассчитывали. Оказались под защитой великана в доспехах. И теперь он поливал тварей, что хотели проникнуть внутрь, огнем. Надо же, я почему-то всегда думал, что Вратари тупые рубаки и только и могут, что махать своим мечом. Ан-нет, оказывается, ничто магическое им не чуждо.

Проводник миров чуть меньше минуты втолковывал паукам, что есть черты в жизни, которые лучше не переступать. И они в конечном счете вняли его доходчивым аргументам. В итоге Вратарь вернулся на постамент, а арахниды, те, что выжили, бежали в свой проклятый, вечно черный мир.

Мы же с Рис сидели и тяжело дышали, прислонившись к стене. Я чувствовал тепло ее тела, видел, как вздымается грудь, и не мог отделаться от мысли, что сейчас все могло закончиться. Собственно, в очередной раз. И вопрос вырвался у меня сам собой.

– А что, если все будет зря?

– О чем ты? – не поняла девушка.

– Что, если не существует никакого плана на счет меня. Не существует никакой сверхцели. Есть хороший анекдот про смысл жизни.

– Про солонку в поезде?

– Ага, именно он. Что, если все эти жертвы, смерти, разрушения, что, если они были зря? И в конце пути меня не ждет ничего?

– Если ты будешь тут страдать, то никогда этого не узнаешь. Как думаешь, как много тех, кто доходит до конца и разочаровывается? Единицы. Потому что остальные не проделывают и половину пути. Так что вставай, нашел время раскисать. Если наемники живы и доберутся до Врат, хорошо бы, чтобы нас уже к тому времени здесь не было.

В словах Рис, как и всегда, был смысл. Я, кряхтя, как старый дед, поднялся на ноги. Спина чудовищно болела. Хорошенько меня все-таки приложил тот паук. Неплохо, если будет просто огромный синяк. Как бы не пришлось обращаться к какому-нибудь целителю.

– Сначала в Ооонт, потом через Калон в Мейр. Тот самый мир, где одеваются, как хиппи.

– Да, я помню, мне не понравится, – кивнул я.

– Не бойся, мы там не задержимся. Можно сказать, что мы уже практически у Ядра. Так что…

Она мне подмигнула и стрельнула глазами в сторону чаши. Ну да, я же плачу за банкет. Пыль, скользнув по стенкам, не успела упасть, как под действием моего голоса и волшебных способностей Вратаря, поднялась в воздух и закружилась вихрем. Стало намного светлее, послышался рокот накатывающих волн, а вдалеке водяной змей закричал свое коронное: «Ооооонт».

Я подошел к дверям, не собираясь выходить наружу, и осмотрел себя. Чумазый, в каменной пыли и перемазанный остатками пауков. Собственно, Рис была не лучше.

– Да, нам в таком виде вряд ли можно появляться перед серьезным людьми в центральных мирах, – заключила она. – Придется сначала переодеться, помыться и почистить одежду.

Через четверть часа мы переместились в Калон. Непонятный для меня мир, если честно. К слову, поселение, которое я увидел чуть поодаль, довольно сильно напоминало земное. Разве что ползущие по воздуху вагоны немного смущали, да и многоэтажки были значительно выше. Рис, выглянув вместе со мной, загадочно произнесла: «Провинция». Что ж, хотелось бы мне посмотреть на столицу этого мира.

Мейр оказался более динамичным, резким, как звезда глам-рока, обожравшаяся наркоты. Яркий, со множеством мелькающих летных аппаратов над городом, людей в цветастой одежде и с причудливыми прическами «привет, химия». Будто наши семидесятые, с «диско», блестками и мишурой внезапно смешали с будущим. И все это яркое налипло и теперь не отмывается.

К счастью, здесь мы намеревались пробыть, не выходя из обители, еще меньше времени. В чем плюс перемещения в мирах на далекие расстояния – ожидания становятся все короче. Я уже настроился увидеть нечто, даже впечатлился именем места – U-2, надеюсь, музыканты из нашего мира не сплагиатили название своей группы отсюда, – как произошло нечто странное. Пыль не поднялась. Нет, в жизни каждого мужчины наступает момент, когда что-то не поднимается, однако происходящее сейчас мне было очень непонятно.

На всякий случай я добавил еще денег, раздумывая, что может быть не услышал точно стоимость, взял за руку Рис, назвал место. И ничего.

– Что не так? – спросил я Рис.

Та с удивлением смотрела на меня. Что означало только одно, девушка тоже не в курсе происходящего. Ответ пришел с неожиданной стороны. Примерно на полметра выше уровня Сережи. Меня, то есть. Вратарь ожил, будто заводной китайский болванчик и выдал явно заготовленную фразу.

– Согласно особому распоряжению путешествие в главные центральные миры позволяется лишь с разрешения правителей центральных миров срединного расположения.

– Это как? – не поняла Рис.

– Получите разрешение, пройдете дальше, – расшифровал Вратарь.

– Сдается мне, – подал я голос, – что нам таки придется осмотреть этот Мейр.

Путешествие – замечательный способ не столько увидеть другой мир, сколько перезагрузить себя. Расширить свои границы познания окружающего, переосмыслить собственную жизнь. И самый важный метод здесь – сравнение. Волей или неволей ты начинаешь сопоставлять практически все увиденное прежде.

Декабристы после возвращения из Парижа вдруг поняли, что жить так дальше нельзя. И вышли на Сенатскую площадь, за что и поплатились. Махатма Ганди уехал из теплой Индии в далекий и туманный Лондон получать образование. А уже потом вернулся и принялся освобождать свою страну от Британского владычества. Да что там, мистер Бильбо Бэггинс после похода с гномами из рядового хоббита превратился в великого писателя, который и поведал нам одну из удивительнейших историй.

Ищущим в этом плане было намного легче. Под рукой не просто различные страны, в которых можно оказаться по мановению руки – целые миры. Некоторые похожие друг на друга, будто братья, остальные разнятся настолько, насколько арбуз может отличаться от самолета. И если окраинных миров я повидал вдоволь, то центральные были в новинку.

И пусть Мейр, как уже сказал Вратарь, и как подтвердила Рис, был лишь центральным миром срединного расположения, меня он ошеломил. Община, куда мы попали сразу и которая должна была стать тихим пристанищем для Игроков, бурлила и кипела, словно варящееся земляничное варенье при всех включенных конфорках.

Ищущие проносились мимо на неизвестных мне летательных аппаратах, похожих на мотоциклы, с той лишь разницей, что носились они не по земле, а спокойно летали на разной высоте. Я даже удивился, происходящее в воздухе напоминало дорожное движение в какой-нибудь азиатской стране – никакого порядка, каждый передвигается как хочет. Но вместе с тем, за минуту, пока я наблюдал за этой сутолокой, никто не столкнулся. Чудеса.